Второй

Лишённый места за столом и завтрака Прохор прошёл в кухню и просто и естественно опустился на колени. Я оторопела. Тимур и Веня и бровью не повели. Что нужно было делать? Меня охватил лихорадочный ажиотаж, если бы меня не держали, я бы принялась носиться по комнате. Прохор узнал меня. Что делать? Как вести себя, чтобы не обмануть его ожиданий?

Я протянула руку. Прохор церемонно принял её и коснулся губами пальцев. Я почувствовала лёгкие уколы щетины.

Ирена смотрела на нас, как на шоу уродцев. Я была вся красная от волнения, даже не подумала отогнать кровь от полыхающих щёк, мне было и неловко, и приятно, и страшновато – я волновалась, теперь резко побледнела.

– Ты поела? – сухо поинтересовался Тимур, сверля Ирену глазами. Она от свёрл ловко уворачивалась. Яичница на тарелке сокращалась.

Тимур тоже знал Ирену не первый день.

– Вон из квартиры!

А ещё он не боялся кого-либо обидеть. Он не стал отвечать на заданный вопрос, не стал ничего объяснять.

Ирена обиделась, но быстро стёрла обиду с лица. Мужчинам нужно улыбаться, они не выносят женского негатива. У Ирены были планы на Тимура. Можно конечно засомневаться в их успешности, он ни разу не обратил на неё внимания в таком смысле, но ведь другие уходили, а она оставалась.

Ирена кинула долгий, незаслуженно оскорблённый взгляд через плечо, прежде чем уйти. Опять стало слышно, как шкворчит масло на сковородке. Веня застыл, вытянув руки вдоль туловища, о чём-то задумался.

– Замёрз? – голос Мага привёл его в чувство.

Тимур ловко резал яичницу вилкой и отправлял в рот с волчьей скоростью. Моё внимание было поглощено Прохором. Адепт-дубль не сводил с меня глаз… и кажется прежде на моей памяти он сходно смотрел только на Алмаз, в которую по злой насмешке судьбы умудрился влюбиться. Нет, он не был влюблён в меня, он был в восторге от того, что видит Третью, сидит с ней за одним столом и возможно потому что ему довелось первым из относительно простых адептов лицезреть меня во плоти. Мне было приятно восхищение этого грубоватого, но талантливого человека. Хитрая прищуренная улыбка оживляла разрубленное шрамом лицо. Он выглядел моложе. Кажется… да нет, точно – он хотел понравиться мне.

– Как тебя зовут? – спокойнее спросил Тимур.

– Васса.

– Wasser? – Маг вскинул брови. Может, думал я шучу.

– Первая стихия, которую я освоила, – заметила я больше про себя, чем для чьих-либо ушей.

– Надеюсь, это имя, а не псевдоним?

Я фыркнула вместо ответа.

– Итак, – Маг уже отложил вилку и свободно размахивал освободившейся рукой, – ты освоила Воду. Судя по турниру – Огонь. Судя по рухнувшему подземелью Олимпия – Землю. Что насчёт Воздуха? Сядь!

Последнее относится к Вене. Он послушно бухается на стул. Ладно хоть кости не загремели, он чрезмерно худ. Может, особенность физиологии, в прежнее знакомство было не так заметно.

– Я владею Воздухом, – подумав, говорю я.

Тимур смотрит, чуть склонив голову. Молчит. Он почувствовал паузу, ждёт разъяснений.

– Могу заверить, – размеренно говорю я, – что владею Воздухом лучше других адептов. Для меня интерес представляет то, чего они не могут. В Воздухе есть скрытый потенциал, но исследовать его некому помочь.

Тимур продолжает чуть невесело улыбаться. Размышляет над моими словами. Вряд ли доверяет. Вслух недоверия не выражает, вместо этого окликает Прохора:

– Возьми деньги в тумбочке, езжай в магазин. Купишь одежду её размера.

– Какую? – Прохор растерянно потёр нерасчёсанный затылок.

– По сезону. На сколько денег хватит.

Судя по физиономии, Прохор плохо представлял, как будет выполнять задание, но бодро вскочил с места, даже рубашку надевать не пошёл. Она осталась в общей гостиной, на диване, на котором он спал без белья и подушки. Подхватил куртку с вешалки в прихожей, ключи и улетел.

– Идиот, – беззлобно сказал Тимур вслед закрывшейся двери, – не спросил размер.

Мне не понравилось выражение превосходства на его лице, снисходительная недобрая улыбка, скривившая рот. Маг развернулся ко мне в полный оборот, и это случилось – он отпустил мою руку. Время для разговора в тесном кругу. Он заговорил напрямик. Он специально спровадил Прохора? Он что-то делает не специально? Нужно не сболтнуть лишнего.

– Как ты узнала об Олимпие?

– Провела расследование.

– Как?

– По своим каналам.

Он тяжело на меня смотрит, но я выдерживаю взгляд, тайно пряча набегающие на глаза слёзы.

– Кто твой информатор? – не унимается Маг.

Я догадалась, что на этот раз речь шла не об Олимпие и его бравом отряде, а так, обо всём в целом.

– Она ушла.

Взгляд поневоле обращается в невидимую даль, застывая. Голос звучит блекло. Так говорят о покойных, ушедших недавно. Что ж, так оно в сущности и было.

– В каком смысле?

– Её больше нет.

– Что с ней случилось?

– Олимпий покушался на её жизнь. Для неё это было слишком.

– Как её звали?

– Не имеет значения.

– Ты ей воспользовалась, она погибла, и теперь её имя не имеет значения? – Маг выразительно вздёрнул брови, намекая таким образом, что его обуревают противоречивые эмоции. Было совершенно ясно, что преобладает раздражение.

– Она бы не хотела, чтобы я называла её имя.

Маг смотрит на меня с сомнением. Не верит, но не решается произнести соображения вслух. У меня нет права на ложь. Если вдруг я каким-то образом искажаю истину, это позор не только на мою голову – тень упадёт на весь наш так называемый институт, социальный институт врождённой избранности. И Маг молчал.

Придётся тебе проглотить мои слова, дружок. Проглотить и не подавиться.

С минуту неуютно молчим.

Вениамин пытается поддерживающе улыбнуться, но без успеха. Кожа на худых щеках натягивается, словно её собирают к скулам и прикалывают булавками, но долго не держится, слетает.

– К делу, – Маг восстанавливает контроль над ситуацией. – Как тебе должно быть известно, ты отвечаешь за благополучие нации, экономическое, социальное и политическое.

– Я хочу в Храм.

Маг игнорирует меня.

– Твоё появление важный фактор стабильности. Люди, за которых ты отвечаешь, всегда должны иметь представление, чем ты занимаешься и где находишься. Они будут следить за тобой очень внимательно, и ты обязана принимать их внимание сдержанно и благосклонно… ты контролируешь своё лицо?

– После овладения Воздухом бывали трудности…

– Немедленно прими меры. Никаких гримас на официальных встречах. Никто не сделает скидку на то, что ты не соображаешь, как нормальный человек…

От обиды я раскрыла рот, собираясь возмутиться, но Маг не делал пауз.

– …как я понимаю, ты и об одежде не особенно задумываешься. Ты не в том положении, чтобы легко относиться к жизни. Отныне всё вокруг имеет значение. Ты задаёшь планку. Если планка окажется ниже ожиданий окружающих, они перестанут воспринимать тебя серьёзно, а с этим, по правде говоря, в любом случае возникнут трудности.

Я снова вхолостую хлопнула челюстями, бегло глянув на колени под ультрамариново-синим подолом.

– Пускай ты покажешь чудеса укрощения Стихий, людям от этого не станет особенно проще. Ты должна контролировать и управлять, причём со знанием дела.

– Разве я не рождена для этого? – всё же удаётся вставить мне.

– Способность увиливать от прямых ответов налицо, – хмыкнул Маг. – Но навыки урегулирования финансовых операций, по моему опыту, не врождённое качество. Передать тебе все контрольные полномочия я пока не могу, хотя многие ждут, что ты сразу станешь делать всё положенное. Мы поступим иначе. Возьмём тайм-аут, скажем, что тебе необходимо время для обучения. Пусть думают, что ты осваиваешь плохо дающуюся стихию…

– С какой стати? – возмущённо перебила я. Ещё не хватало, плохо даётся! Мне! Мне?

– Будет полгода, чтобы набраться опыта и взять контроль над экономической ситуацией. Думаешь, это проще, чем овладеть стихией?

Он вдруг замолчал и кольнул меня пристальными чёрными глазищами.