Правительница Д'Хары

Путь к выходу оказался заблокирован, и Ричарда и Кэлен разделяли считанные сантиметры. Они молча смотрели друг на друга, словно перед ними стояли совершенно незнакомые им люди. Она никогда не видела на его лице такого гнева. Он никогда не видел ее в такой растерянности, приправленной твердой решительностью.

— Тебе стоит отойти, — будь на месте Кэлен кто-то другой, он мог бы счесть это за угрозу. Но не она.

— Нет, — процедила она сквозь зубы.

— Кэлен!

— Нет! — он застыл, глядя на железно стойкое выражение лица его жены. Его ладонь звонко соприкоснулась с дубовой дверью, в футе от головы Исповедницы. Она даже не дрогнула, продолжая все так же прожигать его своим взглядом. Несмотря на то, что это был скорее жест бессилия, нежели агрессии, Кэлен испытала боль. Но не физическую — моральную.

Он приблизился к ней вплотную, так, что между ними совсем не осталось свободного пространства. Кэлен подняла голову, упрямо глядя в лицо своему своенравному супругу, при этом скрывая, как по ее телу пробежала дрожь от свежих воспоминаний. Она больше не хотела чувствовать себя загнанной в угол и лишенной свободы, абсолютно бессильной.

Именно поэтому в следующее же мгновение она толкнула его плечом и, схватив за руки, поменяла их местами. Ричард неопределенно взглянул на ее потерянное лицо, когда она поняла, что выдала себя. Нельзя сказать, что это было в ее привычках: вырываться из его рук таким образом, даже если они ссорились. Когда он прижимал ее спиной к стене, ее первым инстинктивным действием было выгнуть ему навстречу. Но сейчас это чувство несвободы вызвало у нее настолько неприятный отклик, что она не могла контролировать свои действия.

Теперь он понял, что именно она удерживала в секрете. Они оба не могли выдавить из себя ни единого слова.

— Это и есть то, что он сделал? — он, наконец, пересилил себя и спросил ее все тем же суровым, но гораздо более тихим голосом. Ему было тяжело думать о том, что испытывала его жена, будучи лишенной свободы действий таким образом.

— Да, — она тяжело сглотнула и опустила взгляд. В этот же момент Ричард мягко опустил руки на ее плечи, чтобы вернуть их в исходное положение. Когда Кэлен вновь оказалась прижата к двери, в ее изумрудных глазах плескалась неподдельная неуверенность.

— И что еще он делал? — он слегка наклонился, обдавая ее ухо своим дыханием. Исповедница, которой еще несколько секунд назад было смертельно холодно, почувствовала, как ее кровь медленно начала согреваться.

— Ричард…

— Скажи мне, — их глаза встретились, стоило Кэлен услышать его мягкую, но не терпевшую отказа просьбу. И в тот момент она приняла решение.

— Будет проще показать, — ее голос звучал непривычно глухо.

Она взяла Ричарда за руку и подняла ее, позволяя его слегка согнутым пальцам коснуться ее щеки. Мужчина неотрывно наблюдал за тем, как его большая и сильная ладонь, ведомая тонкой ладонью Кэлен, легла на ее бедро. Твердо глядя в глаза своему мужу, она положила свою руку поверх его и сильно нажала на нее, так, что его пальцы с той же силой впились в ее тело. Ричард был готов ослабить хватку, понимая, что таким образом он вполне мог оставить синяки на ее бедрах, но она не позволила ему. Это и было то, о чем он просил. То, что он хотел узнать.

Потом последовало такое же грубое прикосновение к ее плечам. Мужчина бессильно наблюдал за тем, как Кэлен расправила его ладонь и опустила на свою шею. Если бы кто-то увидел их обоих в этот самый момент, он бы непременно подумал, что Магистр Д’Хары хотел задушить свою жену.

Ричард больше не мог видеть это, но, когда он хотел убрать руку с ее горла, Кэлен покачала головой и не позволила ему. Мягко обхватив его запястье своими пальцами, она позволила их рукам спуститься вниз, через ложбинку между ее ключицами, через середину ее груди. И, в конце концов, его ладонь легла прямо на ее живот. Обычно заботливое прикосновение в этот раз, по задумке Кэлен, вышло вульгарным и грубым.

— И тогда я сказала, что, если он не уберет свои руки, я разорву его на части, — она абсолютно бесстрастно процитировала саму себя. Ричард лишь кивнул в ответ, но молчанию было не суждено задержаться между ними надолго.

— Закрой глаза, — Кэлен была удивлена его просьбой, но все же сделала это. Рал почувствовал, что только теперь, когда он не видел ее глаза, к нему возвратилось дыхание.

Он отвел волосы от ее плеча и припал губами к основанию ее шеи, медленно, словно этот поцелуй был единственным способом вернуть ее и заставить забыть. Она легко коснулась его щеки, заставляя подняться на уровень ее лица. Он запечатлел поцелуй на ее сомкнутых веках, на ее лбу, на ее порозовевших щеках. Не выдержав, она распахнула свои глаза, и те встретились с глазами Ричарда.

Их лица были настолько близко, что, кажется, не было такой силы, которая могла разорвать притяжение между ними. Кэлен немного подалась вперед, готовясь слить их губы в поцелуе, когда случилось нечто совершенно неожиданное.

Огромная дверь за ней уверенно подалась вперед, словно кто-то пытался открыть ее, разом навалившись всем весом, и Исповедница подалась вперед гораздо сильнее, нежели планировала. Она едва не столкнулась лбом с Ричардом, но сразу же после этого, стоило ей на какой-то дюйм отойти от двери, та дернулась с новой силой и на сей раз открылась, не без усилий. Мужчина быстро притянул женщину к себе, убирая ее с пути движения этой массивной деревянной угрозы, когда в библиотеку ворвались Кара и Бердина.

Увидев столь обескураженных правителей Нового Мира в объятиях друг друга, морд-сит не удержались и прыснули от смеха.

— Вы затихли, и мы решили проверить, не убили ли вы друг друга, — пояснила Бердина, силясь превозмочь смех.

— Вы оба кричали настолько громко, что мы решили, что это вполне возможно, — Кара вела себя, как обычно, более сдержанно, но и в ее голосе слышались нотки иронии.

Кэлен тяжело вздохнула, Ричард — тоже. Мать-Исповедница тронула своего мужа за руки, обвитые вокруг ее талии, и он отпустил ее, поняв, что она хотела именно этого. Она, словно безликая тень, протиснулась через злополучный дверной проем, проходя мимо двух морд-сит и, словно последних минут их спора не было вовсе, направилась куда-то в полном одиночестве.

Ричарду оставалось лишь попросить Бердину последовать за ней. Когда они с Карой остались вдвоем, на его уме был лишь один вопрос:

— Почему она так упряма? — вряд ли на этот вопрос существовал разумный ответ, но светловолосая морд-сит, кажется, даже не догадывалась об этом.

— Потому что она ваша жена, — Кара лишь пожала плечами. — Больших упрямцев, чем вы двое, не сыскать во всем Новом Мире.

Разве с этим можно было не согласиться?

========== Часть III. Глава I ==========

В конце концов, Томас и Никки оказались в предместье Эйдиндрила. Миновав одну из небольших деревень, которую им пришлось обойти кругом, чтобы больше не оставлять ни единого следа для тех, кто захочет их найти, они скрылись в темном хвойном лесу.

Получив возможность отдохнуть, первым делом Томас решил сменить одежду. Как же было приятно избавиться от столь явных следов своей несвободы и вновь надеть что-то удобное и чистое! Эти лохмотья настолько опротивели ему, что он был готов сжечь их на костре при первой доступной возможности. Еще более его раздражал лишь Рада-Хань, все еще висевший на его шее.

Когда он вернулся, Никки уже сидела на какой-то коряге, держа в руках раздобытые ею хлеб и солонину. Исповедник охотно присоединился к трапезе. В рюкзаке оказались и два наполненных бурдюка, так что, утолив жажду и голод, он решил, что настало время для долгожданного разговора. Его рвение скорее узнать все подкреплялось и тем, что прямо над бурдюками лежал приличного размера кошель с золотыми монетами, который вряд ли могла одолжить простая кухарка.

— Ты хочешь знать, откуда взялись деньги? — угадав его мысли, спросила она.

— Верно, — ответив, Томас припал губами к бурдюку. Так или иначе, его боковое зрение не оставляло кошель ни на секунду. Это было проявление не алчности, а скорее настороженности.