Страница 10 из 15
Ильдар не шибко уверено просочился в кухню и присел на краешек предложенного ему стула. Клетка с Чужим стояла под окном у батареи. Дамир решил поселить пса именно здесь, чтобы ночные попытки того перекусить толстые оцинкованные прутья не так сильно мешали спать им с Пиратом.
– В какого Чужа?.. – фыркнул Ильдар и, оторвав наконец настороженный взгляд от ходившей ходуном клетки, посмотрел на Дамира. – В этого твоего Ерохина-старшего.
Дамир на миг замер, растерянно моргнул… и почувствовал, как начинают гореть лицо и уши.
– С чего это…
Ильдар с любопытством прищурился, и Дамир понял, что пылает уже до корней волос.
– А если следующим будет крокодил… В ванной поселишь? – насмешливо поинтересовался брат.
– Не издевайся, – попросил Дамир и отвернулся, чтобы поставить чайник. – Это дети. Как я мог отказать детям? Ерохин-старший здесь вообще ни при чём.
– М-м-м, точняк, – согласился Ильдар. – Поэтому у тебя на ноуте вместо вечных собачье-кошачьих рентгеновских снимков и всяких пыточных… ой, прости, хирургических приблуд сегодня несколько вкладок с мотоциклами «Хонда». Ерохин-старший здесь во-о-обще ни при чём!
Дамир, вздохнув, сокрушённо качнул головой:
– Просто интересно стало… – он обернулся, шагнул к столу и, присев рядом с братом, повернул ноутбук к себе. – Больно уж контраст сильный между машиной и мотоциклом…
Ильдар пододвинулся поближе и спросил, вновь сунув нос в монитор:
– Какой у него?
Дамир открыл нужную вкладку, и брат восторженно присвистнул.
– Тысяч семьсот стоит?
– Дорого, – уклонился от ответа Дамир; мотоцикл стоил больше миллиона, если верить интернету, а, учитывая нестандартный тюнинг, вероятно, все полтора. – А машина… Эдакая рабочая лошадка, хорошо, если моего возраста. Ухоженный, чистый седанчик добропорядочного семьянина со средним достатком. Я как-то… Немного удивился, когда он на ней приехал.
– И где он гармоничнее смотрится? На шикарном мотоцикле или в простенькой машинёшке?
Дамир покосился на брата. Тот хитро лыбился, и в голубых глазах его плескалось совершенно искреннее, какое-то детское любопытство.
Дамир закусил губу, а потом зажмурился, резко выдохнул и шепнул:
– Везде, Иль. Он везде гармонично смотрится.
– Значит… – ни на миг не смутившись от его ответа, тут же продолжил Ильдар, – мотоцикл – это не понты, а он сам.
Дамир открыл глаза и непонимающе глянул на брата, удовлетворённо рассматривающего фотографии «Хонды».
– В смысле?.. Почему? – спросил он.
Ильдар беспечно пожал плечами.
– Ну… Иначе в фордике он бы выглядел, как гламурная кукла с надутыми губами в деревенском антураже. А я бы не хотел… чтобы мой брат влюбился в куклу.
Дамир пару секунд сидел неподвижно, а потом подался к нему и прижался лбом к его виску. Ильдар принял новую реальность. Столкнулся (и по вине Дамира столкнулся без предупреждения!) с шокирующей, неправильной в его прежнем мире действительностью и… ассимилировал. Полностью. По-настоящему. Без вынужденного притворства. «Нетрадиционная» ориентация брата стала для него нормой. Теперь это просто факт. Такой же, как их пятилетняя разница в возрасте. Такой же, как сделанное им обоим в детстве обрезание. Такой же, как выбранная Дамиром профессия ветеринара и планы самого Ильдара поступить на архитектуру…
– Спасибо, – шепнул Дамир ему в ухо.
Ильдар, смешливо фыркнув от щекотки, слегка толкнул его плечом.
– Чайник закипел… – и вдруг напряжённо замер. – А… чего это твой Чужой замолчал?
Дамир обернулся к клетке, и Ильдар чуть медленнее повторил его движение.
Чужой с хмурым любопытством наблюдал за Пиратом, вышагивающим вокруг клетки с задранным трубой хвостом и ласково притирающимся к её углам.
– Совершенно безбашенный котёнок, – пробормотал Дамир.
Чужой глянул на него исподлобья, кажется, полностью с ним соглашаясь, и вновь принялся следить за одноглазым провокатором.
– Не смей обижать ребёнка, – предупредил его Дамир.
Чуж наморщил нос, показав клыки. Но как-то… больше для порядка, чем действительно зло.
– Не сожрёт? – тихо спросил Ильдар.
– Не похоже, чтобы собирался, – улыбнулся Дамир, поднялся и выключил наконец кипящий во всю чайник.
Чуж Пирата жрать не стал. Он набрасывался на любую перепадающую ему еду с жадностью пираньи. Он рычал и сипло, но очень грозно лаял на всех, кого видел на горизонте: от Аринки с Тимой, со дня заезда пса к Дамиру прибегавших в гости уже три раза, до заглянувшей вечером девятого мая Яночки. Но в одноглазом котёнке, кажется, совсем не усматривал ничего съедобного или угрожающего и реагировал так, будто тот был чем-то доселе невиданным и требующим внимательного изучения. Он за ним следил.
А вот Дамиру… Дамиру Чуж поверил. То ли уверенность, с которой Видманов говорил с ним, подкупила, то ли та, первая, ещё у дерева в посадках налитая в пластиковую коробку вода. Дамир и сам не знал, что именно сработало. Но, когда Чуж пришёл в себя в клетке и увидел сквозь металлические прутья по-турецки сидящего рядом Дамира, он уселся напротив и просто вопросительно уставился на него.
– Я приготовил тебе кашу, – сказал Дамир и подвинул поближе к клетке большую миску, наполненную гречкой с куриными шеями. – Но не знаю, как открыть дверцу. Протезы, говорят, очень дорого стоят.
Чуж не понял шутку про протезы и смеяться не стал. Он перевёл взгляд на миску с кашей и принюхался. Дамир вздохнул. Так или иначе, а пса нужно кормить. И обрабатывать рану на шее. И выгуливать опять же… Страшно или нет, а клетку открывать придётся.
– Не кусай руку, тебя кормящую, – попросил Дамир и потянулся к задвижкам.
Пёс шарахнулся назад и едва слышно зарычал.
– Это ты зря, – покачал головой Дамир. – Сам подумай, разве тебе сейчас хуже, чем там, у дерева, было? По-моему, нет. Шея, конечно, ещё болит, наверное… Но, спорим, уже не так? Я понимаю, что ты мне не веришь, с чего бы? Да только я ж пока ничего плохого не делаю, правда же? Может, дашь мне шанс?
Продолжая говорить, Дамир отодвинул задвижки и медленно открыл клетку. Чуж не рычал, слушал и напряжённо следил за ним, забившись в угол.
– Там курица с гречкой. Не знаю, любишь ли ты курицу… – Дамир вздохнул и сунул миску в образовавшийся проём.
Хотелось торопливо отдёрнуть руку, но он заставил себя аккуратно поставить посудину в ближайший угол и только после этого максимально спокойно убрать из зоны досягаемости голые, беззащитные пальцы. Это был шаг доверия. И они оба его сделали. Дамир – доверившись, а Чуж – не напав.
Когда миска опустела, Дамир уже увереннее заменил её на ёмкость с водой. А потом…
– Выходи.
Он полностью открыл дверцу, отошёл и опять сел на пол. Чуж медленно шагнул из клетки. Принюхался и сделал ещё один шаг. Дамир ждал, пока пёс выйдет, и продолжал с ним разговаривать:
– Клетка будет твоим домиком. Личным убежищем. И тебе спокойней, и мне. Но дом – это не тюрьма, согласен? Выходи, здесь безопасно. Здесь только я. Я люблю собак. Тебе-то, конечно, людей любить не за что. Но, знаешь… Люди тоже не все одинаковые. Если бы не Арина с Тимкой, ты бы погиб. Понимаешь? Они хорошие. А Ерохин-старший тебя отвязать помог. Ты, ясное дело, испугался тогда. Но это мы тебя спасали…
Чуж наконец полностью вышел наружу и замер, внимательно глядя на Дамира.
– Так было ещё со времён древних мифов, – сказал Дамир и медленно протянул к нему раскрытую ладонь: – Со времён Тюра и Фенрира.
Чуж тихо зарычал, будто напоминая, что со времён Тюра и Фенрира предавал человек, а не пёс. Пёс воздавал по заслугам.
– Я не Тюр. Знаю, это всего лишь моё слово против твоего опыта. Знаю, – Дамир не убрал руку. – И всё же. Дай мне шанс. Чего ты теряешь?
Чуж сделал ещё один шаг вперёд. И ещё. Осторожно обнюхал подставленные ему пальцы… И шагнул ещё ближе. Дамир улыбнулся, подушечками проведя по бархатистому носу. Пёс прижмурился и толкнулся мордой в ладонь, побуждая к более смелому поглаживанию.