Мой плохой мальчик

Пытаюсь сопротивляться и ускользнуть, у меня даже получается слегка отползти, но в итоге я оказываюсь пойманной на карачках. Андрей откидывает мои волосы и нежно касается ямочки на шее: целует, ласкает языком. Страстно дышит. Просовывает руку и мнет грудь.

— На тебе нет трусиков, Жанна Кирилловна.

Мычу нечто нечленораздельное. А он активно нежит пальцами мои соски. Не понимая, что делаю, толкаюсь задом в его боксеры, а он настойчиво целует шею. Мне нравится ощущать, как сильно у него стоит. Мы раскачиваемся. Туда-сюда, назад-вперед. Спиной чувствую мощь его груди. Я как будто в капкане. Андрей целует и целует шею. Не останавливается. Там у меня эрогенная зона. При этом тискает сосок. И там у меня тоже эрогенная зона. Он же опускает руку еще ниже.

— Ты соскучилась, моя любимая преподша.

— О да, я думала о тебе даже на работе.

Андрей не может выдержать того, как я по сути своей напрашиваюсь на секс, подставляя зад, и вводит в меня свой чудесный, большой член. И все мое нутро принимает его. От переизбытка чувств мы валимся на кровать. Он придавливает мое тело. Лежу на животе, он на мне сверху, входит сзади, при этом покусывает ушко. За это можно все отдать.

Мне очень-очень нравится, но… Я задыхаюсь. Мне не хватает воздуха, поэтому, закашлявшись и рассмеявшись, я приподымаюсь на руках, пытаясь его скинуть. Андрей не обращает внимания, продолжает двигаться. Одной рукой упирается в кровать, а вторую подсовывает под мой живот, находит горячую кнопку на моем теле и жмет на нее, унося меня в другую реальность.

Еще настойчивее впивается поцелуем в шею, и я кричу. Андрей сейчас все делает для меня, он знает, что я люблю глубокий тягучий темп. Поэтому нарочно действует не слишком быстро и не доводит до конца. Стимулирует сердцевину, толкаясь языком в ямочку между плечом и шеей.

Ощущения в высшей степени невероятные. Это сказочное трение уносит меня в космос, забрасывая на другую планету, и я со скоростью света несусь к оргазму. Кричу, запрокинув голову. Андрей это замечает и последним плавным движением отправляет меня за грань.

А дальше… Он грубо толкает меня в спину, в области лопаток, больше не дает упираться руками, вынуждает повернуть голову, так чтобы я не задохнулась, и, собрав в кулак волосы, начинает драть как сидорову козу. Он прижимает меня как незнакомую, первую попавшуюся где-то в клубе сучку. Это ошарашивает. Мои соски трутся о покрывало, из глаз льются слезы, потому что он делает это очень быстро и резко, но эти слезы не от боли или обиды, они от кайфа.

Андрей бьет меня по заду, переворачивает, задирает ноги к груди и с размаху врывается по новой, заставляя открыть рот. Все это неистово, страстно, с воодушевлением. Щиплет соски и трахает. Одуревший от желания и совершенно утративший способность воспринимать происходящее.

— Давай еще раз, ради меня, — рычит и давит.

Я не могу сформулировать мысль. Он действует очень жестко и решительно, а еще эти бесконечные раздражения и покалывания сосков. Так и хватаю ртом воздух, пока не осознаю, что эти мощные толчки снова выбрасывают меня за грань, межу, мой личный водораздел. Он тянет оба соска пальцами, так что я не могу удержать горячие потоки по всему телу.

— Вот так, малышка, слушайся папочку.

У меня внутри выворачиваются из насыпей рельсы и шпалы, лопаются воображаемые костыли, отскакивают гайки, срывая резьбу, и происходит мощнейший взрыв, Волков все чувствует. Давит и бьет с такой силой, что под нами трещит кровать.

У него чудесный прибор, он идеально мне подходит и, когда он так мощно работает, я не могу не хныкать как сумасшедшая.

Все кончается резко. Рассмеявшись, Волков валится на меня. А я блаженно улыбаюсь и глажу его спину. Наслаждаюсь упругостью и мощью. Снова и снова. Целую плечо и обнимаю крепко-крепко.

Я так люблю, господи, я так сильно его люблю.

Мы оба потные. Но счастливые.

— Все, я сдох.

Фыркаю, рассмеявшись.

— Помнишь, я обещал, что буду готовить ужин для всех нас?

— Ага.

— Так вот, прости, но я не могу, — на последнем издыхании.

— Волков, ты это специально, — едва сдерживая смех.

— И убрать в кладовке тоже не смогу. Ну там, где я навалил всякого и обещал разобрать.

— Андрей ты трахнул меня, чтобы ничего не делать? — смеюсь много, долго, до изнеможения.

— Ну это приятнее, чем разбирать хлам, — хитрит, зарываясь носом в мои волосы.

— Андрей. — Луплю его по спине, выползаю из-под него.

Вот же авантюрист.

— Спасибо, родная, я пока посплю. Деньги на тумбочке. Я твой добытчик, малышка, не забывай об этом.

— Ты мой засранец.

— Угу.

И практически моментом засыпает. Иду в душ, принимаю таблетки, чтобы мы не запаривались насчет предохранения, и час спустя накрываю на стол.

— М-м-м, как вкусно пахнет! — Выползает на аромат пищи Андрей, вальяжно почесывая свое достоинство. — Котлетки, жареная картошечка, м-м-м.

— А ты тушеную капусту любишь?

— Я все люблю, что готовит моя красавица.

Мы переглядываемся. Накладываю ему ужин. И любуюсь, с каким аппетитом он ест мою стряпню. Мы идеальная команда, кто бы мог подумать. Но Андрюша что-то не договаривает, прямо чувствую.

— Меня не взяли на ту работу, что ты мне нашла, — опускает голову, ест, не глядя в глаза.

Так и есть. Хмурюсь, слегка расстроившись.

— Прости, Жанн, я облажался. Подвел тебя. Они стали задавать вопросы, и я тупанул.

— Было бы неплохо стать артером. Это перспективно. Активно развивается самиздат. Обложки для книг стоят больших денег, особенно для фэнтези. А у тебя отличный вкус, чувство стиля и талант.

— Для этого нужно очень хорошо знать программы, — безразлично отвечает он.

— Научишься. Ты шаришь в компах. Думаю, быстро разберешься.

Активно сгребает в кучу картошку.

— У меня завтра зачет

— Тогда надо идти учить.

Кивает. А затем поднимает голову и ловит мой взгляд.

— А еще завтра день рождения у Лешего.

Пугаюсь его слов. И чем больше понимаю, о чем он, тем быстрее в легких заканчивается воздух, а на шее туже затягивается петля. В горле собирается противный ком.

Он слишком молодой, он не может проводить время только со мной и Мишей. Ему хочется тусоваться.

— Ты можешь пойти со мной, если хочешь, Жанн, но это в общаге.

Представляю, как это будет выглядеть. Я даже дышу глубже, стараюсь улыбаться.

— Нет. Мишенька же завтра дома. Отец его уезжает.

— Хорошо, я долго не буду.

— Как хочешь, — выдавливаю из себя, стараясь не нервничать.

Отворачиваюсь к плите.

Весь следующий день я только и представляю, как Андрей пойдет вечером на тусовку, где его соблазнит какая-нибудь первокурсница с татушкой на пояснице, выглядывающей из-под короткого топа, в кожаной юбке и здоровенных кедах на платформе. Встречаясь с которой, он не будет разгружать вагоны. Сердце обливается кровью. Опять дышать нечем.

Вечером Миша сидит за уроками, а я психую, наблюдая за тем, как Андрей собирается. Зачет он сдал. И, довольный своим достижением, вначале принимает душ, потом сушит голову феном, укладывает волосы, надевает чистую майку, брызгает на себя парфюм.

Вот зачем ему поливаться одеколоном перед встречей с этими непонятными друзьями и Лешим? Ему что, так важно, как он будет там пахнуть?

— Я недолго, — произносит Андрей и целует меня в губы.

Уходит.

А я швыряю тряпку в раковину, так что пирамида из посуды валится на бок. Ревную. Волнуюсь, что жизнь со мной ему не подходит. Ничего не могу с собой поделать.

Нарочно не звоню и не пишу ему. Не хочу выглядеть истеричной курицей. Бесконечное количество раз смотрю на часы. Бью пальцами по столу. Считаю минуты.

Около одиннадцати часов вечера Волков наконец-то звонит.

Сдерживаю себя как могу, чтобы не устроить скандал. Не могу, не имею права!

— Я выезжаю, Жанн, жди.

— Хорошо.

Жди?! Это что, прикол такой? Да я с семи вечера только и делаю, что жду. За кадром слышно женский смех и какие-то громкие матерные разговоры, орущую музыку. Отключаюсь и медленно закрываю глаза.