Ойме

Хорошенько помыв и разрезав бахчу, Лёка одну четверть нашинковала красивыми ломтиками, выковыряла косточки и, разложив всё это великолепие на огромном блюде, отправилась к телевизору. У неё, в конце концов, законный выходной.

На экране друг на друга самозабвенно кричали каике-то политологи и эксперты. Аж слюной брызгали из-за миллионов долларов, им не принадлежавших. Ну, это хотя бы не зомби – мертвяки так не орут.

Лёка уронила кусочек арбуза на футболку. Тьфу ты. Вот надо было вспомнить этих вчерашних чудищ. Которых, может, ещё и не было. Может, это всё ей привиделось от стресса.

Надо переключить. Очень красивые актёры невыразительно произносили свои тексты в каком-то отечественном сериале. Вот они – ну чисто эти, как их там. Стреконь руны, или что-то подобное. Зомби, в общем. Можно тексты записать на аудио и снимать манекены – отличный сериал получится.

Шёл ещё какой-то кровожадный детектив с сумасшедшими преступниками и невероятно умными сыщиками-многостаночниками. И следователи, и оперативники, и эксперты, и прокуроры – всё в одном лице. Кровища – ну прямо как арбузная мякоть. Тьфу ты.

В общем, свою часть арбуза Лёка доедала под хоккей, в котором ничего не понимала. Зато комментаторы забавно покрикивали.

Корок набралось на целый пакет. Чтобы не разводить вонь, Лёка сразу их собрала, накинула куртку и направилась было к мусорным контейнерам, но на выходе из подъезда её поймала тётя Тамара.

– Это у тебя арбузные корки там? – указала соседка на пакет. – Сбрось их вон туда, в компостную яму.

Лёка зашла за забор и вывалила корки в спрятанную между кустами яму, огороженную досками и прикрытую деревянной крышкой.

– Перегниют, – довольно сказала тётя Тамара, присыпая корки землёй.

Где-то что-то грохнуло, раздался звон стекла. Лёка от неожиданности чуть не подпрыгнула.

– Это на третьем этаже квартиру продали, – пробубнила тётя Тамара. – Противная парочка въедет. Ремонт, вишь, начали.

Тётя Тамара вышла на тротуар и, уперев руки в бока, смотрела, как на третьем этаже мужчина в серой спецовке выламывал деревянные рамы.

– Только скинь чего на мои розы, ноги тебе повыдёргиваю, – процедила тётя Тамара. И тут же раздался громкий треск, и вниз полетели доски вперемешку с камнями и осколками стекла. Кошки, гревшиеся на солнце, бросились врассыпную. Один маленький котёнок заметался, потом помчался в сторону Лёки, крутанулся и неожиданно оказался у неё на плече.

– Эй! Слезай! – Лёка вертелась на месте, но животинку скинуть не могла. Тётя Тамара тем временем вернулась в палисадник и, встав среди цветущих клумб, громогласно сыпала проклятиями на ремонтников. Лёка попыталась отцепить котёнка, приподняв его за мягкий животик, но он от испуга только сильнее запустил в её куртку коготки. – Тёть Тамар, помогите, а?

Лёка подошла к соседке, указывая на плечо.

– А всё, – расплылась в золотозубой улыбке тётя Тамара. – Теперь это твоя кошка. Воспитывай. – И она отвернулась к окнам, из которых выглядывали мужские головы в кепках.

Кто-то не особенно сообразительный, зато чрезвычайно смелый, грубо послал тётю Тамару в известном направлении. Зря. Она вдохнула поглубже и, горлопаня на всю улицу, а то и не одну, обложила ремонтников таким матом, что у Лёки уши заложило. Если всё сказанное сбудется, а в этом можно не сомневаться, то у ремонтников вполне могут скоро отвалиться не только руки, но и всё, что ниже пояса.

Чтобы не оглохнуть и не маяться от сюрреалистических видений, Лёка вернулась домой. В квартире встала у зеркала. На её плече так и сидел тёмно-серый котёнок, испуганно таращась по сторонам зелёными глазками.

– Слезать-то будешь, или как? – строго спросила Лёка. Котёнок только уставился на её отражение в зеркале. – Висит груша, нельзя скушать. Если останешься, будешь Грушей.

У Лёки зазвонил телефон. Видимо, котёнок немного пришёл в себя, потому что от звонка мигом соскочил на пол и умчался куда-то в комнату.

Сделай загадочное лицо

Кое-как придерживая телефон ухом, Лёка ползала на четвереньках по полу, заглядывая под кровать, диваны и шкафы.

– У тебя там всё нормально? – подозрительно спросила мама.

– Да. Только это, мам, такое дело… – Лёка выпрямилась, села на колени и сдула прядь волос со лба. – У нас тут соседи ремонт затеяли, да мусор кидают где попало.

– Вот гады.

– Точно. Но так получилось, что из-за них к нам котёнок забежал. Испугался.

– И что?

– Можно я его оставлю? – выдохнула Лёка. Вообще-то ей самой не очень-то хотелось следить за кошкой, да животинку жалко.

– Ну не знаю, – с сомнением проговорила мама. – Загадит ещё всё, да мебель драть будет.

– Я буду следить, – пообещала Лёка, совершенно ясно понимая, что не справится.

– Ну, смотри. Всё, что твоя кошатина испортит, возместишь из своих. Ясно?

– Ясно, – с готовностью сказала Лёка. Одной проблемой меньше.

– Я чего звоню – как у тебя вообще дела? Всё нормально? Насчёт спальни не передумала?

– Да нормально, не передумала, – ответила Лёка на все вопросы разом.

– Хорошо. – Мама помолчала. – Может, всё-таки съездим – мебель новую купим?

– Нет, не надо. – Лёка откинула рукой волосы со лба. Ей сейчас с новым «пассажиром» надо разбираться, и на новую мебель денег нет. А если всё оплатят родители, Каролина начнёт истерить – как это они смеют тратиться на бестолковую дочь, когда надо помогать молодой семье сына.

– Ну ладно. Потом об этом. Про бабушкины именины не забыла?

– Нет, – солгала Лёка, морщась от досады на себя.

– Пирог печём вместе, а подарок даришь сама. Как ты и хотела.

– Идёт. Ну, пока.

Лёка положила телефон на кресло и наконец разулась и сняла куртку. И где её новый жилец? Ладно, есть захочет, сам вылезет. Или сама. Это вроде бы кошка.

Лёка разрезала вторую четверть арбуза и на всякий случай налила молока в блюдце. Поставила у кресла, куда уселась по-турецки, положив себе на колени в качестве импровизированного столика диванную подушку. Включать телевизор больше не хотелось, так что Лёка решила провести время с пользой и поискать в Сети статьи по уходу за кошками.

По крайней мере, пока Лёка считала животинку кошкой и называла Грушей.

Видимо, придётся прилично потратиться. Просматривая страницы, Лёка попутно добавляла в корзину интернет-магазина зоотовары. Переноска, лоток, наполнитель, когтеточка, две миски, шампунь от блох, средство от гельминтов, витамины, специальный корм, набор игрушек. Такой маленький котёнок и такие траты. И это не считая прививок.

Рядом что-то тихо шелохнулось. Лёка посмотрела через ручку кресла – Груша комочком сидела у блюдца и лакала молоко. И как можно в такую милоту доской запустить? Или камнем? А то и живодёры находятся, чтоб у них… вот что там тётя Тамара пожелала, пусть всё сбудется.

Котозаказ доставили на следующий день в пункт самовывоза. Кое-как перехватив пакеты, Лёка шаркала домой, с трудом глядя под ноги. Хорошо, что сегодня не её смена. И хорошо, что солнечно. Пришлось сделать изрядный крюк – к Дому культуры она теперь боялась даже близко подходить. И старалась в его сторону не смотреть. В общем, получалось.

Лёка шла по кромке лужи, задевая пакетом низкий чугунный заборчик. Рядом раздалось знакомое хихиканье. Бегло осмотревшись, Лёка спряталась за остановку. Вовремя, потому что из салона красоты, держа напоказ навороченный смартфон, выпорхнула свеженькая намакияженная Тина. В ботфортах и коротком красном плаще, она остановилась у крутых ступенек и кокетливо проговорила:

– Ну, я вышла! Да, вся такая для тебя! – Дальше она засмеялась, запрокинув голову. – Ну, подъезжай!

Намарафетилась для Августа. Вот только бы не столкнуться с ними – а то сама Лёка и голову забыла помыть, и не накрашенная, да ещё с целым ворохом пакетов.

К салону подкатила красивая иномарка, заехав прямо на тротуар. Мамаша с детьми, протискиваясь мимо, плюнула машине под колёса. Тина громко послала ей вслед ругательство и села на пассажирское кресло.