Мой плохой мальчик

Внутри все словно чахнет. Причем моментом, как бывает, когда польешь цветок в горшке кипятком. Становится гадко. Трачу свою жизнь на какого-то алкоголика. Он же обещал… Всерьез об этом думал. И вот опять.

— Батя сегодня выиграл в лотерею. И проставился.

— А мама куда смотрела?

Свекруха как будто не в курсе, что у ее сына проблемы.

— А у мамы давление, — гогочет, — ей не до нас.

— Миша где?

— У мамы в комнате, они смотрят мультики.

Отключаюсь. Закрываю глаза. Ему плевать на обещание. Ему нет дела до того, как это отвратительно. Он сто лет не спал со мной и даже не думает, что мне, как молодой женщине, это нужно физически.

Ему плевать, что, когда он пьян, он просто невыносим. Поначалу веселый, а потом…

Внутри все клокочет от смеси злости и обиды.

Встаю. Ругаю себя на чем свет стоит, но все равно иду. Он просто подвезет. Зачем сидеть и мерзнуть, когда можно ехать с комфортом и в тепле?

Заворачиваю за дома. Увидев меня, Волков выскакивает из машины и открывает пассажирскую дверь. Помогает сесть. Потираю свои коленки, наслаждаясь теплом в автомобиле. Андрей садится за руль. Выключает в салоне свет. Смотрит на меня секунду и…

И, вместо того чтобы вести машину, тянет к себе и сразу же целует в губы. Больно, жестко, неистово.

Где-то там на задворках разума мелькает, что это нехорошо. Даже если муж алкоголик, вначале надо развестись. Но я сама сюда пришла, сама сюда села. И меня парализует, когда он доминирует. Такой молодой, такой плохой и наглый. Его язык у меня во рту, одна рука уже привычно ложится на грудь, а вторая — на талию.

— Перелезай ко мне, — диктует условия, отодвигая свое сиденье. — Садись на меня сверху.

Задыхаясь, пытаюсь его оттолкнуть, как-то остановить. Ну не здесь же. Но когда его язык играет с кончиком моего языка, а низ моего живота ноет сладкой болью, я не в силах за себя отвечать.

— Андрей, нет. Я не могу, мы посреди города. Так нельзя.

— Не занудствуйте, Жанна Кирилловна, никто не смотрит. — Нащупывает мой сосок, теребит сквозь ткань рубашки, вкусно мучит, наполняя все большим желанием.

Волков отличный студент. Мгновенно нашел подход к преподавателю. Понял, как меня удовлетворить. С ним я вообще ни о чем не думаю, кроме секса. Его руки опускаются ниже, задирают юбку и гладят бедра. Заводясь, он шлепает меня сразу с двух сторон. Снова и снова бьет по ягодицам, тискает и снова бьет.

У меня было всего два партнера, но они и вполовину не были такими горячими, как Волков. Так меня не хотел ни один мужчина в моей жизни.

Ему приходится сгибаться в три погибели, чтобы обнимать меня, это неудобно. И, плюнув на мои слова и нежелание лезть к нему, Волков просто сгребает за зад и перетаскивает на себя.

— Так-то лучше.

Опять пытаюсь сопротивляться, но на мне нет колготок, а трусики совсем тонкие, и теперь я сижу на его стояке.

Волков читает мои мысли, нагло щурится и, хоть я упираюсь в его плечи, с силой наглаживает мою спину. Пошло приподнимается.

Это трение о его внушительный бугор в штанах вызывает у меня новую волну опьянения. Мне нравится. Мне приятно. И он, конечно, это видит и делает движения более резкими.

— Андрей, мне надо домой, — выходит слишком томно и с придыханием.

— Не пущу.

— Пустишь. Ты молодой, и тебе жизнь кажется просто…

Просовывает между нами руку, снова теребит сосок и двигается быстрее, имитирует половой акт. Забываю, что конкретно хотела сказать. Все мои самые чувствительные бугорки получают необходимые соприкосновения, а Волков, усмехнувшись, ловит мои губы своим ртом.

Давит на спину, толкается и мнет грудь. Внизу все ноет и жжется, тянущая боль нуждается в освобождении. Мне уже некуда спешить. Меня интересует только сказочно приятное покалывание в груди и то, как он ловко стимулирует меня, доводя до грани. Ох уж эти ощущения. Болезненно-сахарные и дурманящие. Вторю его движениям и сжимаю стояк бедрами. Постыдно трусь, выискивая наиболее приятное положение. Волков теребит соски активнее, кусает губы сильнее. Машина наполняется моими стонами.

Удовольствие нон-стоп. И я снова совершенно случайно достигаю оргазма. Второй раз за вечер! Это уму непостижимо! Даже без проникновения. Я, тяжело дыша, падаю на его плечи. Волков смеется, гладит, целует.

— Все. Жанна Кирилловна, едем ко мне.

— Нет.

— Да.

— Нет.

— Малыш, да ты динамщица и явно желаешь моей смерти.

Ничего не соображая, перелезаю на свое место. Он заводит мотор и резко выруливает на дорогу. Я стукаюсь о дверь. А он периодически отпускает руль и хватает мою коленку, запуская руку дальше, между бедер, потирая промежность.

— Я даже представить не мог, какая ты классная.

Вздыхаю, зарывшись руками в волосы, прижимаюсь щекой к стеклу.

У меня не все дома. Однозначно. Ему девятнадцать! Я полная дура!

Пытаюсь привести себя в порядок и начать думать головой. Но мне с ним необъяснимо хорошо. Даже вот в таких грязных играх и глупостях. Я с ним свободная и горячая, легкодоступная, но это какая-то фантастика.

Волков и вправду везет меня к себе. Потому что я не сказала адрес и совершенно не знаю этого района. Он притормаживает у подъезда и буквально силой вытягивает меня наружу.

— Стой, Андрюша, пожалуйста, я не могу.

Он не слушает и, нажав чипом на домофон, тянет меня за руку по этажам.

— Андрей, ты бешеный.

— Это только с тобой. — Толкает на стену, кусает губы и в это время на ощупь открывает входную дверь.

Слышу звук поворачивающегося в замке ключа. С силой и довольно беспардонно заталкивает меня в темную квартиру. Не включая свет и подхватив за талию, как манекен, куда-то тащит.

— Полчаса и только с резинкой! — бубню, сдавшись окончательно.

— Не смею ослушаться своего преподавателя, — ржет Волков и снова находит мой рот, лишая голоса.

Глава 18

Все так непривычно и дико. Чужая квартира, незнакомая мебель. И запахи, которых я никогда не слышала раньше. Некоторые напоминают Андрея, другие на него совсем не похожи. Он включает свет, и я оказываюсь посреди незнакомого зала. Оглядываюсь по сторонам и начинаю смеяться. Все черное, либо металлическое, на диване наушники и геймпады для игр, совсем как у моего сына. На столе недопитые банки энергетиков, пустые пакеты от чипсов.

Мне неловко, я стесняюсь, мне снова стыдно и даже боязно. Я замыкаюсь в себе. Правильнее будет уйти, страсть откатывает обратно. Меня не должно быть здесь. Я словно чужеродный элемент. Вот та блондинка в шортах — она отлично вписывается в эту обстановку, но не я.

Андрей словно чувствует мою растерянность и уводит из зала в другую комнату.

— Идем. — Берет за руку и включает свет в соседнем помещении.

Оно гораздо меньше, чем зал, но здесь Андрей рисует. И меня неожиданно отпускает.

На полу сложены холсты, в углу мольберт, пахнет краской.

Я любуюсь оставленным на столе пейзажем, а он подходит ко мне сзади и начинает нежно гладить плечи и руки. Отбрасывает волосы с шеи и целует ее.

Несмотря на молодой возраст, Андрей все очень тонко чувствует. Он затолкал меня в квартиру, но если бы грубо завалил на стол, я бы перепугалась. А здесь, в этой чудесной комнате, где так много того, что нас объединяет, я позволяю ему опуститься вниз, позади меня, и трогать ноги. Целовать, ласкать и царапать пальцами кожу. Андрей поднимается выше, задирает ткань юбки, оставляя ее болтаться на поясе.

Мне так нравится его особенная подача в живописи, едва уловимая изюминка, которой я не встречала у других студентов. И, волнуясь, я испытываю какую-то странную смесь из возбуждения и восхищения. Он смешивает краски, как будто уже проучился несколько курсов, а еще он довольно неплохо строит композицию.

Слышу, как за спиной звякает пряжка его ремня, как шуршат ткани, падая на пол. Слегка пододвинув меня к столу, заваленному рисунками, палитрой и разбросанными в художественном беспорядке кисточками, он заставляет меня упереться в столешницу руками.