Мой плохой мальчик

— Вы мне дадите денег, чтобы я бросила вашего сына?

— Да. Совершенно точно. И это спасет тебя от беды.

— Я этого не сделаю.

— Сделаешь, — кивает утвердительно.

— Нет, не сделаю, — мотаю головой и с чувством отвращения вылетаю из ее кабинета.

Слышу, как она кого-то набирает по внутреннему телефону. Господи, кажется, она звонит собственному мужу в соседнюю комнату.

— Она отказалась, — пауза. — Ну что же. У нас не остается другого выхода.

Глава 41

Мы покидаем покои Волковых в половине девятого вечера. Почти всю дорогу едем молча. Когда до нашего с Юрой дома остается совсем чуть-чуть, напряжение достигает максимума.

В машине душно, мне не хватает воздуха, скорее всего, это психосоматика и просто дурно от происходящего. Хочу поскорее забрать Мишу и поехать домой. Меня будто облили помоями.

Я все понимаю! Они его родители! Они переживают! Но я так устала от всего этого. У меня и до знакомства с ними была невыносимая свекровь-кровопийца. Женщина далеко не милая и не пушистая, совсем не лапочка, но эти двое… Это просто ад и ужас. Они всерьез напугали меня. И что значит: «У нас нет выхода»? Они наймут мне киллера? Мало ли на что способны богачи. Однако дело не только в этом.

Не хочу, чтобы Андрей прожил из-за меня не ту жизнь, какую может получить, родившись в обеспеченной семье.

В период возникновения нашей связи я часто представляла, как меня выгонят с работы, как опозорят, лишат профессии. Думала, пострадаю сильнее. Но я не задумывалась, что наши чувства могут ударить и по Андрею. Считала, что он молод, вся жизнь впереди, он ничего не теряет. Но это не так.

Я люблю его, но мать права. Он и так уже учится не в том университете, в котором должен быть по праву.

В салоне напряженная, тяжелая атмосфера. Не знаю, что говорить. Просто смотрю на свои колени и тереблю подол юбки. Думаю о том, что, если Миша через десяток лет приведет ко мне знакомиться кого-то вроде меня, я точно не буду скакать от радости.

Как же все сложно.

Я не хочу расставаться. Запрокидываю голову, удерживая слезы в глазах.

— Прости меня за них, — едва слышно произносит Андрей. — Я знал, что мои родители не подарок, но, что они устроят подобный террор, не ожидал. Это зашквар просто.

— Ничего, — втягиваю носом воздух, выходит шумно и нервно, — ерунда, родители переживают за тебя, за их единственного сына, я их очень понимаю. — Касаюсь его руки на руле.

Честно говоря, я лукавлю и не думаю, что это пустяк. Язык не поворачивается рассказать Андрею про маму. Про то, что родившая его женщина пыталась откупиться от меня. Предлагала деньги, чтобы я его бросила.

Любому сыну слышать подобное сродни удару ножом в сердце.

Однако я чувствую свою вину. Мне не стоило соглашаться на эти отношения.

Я запуталась, я страдаю и волнуюсь. Мои поступки привели к целой череде трагических событий.

— Андрей, твои родители правы, — тяжело говорить подобные вещи. Когда кого-то любишь, делать ему плохо еще больнее, аж сердце сжимается, но он будет благодарен мне спустя годы. — У нас слишком большая разница в возрасте. К тому же ты из богатой семьи. — На этот раз слезы удержать не удается. — Тебе найдут хорошую невесту твоего возраста и твоего статуса… Я бы не хотела, чтобы мой Миша…

Андрей так резко тормозит посреди дороги, что меня бросает вперед, ремень впивается в плечо. На асфальте, я уверена, остаются следы от шин. Позади нас никого нет. Впереди тоже. Но от страха меня начинает колотить еще сильнее. Андрей в бешенстве.

— То есть тебе по х*й, если мы расстанемся?! Да, Жанна? — зло набрасывается Волков.

Его перекошенное гневом лицо пугает меня. Понимаю, накопилось. Он получил ряд угроз от отца, он расстроился, что родители меня не приняли, он не знает, что делать. А тут еще я с деловым предложением закончить наш роман. Я не ждала другого. Все это ужасно. Хочу как лучше и, кажется, сама себя закапываю. Как я с ним расстанусь, когда так сильно люблю?

— Андрей, мне не все равно, — тоскую, я к нему неравнодушна, мне давно уже не все равно, я люблю каждый кусочек, каждую улыбку, но мы разрушаем друг друга.

Мне тяжело. А он еще плюс ко всему такой вспыльчивый.

— Тогда не хер предлагать такое! А то мне иногда кажется, что я люблю тебя, а тебе просто нравится со мной трахаться. Для здоровья! Так у вас говорят?

— Неправда… Зачем ты так?

Сильно-сильно зажмурившись, тру глаза. Понимаю его. Я бы тоже сошла с ума, начни он говорить такое.

— Правда, Жанна! Правда! Тебе стыдно за все и перед всеми! За мой возраст! За мои волосы! За все! Ты насквозь пропитана комплексами! Какие-то дебильные старомодные понятия! Ну вышло у нас с тобой так, — бьет себя в грудь, — ну родился я слишком поздно! Сорян! Мой косяк!

— Какая есть. Ты сам меня выбрал.

— Я думал, что ты как бы раскроешься. Что все твои страхи — это временно. А ты стремаешься даже говорить о нас.

— Ты мог бы и понять меня, Андрей! Мне тридцать лет, я мать! Я преподаю таким же, как ты.

Трогаю затылок. Мне душно. Глову словно сдавило клещами.

— Я понимаю, Жанна, но такое ощущение, что я один за нас, а ты против.

— Неправда, я рассказала о нас подруге. Она очень сильно осудила случившееся и пыталась выведать, когда именно начался наш роман. Был ли ты тогда моим студентом. Общество…

— Да насрать мне на твое общество! — Вздрагиваю от резкости его голоса. — Жанна, это все в твоей голове! — он тычет пальцем себе в висок. — Но нельзя усидеть на двух стульях, — разводит руками.

Такой умный, такой интересный и развитый для своих лет. Я все время забываю, сколько ему на самом деле. И вот сейчас я как будто спорю со сверстником, разве что юность лица выдает возраст. А еще глаза чистые, яркие и очень-очень синие.

— У меня почти получилось принять это, но твои родители… Поехали, пожалуйста. — Мне не нравится, что мы стоим посреди дороги, в нас могут врезаться.

— А маме рассказала? — играя желваками скорее подкалывает, чем интересуется.

— Маме рассказал Юра, мои родители больше со мной не общаются.

— О как! — качает головой, бьет руками по рулю, огрызается и злится, очень-очень сильно злится.

— Андрей, поехали, пожалуйста. Мы стоим посреди улицы. Ты при родителях вел себя тише воды ниже травы, а тут развыступался.

— Потому что я надеялся, что ты им понравишься! Сдерживался. Ждал, что они передумают блокировать все мои карты. Жанна, за мою квартиру надо платить всю мою стипендию! А как же все остальное?! Не хочу быть для тебя нищим. Я старался, но они уперлись рогом!

— Добро пожаловать во взрослую жизнь, — смотрю прямо в глаза.

— Так может, и вправду тогда расстанемся? — резче, чем все остальное. — От этого все только в дамках! Ты будешь счастлива, Жанна! Свобода! Не надо бояться, что скажет тетя Клава из первого подъезда!

И это последняя капля. В общем-то, он повторяет то, что я сказала. Но это больнее, чем когда я говорю сама. Он предлагает расстаться.

Значит, так тому и быть!

Отстегиваю ремень и выхожу. Прямо посреди улицы. Какое-то время иду вдоль дороги. Не оборачиваюсь, плетусь, качаюсь, вытирая слезы. Достаю телефон из сумочки и выбираю приложение такси. Хватит с меня.

Это сложный момент. Все пары ссорятся. У всех бывают конфликты. Нам надо просто пережить, смириться, сделать какие-то выводы. Я не знаю, как лучше поступить. Не представляю.

Слезы текут ручьем. Мне холодно, но это не самое страшное. Всегда знала, что мы расстанемся. Не верила. Подозревала, что первая же неприятность разобьет наши отношения… Но как же мне плохо. Это ради него, но мне больно. Словно гнойник вскрыли или гвоздь в руку вогнали. Я, когда маленькая была, у отца в сарае случайно напоролась на гвоздь, мне тогда уколы делали и перевязки, такой кошмар забыть сложно. Нога была пробита насквозь.

И сейчас мне погано физически точно так же. А его нет. Я ведь от него ухожу, от своего мальчика.