Страница 177 из 209
Радость исповеданного имперца просто лилась через край, когда Сестра Тьмы сама нашла их, выйдя со стороны лесной опушки. Раньше всех ее увидел Ричард, который вскочил на ноги, становясь перед бессознательным телом морд-сит и, тем самым, закрывая ее собой. Было ясно, что Рал не успел закончить, и поэтому жизнь Бердины все еще была в большой опасности, лишь усугубленной тем, что процесс лечения был прерван.
Томас встал бок о бок с Ричардом, встречаясь лицом к лицу с той, кто каждый день терзал его память, чтобы услужить Джеганю. Одного этого было достаточно, чтобы разорвать ее на части прямо здесь, а об остальном не стоило и говорить.
— Отец, сын и друг семьи на грани смерти. Давно я не видела таких эмоциональных и искренних картин, — темные холодные глаза опасно сощурились, словно от любопытства. На что было направлено это любопытство, Исповедник боялся даже думать.
Ричард, стоявший по правую руку от Томаса, застыл как вкопанный. В этот момент его лицо казалось еще более бледным, чем белесая кожа Бердины, чье хриплое дыхание тихо раздавалось за их спинами.
Мерисса была одна, но только дурак мог подумать, что она была беззащитна. Томас помнил ее, как помнил и все их встречи. Она была одной из тех, кто приходил проверять его самочувствие каждый день, пока он находился под присмотром Джеганя. И, судя по тому, как напряглась челюсть стоявшего рядом Искателя, он тоже был хорошо знаком с ней. Быть может, не так хорошо, как с Никки…
Томас резко одернул себя. Владетель его побери, перед ним стояла достаточно значительная проблема — и это была даже не единственная проблема, а он продолжал думать об этой блондинке!
Она наградила обоих мужчин снисходительным взглядом, который могла изобразить только чрезмерно самоуверенная женщина, за которой бегали сотни безвольных мужчин. Золотое кольцо в ее губе, которое Исповедник отчетливо запомнил со времен жизни в лагере, немного качнулось, когда она скривила свои губы, и выглядело это так, будто она знала каждую их мысль.
Томас был готов исповедать ее хотя бы за эту мерзкую улыбку, которую он так часто видел на ее лице и которая каждый раз заставляла его чувствовать мурашки, бегущие по спине. Он был готов исповедать ее за это мерзкое кольцо в ее губе. Он был готов исповедать ее хотя бы за то, что она служила Джеганю и каждый день навещала его в той чертовой камере, и никакие метафоры про «отца и сына» не смогли бы отвлечь его внимание от этой цели.
Он бы сделал это… если бы смог двинуться с места.
Его ноги были прикованы к месту, как и ноги Ричарда. Мышцы Исповедника напряглись, когда он попытался преодолеть невидимую преграду и сделать шаг вперед, но его конечности отдались страшной, обжигающей болью. Он стиснул зубы и понял, что, кажется, все, что он мог делать — это контролировать мышцы своего лица и немного вращать голову. Справа от него Ричард сделал то же открытие и, должно быть, тем же самым путем, судя по тому, как он клацнул зубами.
— Я достаточно хорошо знаю вас обоих, так что, думаю, вы простите мне эту предосторожность.
К счастью, после этих слов ее лицо осталось спокойным, как водная гладь. Томас не был уверен, что еще одна ухмылка на этом красивом личике не вызвала бы у него позыв надорвать собственные мышцы, но добраться до нее и собственными руками разорвать это змееподобное существо.
— Ты ведь не думаешь, что твоя сеть будет удерживать нас вечно? — хладнокровно обратился к ней Ричард.
— Вечно — нет, но час или два — вполне. Лично я не нуждаюсь в большем, а этой морд-сит хватит и получаса, чтобы умереть без вашей помощи.
Темноволосая Сестра Тьмы подошла к Искателю и провела кончиком указательного пальца по его щеке. Мышцы на шее мужчины напряглись так, словно он и правда ожидал, что эта гадюка в следующую же секунду вонзит в него свои клыки. Но, кажется, Мерисса достаточно симпатизировала ему, чтобы позволить себе насладиться его неподвижностью. Она вздернула подбородок и заставила Ричарда опустить голову, чтобы он смотрел на нее, а не за ее спину.
Если бы он не наклонил голову, ей пришлось бы подпрыгнуть или встать на носочки, чтобы заглянуть ему в глаза. Томас прыснул от одной мысли об этом.
— Пока он ехидничает, в Эйдиндрил идут несколько тысяч солдат, — она протянула это тихим, гипнотизирующим голосом, все так же смотря Искателю в глаза, — и твою горячо любимую жену скоро ждет встреча с ними. Я бы хотела посмотреть на это. А ты? Только представь себе: ее, беззащитную, столь ранимую, зовущую тебя и молящую прийти на помощь… в этой сцене есть что-то завораживающее. Но еще больше меня прельщает лишь мысль о том, что в реальности, спустя каких-то несколько часов, когда этот барьер исчезнет, ты вернешься в столицу Срединных Земель и увидишь лишь руины — и горстку пепла, символизирующую то, что когда-то было твоей семьей.
— Ты говоришь об этом, чтобы увидеть мою реакцию? Спешу разочаровать тебя: я слышал и более изощренные угрозы.
Голос лорда Рала оставался спокойным, и Томас не смог не подивиться его выдержке. Он знал — даже видел, что любая угроза в адрес Матери-Исповедницы не могла пройти безнаказанной, но, должно быть, сейчас ситуация была слишком серьезной, чтобы тратить время на пустые демонстрации эмоций. Что бы Мерисса ни задумала, они не могли позволить себе запутаться в ее сетях.
— Я могу подобрать более красочные эпитеты, если ты так этого хочешь. Впереди у нас еще несколько свободных часов.
— Не думал, что ты увлекаешься риторикой. Натан бы оценил.
— Решил заговорить мне зубы, пока пытаешься преодолеть барьер? Что ж, я не против — продолжай в том же духе, потому что твоя попытка будет длиться пару часов, а я не терплю молчания.
— О, мы заметили, — заверил ее Исповедник, который, по правде говоря, занялся тем же, что и Искатель. Ему было досадно осознавать, что Сестра Тьмы, кажется, была права: нечто, что удерживало их в одном положении, не поддавалось законам логики и точно не соответствовало тому, чему учили учебники по магии. Она явно хорошо поработала головой, прежде чем занялась созданием этого заклинания.
— Признаться, я удивлена, что вместо допроса ты предпочел начать с обмен любезностями, Ричард. Это не в твоем духе, — она умело игнорировала Томаса, и, честно говоря, это его не огорчало. Скорее наоборот.
— Удивлен, что ты не убила нас при первой возможности.
— Я не могла отказать себе в приятной беседе. Тем более, мне было любопытно узнать, каким ты стал после побега из Дворца Пророков, и я не разочарована, — она многозначительно провела рукой по его мощным плечам.
— Уверен, это не единственная причина, благодаря которой мы оба все еще живы, — тон Ричарда ничуть не изменился.
— В этом ты прав, — она изобразила разочарование. — Дело в том, что Джегань запретил мне убивать вас, ведь, если это произойдет, он уже не сможет встретиться с вами лично в Долине Заблудших, а он очень ждет этой встречи. Конечно, то же самое он испытывает и по отношению к Матери-Исповеднице, но, боюсь, ей все же не суждено дожить до конца этого дня.
Лорд Рал предпочел наградить Сестру Тьмы красноречивым молчанием, сказавшим даже больше, чем могли бы выразить слова.
— Знакомое ощущение, Эддард? Ты ведь уже испытывал его, — теперь все внимание Мериссы переключилось на Исповедника. Томас замер, услышав свое настоящее имя, произнесенное ее бархатистым голосом, но быстро образумил себя: в этом не было ничего необычного. Гораздо больше его озадачило то, что она сказала правду.
Каждый раз, когда Исповедник пытался пошевелить чем-нибудь, кроме головы, он испытывал нечто, похожее на удар тысяч маленьких молний, впившихся под кожу. Он не впервые испытывал этот вид боли, только раньше она была гораздо сильнее. И страдало не только его тело, но еще и его разум.
— Вспомни, когда ты чувствовал нечто похожее, — можно было подумать, что она просит его об этом, но нет. Она сказала то, в чем не было необходимости, потому что она уже сделала достаточно. Он вспомнил.