Правительница Д'Хары

Морд-сит посмотрела ему прямо в глаза, не скрывая свою ненависть к колдунье. Послышался деликатный кашель Никки, которая не изменила позу ни на дюйм и наблюдала за Карой, давящейся пустой яростью.

— А теперь объясни мне поподробнее, что произошло месяц назад, Ричард, — нарочито спокойным тоном сказала Никки, оставляя на лице маску полной безмятежности.

Ричард взглянул на Кару, чтобы удостовериться, что она не совершит какую-нибудь глупость. Та, уже приходя в себя, бросила на своего лорда Рала нечитаемый взгляд и кивнула.

Он вздохнул и начал вспоминать все подробности того, что произошло с Кэлен. Воспоминания были не самыми приятными, но ему пришлось проглотить ком в горле и вновь обратиться к ним. Взъерошив волосы, он поведал бывшей наставнице то же, что и некоторое время назад — своей будущей жене.

Никки слушала его, не прерывая. Ричард подумал, что она и так догадалась о том, как все происходило. Ее нарочитое спокойствие пробудило в нем ненависть, когда он понял, скольким людям довелось пройти через те же мучения, что и Кэлен. Никки видела их — он прочитал это в ее утомленном выжидающем взгляде. Колдунья просто ждала, когда он даст ей больше фактов.

— Выздоровление должно было наступить еще приблизительно неделю назад, — продолжил он, — но ее состояние ухудшилось.

— Ей снятся кошмары, так? — Никки скрестила руки на груди и выпрямилась во весь рост.

— Откуда ты знаешь? — удивился Ричард. О снах Кэлен знали лишь четыре человека: сама Кэлен, Ричард и Кара с Бердиной, и никто не выносил это знание за пределы их покоев.

— Я знаю, потому что сама помогла Джеганю найти новый способ пытать людей, — на ее лице появилась улыбка, не сулившая ничего хорошего. Кара, услышав это, гневно сверкнула глазами. Ричард увидел в ее взгляде очередное обвинение в сторону колдуньи. Никки же, не замечая ничего, продолжала говорить. — Суть его заключается в том, что Сноходец не ограничивается телесными увечьями. Чтобы жертве никто не смог помочь, он лишает ее способности излечиться, и она некоторое время держится лишь с посторонней помощью, — Никки говорила все с тем же поучительным тоном, которым когда-то говорила с Ричардом, пока тот был учеником во Дворце Пророков. Он был прав: она не изменилась.

— Судя по тому, что она еще жива, Джегань не успел с ней закончить, — сухо добавила она, — Тем не менее, раз кошмары уже начали свое дело, то ей осталось не так долго. Скоро ее разум даст сбой, страхи одержат верх и истощат ее. Когда это случится, она умрет.

Ричард тяжело выдохнул.

— Я надеюсь, что тогда ты предусмотрела, как можно предотвратить это, — сказал он, сцепив руки за спиной и не сводя с колдуньи холодных серых глаз. Никки ухмыльнулась.

— Этот план совершенен — способа выжить нет. Но Джегань не успел полностью уничтожить ее, поэтому она еще может спасти себя сама, — ее глаза хитро сверкнули, — если только захочет. Если она будет настолько сильна, что ее тяга к жизни преодолеет желание умереть, она выживет. Если она слишком слаба для этого, ее не сможет спасти никто. Даже ты.

Ричард кивнул, как будто самому себе, обдумывая ситуацию. Он даже не скрывал холод во взгляде, когда в последний раз обратил его на Никки. Если бы не ее светлый ум, Кэлен могла бы избежать этого.

— Спасибо за сведения, — он кивнул в сторону второй морд-сит, стоявшей ближе всего к Сестре Тьмы. Для неопытного взгляда не-д’харианца сестры по эйджилу могли сойти за родных сестер, — Рикка, проводи Никки в ее покои.

— Конечно, Магистр Рал, — блондинка вышла вперед и Никки направилась за ней. Пройдя мимо Ричарда, колдунья обернулась и украдкой взглянула на него, но ничего не сказала. Тогда он внезапно вспомнил, что хотел спросить у нее кое-что еще.

— Никки, — окликнул он ее.

Та остановилась прямо дверном проеме и вновь обернулась.

— Что-то еще?

— Чума в Срединных Землях — дело рук Джеганя? — быстро спросил он. Правота страшила его, но он понимал, что догадка была верна. Не было причин отрицать, не было других доказательств, оправдывавших его. И все же, что-то не совсем сходилось.

— Ты ведь и сам знаешь это, — ответила она снисходительным тоном, по-прежнему стоя вполоборота к нему.

— В таком случае ты можешь рассказать нам, как ее остановить, не так ли? — он скрестил руки на груди.

— Я не всесильна, Ричард, — в ее голосе послышалось искреннее сожаление. — Способ остановить эпидемию явится в пророчестве, и цену спасения установит Храм Ветров. Это все, что я знаю.

Не желая говорить что-либо еще, она покинула библиотеку, оставляя Ричарда и Кару одних. Ричард оперся рукой о письменный стол, как будто это было единственным, что удерживало его в вертикальном положении, и тяжело вздохнул.

***

— По последним сводкам, за прошедший месяц в Эйдиндриле умерло около пяти тысяч человек, Мать-Исповедница, — голос капитана Зиммера звучал чересчур спокойно и уверенно, и создавалось впечатление, что судьбы зараженных людей вовсе не волновали его.

Рослый д’харианец с копной светлых волос, по росту и ширине плеч превосходивший даже Ричарда, одним своим видом мог подчинить любого. Два месяца назад он прибыл в Эйдиндрил вместе с Карой и Бердиной и остался там, чтобы контролировать порядок в городе в отсутствие Матери-Исповедницы. Он покинул его две недели назад, поставив на свое место следующего по званию, чтобы предоставить ей и Ричарду полный отчет о распространении чумы.

Кэлен казалось очень глупым, что во Дворце Исповедниц никто не оставил путевой дневник, и они не могли иметь с Эйдиндрилом постоянную связь. В итоге, им приходилось отправлять либо гонцов с письмами, либо простых солдат с отчетами. Из-за этого она могла только представлять, что творится в ее городе на данный момент. Сводки сообщали, сколько людей пало только за прошлый месяц, но судить по ним, идет ли эпидемия на спад сейчас, было нельзя.

Кэлен устало прикрыла глаза рукой, в очередной раз радуясь, что ей было доступно хотя бы это. Она сидела на софе в ставшем ей непривычным платье Матери-Исповедницы, ее ноги были прикрыты покрывалом по пояс. Несмотря на то, что сегодня она впервые за месяц выбралась из постели, пусть с чужой помощью, это словно ничего не изменило. Она старалась не представлять, каким стало ее тело. Даже глядя на одну ее руку можно было догадаться, что она сильно исхудала. Ее кожа истончилась настолько, что, казалось, она могла легко порваться, обнажая тонкую сеть вен. Она догадывалась, что стала не краше мертвеца.

Кэлен подняла взгляд на капитана и почти пожалела, что сделала это. В его взгляде она увидела скрытую жалость к ней. Так на нее смотрел каждый, без исключения, хоть она и надеялась, что Зиммер, как и другие д’харианцы, останутся безучастны. Зря.

Иногда ее переполняло желание закричать на всех, запретить жалеть ее. Сожаление причиняло еще большую боль, чем холодное равнодушие. Она стала жалкой тенью былого человека, а за подобными превращениями было лучше наблюдать безо всяких эмоций.

— Спасибо за отчет, капитан. Вы, должно быть, устали после дороги, — Кэлен перевела взгляд на морд-сит, стоявшую от нее по правую руку, — Бердина проводит вас до вашей комнаты.

Морд-сит вопросительно посмотрела на Мать-Исповедницу. Кажется, покидать Кэлен в ее планы не входило.

— Я вполне в состоянии ненадолго остаться в одиночестве, — тихо сказала она, отвечая на ее немой вопрос и ободряюще улыбаясь.

Бердина, по-прежнему неохотно, но последовала к двери, чтобы проводить капитана Зиммера.

Морд-сит и капитан вышли, и, как только за ними закрылась дверь, Кэлен откинулась на спинку софы и вздохнула.

Ее мозг отказывался воспринимать тот факт, что из-за чумы умерло уже больше десятка тысяч людей. Если это будет продолжаться такими же темпами, то уже через полгода весь Эйдиндрил может стать очередным городом-призраком. Если эпидемия перекинулась и на другие земли, то…

Она не успела продолжить свою мысль, потому что услышала стук в дверь. Первой ее мыслью было, что Ричард наконец вернулся. В этом не было ничего удивительного: она хотела, чтобы это был он, и мозг заставлял ее верить в это. Она даже не задумалась, как абсурдна ситуация, когда лорд Рал стучит в свои же покои.