Страница 24 из 209
Исповедница закрыла глаза. Она сосредоточила все свои чувства на осязании. Она согнула ногу в колене, чувствуя протест оцепеневших мышц. Хлопок простыни ощущался непривычно шероховатым для ее стоп, в последнее время чувствовавших лишь холод. Она думала, что ее чувства притупились, но они, наоборот, отвечали на малейшие изменения, буквально кричали о необходимости почувствовать больше.
Кэлен села, противясь тяжести земного притяжения изо всех сил, но вдруг оно восторжествовало: ее голова закружилась, в глазах помутнело. Она повалилась обратно на подушки, но дала себе обещание, что попробует вновь, как только мир перед глазами стабилизируется.
Такая боль проходит. Любая боль проходит, если не думать о ней.
Она сделала именно это: перенаправила свои мысли в совершенно другое русло. Разумеется, они сразу же обратились к Ричарду. Несмотря на попытки дистанцироваться, Кэлен была всего лишь женщиной — влюбленной женщиной, более не способной отрицать это. И теперь одна мысль о Ричарде вызывала глупую улыбку у нее на лице.
Он ушел на собрание, в очередной раз взваливая на себя ношу ее обязанностей. Кэлен до потери пульса хотелось оказаться рядом с ним, но она знала, что не время. Люди не готовы увидеть ее, а Кэлен не готова снова стать Матерью-Исповедницей.
Усилием воли она все же села в постели. Несколько минут ушло просто на то, чтобы унять головокружение. Рано или поздно все равно придется расстаться с этой тихой жизнью, больше похожей на забвение, и она понимала, что, чем больше проходило времени, тем меньше у нее оставалось шансов на успех.
Она прикрыла глаза ладонью, словно козырьком, хотя источником ее боли был вовсе не свет. Теплое ее собственного тела действовало успокаивающе, развязывая болезненный узел внутри ее черепной коробки. Когда скрипнула дверь, Кэлен слегка поморщилась от резкого звука. По легким и бодрым шагам она узнала Кару.
— К тебе посетитель, Мать-Исповедница.
— Я не настроена никого принимать, Кара.
— Странно… этот тощий старик уверял меня, что ему ты ни за что не откажешь в аудиенции.
Кэлен подняла взгляд. Было не так много тощих стариков, которых могли пустить в эту часть Народного Дворца. И немногие из них решились бы пререкаться с морд-сит.
— Это Зедд?
Кара кивнула.
— Мне впустить его?
— Нет, — Кэлен помотала головой. — Проводи его в мой кабинет. Я сама приду к нему.
Зедд не должен был видеть ее в таком состоянии: лежащей в постели и не способной сделать ни шага. Добрые духи, она загонит его в гроб, если не постарается сделать вид, что все в порядке.
Увидев, что Кэлен собирается покинуть постель, Кара немедленно направилась к ней, но Кэлен вовремя выставила руку вперед. Один ее взгляд категорически запретил любого рода помощь. Она могла встать, пусть это займет с десяток минут. Она могла дойти до своего кабинета, пусть это займет почти час. У нее не было жизненных сил, но было все время мира.
Проводив Зедда, морд-сит вернулась и остановилась в дверях, с расстояния наблюдая, как Кэлен неловко и медленно занималась привычными вещами: расчесывала волосы, поправляла платье, зашнуровывала сапоги. Только вот, эти вещи долго не были частью ее жизни, и только сейчас ее тело начинало вспоминать их.
Путь от покоев до кабинета был мучительно долог и полон боли в тех мышцах, о существовании которых Кэлен успела забыть. Но она больше не думала об этом. Добрые духи, она так хотела увидеть Зедда, что забыла обо всем.
Кэлен застала его стоящим посреди кабинета, словно он слишком нервничал, чтобы усидеть на месте. У Кэлен перехватило дыхание от мыслей, светлых и ярких, будто пришедших к ней из прошлой жизни. Они дали ей силы ускорить шаг и забыть о слабости тела. Она устремилась вперед, в его объятия, словно маленькая девочка, встретившая своего отца впервые за годы. В какой-то степени, так и было: старый волшебник смог заменить его для нее.
Кэлен повисла у него на шее, а Зедд по-отечески обнял ее. Она прижалась к его груди и старалась подавить всхлипы, заливая слезами его балахон. Чудо, что он еще не пожурил ее за такое отношение к его любимому предмету одежды.
— Я так рада тебя видеть, — невнятно пробормотала она в ткань балахона. Она была уверена, что он все равно понял ее.
— Я тоже рад, Кэлен, — ласково сказал он. Исповедница знала, что он улыбается, просто слыша его голос. — Я думаю, мне нужно будет поговорить с Ричардом, — Кэлен посмотрела на него с непониманием, — тебя, по-видимому, здесь совершенно лишили еды!
Зедд улыбнулся еще шире, а Кэлен улыбнулась в ответ, чувствуя, как слезы все так же неумолимо прочерчивают дорожки по щекам. Вот то, чего ей так не хватало: его чувства юмора. Даже над таким ее состоянием он мог пошутить, хоть и не без тени грусти в голосе.
— А ты решил тоже поморить себя голодом? — Исповедница заставила свой голос звучать шутливо, а не обеспокоенно. У его появления здесь должна быть серьезная причина, ведь он покинул Срединные Земли в самом пылу войны, да еще и во время эпидемии.
— Да, мне нужно лично поговорить с д’харианским командованием, оставшимся во Дворце, — его тон стал неожиданно серьезным. — И есть еще кое что, что я должен рассказать тебе и Ричарду.
Кэлен кивнула. Если этот разговор нельзя доверить бумаге, значит, он действительно важен.
Она отстранилась, и старый волшебник помог ей сесть в кресло. Сам он опустился во второе, точно такое же, прямо напротив нее.
— Как обстоят дела у солдат? — неожиданно для самой себя спросила Кэлен. Она беспокоилась за Зедда и его здоровье, ведь в последние несколько лет старость давала знать о себе. Она видела это даже за его кичливостью и показным отсутствием усталости.
— Отряд генерала Райбиха сдерживает их на южных подступах, но, думаю, на открытой местности они долго не продержатся. В войске Джеганя в двадцать раз больше солдат, и сейчас численное превосходство играет большую роль. Но, думаю, если Райбиху удастся сместить их на запад…
— На западе находятся горы, и там Имперский Орден будет зажат до весны, — закончила за него Исповедница. — Вполне осуществимый план, если чума не доберется до наших войск раньше.
Зедд кивнул, а Кэлен начала перебирать вопросы. Она спросила, как продвигалась борьба с чумой, и ответом ей было лишь покачивание головы. Она должна была догадаться раньше: если Зедд покинул Эйдиндрил и отправился в долгую дорогу, зная, сколь многое могло случиться с городом в его отсутствие, он понимал, что его миссия там была окончена. На все новые вопросы про чуму он отвечал так же немногословно и пессимистично. Кэлен оставалось лишь радоваться, что Добрые Духи сберегли его самого.
Когда он спросил, что случилось с ней и как она справлялась, над комнатой словно сгустился туман, а воздух похолодел, словно в сырой земле. Вне сомнений, он волновался за нее, но Кэлен все еще не прошла острый период и не могла спокойно говорить про это. Зедд отлично понимал ее и без слов, поэтому не стал настаивать.
В конце концов, волшебник положил руки на колени и посмотрел на Кэлен. Она ответила вопросительным взглядом и поудобнее устроилась в кресле, не сводя с него глаз.
— Что-то случилось, Зедд?
Это странное волнение передалось и Кэлен, поэтому ее голос утратил уверенность. Смятение начинало заполнять ее грудную клетку.
— Случилось, — он кивнул и неохотно продолжил. — Появилось новое пророчество.
Волшебник отвел взгляд. Кэлен, несмотря на это, выразительно выгнула бровь. Она недоумевала, что же в этом пророчестве заставило Зедда так волноваться.
— Натан знает?
— Вижу, ты с ним уже знакома, — Зедд слегка улыбнулся. — Знает, конечно. Мы узнали об этом одновременно, я — из Книги Пророчеств, он — благодаря своему дару. Я приехал, чтобы поговорить с ним и удостовериться, что правильно понял его смысл.
Кэлен положила руку на колено и начала отбивать пальцами рваный ритм, приводя мысли в порядок. Пророчества редко сулили что-то хорошее, а тем более — во времена, как эти. Гнетущая тишина привела ее в чувство. Зачем сидеть и накручивать себя, если можно просто спросить?