Правительница Д'Хары

Исповедница положила ладонь поверх своего живота, в тайне лелея глупую надежду, что ее ребенок мог понимать те чувства, что она испытывала в данный момент. Сейчас она вновь чувствовала его незаметные и робкие движения внутри своего чрева, и осознание того, насколько близка была ее встреча с этим едва осязаемым созданием, необыкновенным образом действовало на нее. Теперь, когда его присутствие в ее жизни внезапно стало таким заметным, она чувствовала умиротворение. Будто в ее душе завершился какой-то давний конфликт, который уступил место чему-то новому.

Сейчас ей не хотелось ничего говорить: слова были излишни. Она думала. Думала, думала и думала над всеми вещами, над целым круговоротом самых важных и незначительных вещей, которые занимали ее в это время. И, когда она открыла глаза, она поняла, какая мысль занимала ее разум больше всего.

Это были мысли о вечности. Несмотря на все уважение, что Кэлен испытывала к гению человека, к его стремлениям и силе духа, она не могла отказать себе и в простой вере в незыблемость. Что могло быть более прочным и совершенным, чем бесконечное полотно неба или вековые стены вечнозеленых лесов? Они существовали до человека, более того — они будут существовать после него. И возможность соприкоснуться с вечностью вызывала у нее трепет.

Из этого маленького уголка ее мыслей, полностью погруженного в размышления, ее вырвал голос Ричарда. Кэлен медленно отвела прядь вьющихся волос за ухо и посмотрела на своего мужа, по пояс погруженного в воду.

— Ты все еще не хочешь присоединиться? — на лице Ричарда сверкала неподражаемая ухмылка. Она даже засомневалась, могла ли какая-либо женщина изобразить нечто подобное. Казалось, этот жест был доступен лишь мужчинам, в характерах которых уживались равно и серьезность, и детская игривость.

Мать-Исповедница, понимавшая, что сегодня из них двоих самой ответственной была она, со всей уверенностью помотала головой. Ее ответ лишь раззадорил его.

— В таком случае, мне придется сделать это против твоей воли, — он вышел из воды, двигаясь в сторону своей жены. Кэлен завела руки за спину, находя надежную точку опоры, и, когда ее и Ричарда разделяли считанные шаги, оттолкнулась от земли и резко выпрямилась. Пусть улыбка ее мужа и не выдавала никакого злого или тайного умысла — ведь его стремление затащить ее в холодную воду было совершенно чистым и доброжелательным — она выждала несколько мгновений, прежде чем его руки могли бы сомкнуться на ее талии, и, резво развернувшись, рванула вверх по холму. Начало было многообещающим, но все же ее побег закончился неудачей: Ричард был во много раз быстрее, нежели его жена.

Кэлен вскрикнула, словно ребенок, когда он подхватил ее под коленями, поднимая над землей. Она бессознательно обвила руки вокруг его шеи, как только земля ушла из-под ее ног, при этом возмущенно сопя. Она замахала ногами в отчаянной попытке освободиться, но в ответ на этот жест Ричард лишь засмеялся, неотвратимо приближаясь к озеру. Расстояние между ними двумя и водой стремительно сокращалось, и Кэлен, мнительность которой возрастала с каждой секундой, начала перебирать в голове самые неприятные перспективы.

— Ричард Рал, клянусь, если со мной что-то случится, я обвиню в произошедшем твое безрассудство.

Сам Ричард, впрочем, едва сдерживал смех, а ей все больше хотелось хлопнуть его по плечу. Но он уже зашел в воду, а она упустила свой шанс вырваться, сделав это.

— На счет «три» закрой глаза и задержи дыхание, — безо всякого удовольствия Кэлен отметила в его словах почти садистское наслаждение. Она фыркнула, с сомнением глядя на водную гладь, от которой ее отделяло от силы несколько сантиметров. Носок ее туфель, впрочем, практически соприкасался с водой. Она была в ловушке.

— Ты не посмеешь…

Минуя цифры «один» и «два», подлец сразу же произнес «три», и с молниеносной скоростью Исповедница все же последовала его указаниям. В следующее же мгновение их обоих с головой накрыл пласт воды, но не ледяной, как она думала все это время. Вода была если не горячей, то, по крайней мере, очень теплой. Тем не менее, Ричард не перестал быть героем ее беззвучных проклятий, когда она, оттолкнувшись ото дна, последовала наверх.

Только вынырнув, Кэлен откинула длинные волосы с лица, в то время как из ее груди рвался простодушный и легкий смех. Она даже схватилась за лоб от несказанного облегчения.

— Почему ты не сказал, что здесь так тепло? — Ричард, вынырнувший лишь на секунду позже нее, с ухмылкой наблюдал за реакцией своей жены. Услышав ее вопрос, он прыснул от смеха.

— Ты была настолько уверена в моем безрассудстве, что я не захотел разочаровывать тебя.

Она обвила руки вокруг его шеи, все так же заливаясь смехом, и в этот момент ей было все равно даже на то, что он затащил ее сюда прямо в одежде. Забавность ситуации постепенно вытеснила из ее груди все заботы, и все, что ей было нужно — это объятия ее мужа.

Ричард взял ее за подбородок, поднимая голову так, чтобы их губы могли слиться в поцелуе. В воде его руки скользили по ее спине, не оставляя ей никакого личного пространства, и Кэлен не протестовала. Сейчас в нем не было ни малейшей нужды.

Спустя несколько минут они переместились ближе к берегу, туда, где, как оказалось, находился небольшой каменный выступ, на котором вполне могли уместиться они оба. В конце концов, они избавились и от одежды Кэлен: ее платье валялось где-то у самого берега, и, по правде говоря, она еще не придумала, как будет добираться до их дома.

Она сидела позади Ричарда, подогнув под себя ноги и положив голову на его плечо, в то время как ее пальцы путешествовали по его рукам. Ее непреодолимо тянуло к ее мужу, так, как никогда раньше, и она так и не смогла понять, было ли это простое физическое или скорее духовное влечение. За тот месяц, что они провели порознь, видя друг друга каждый день, но не имея даже простой возможности поговорить по душам или разделить объятия, она успела соскучиться по чувствам, которые он мог подарить ей, просто находясь рядом. Только рядом с ним она была действительно окружена любовью и защищена, лишь он мог понять ее в те редкие моменты, когда даже маска Исповедницы давала трещину и все ее эмоции выходили из-под контроля. В тот день, когда она пришла в Сад Жизни, чтобы встретиться с ним, произошло именно это — тоска и даже злость на нее саму, на него и на их обязанности, захлестнули ее настолько сильно, что мысль об одиночестве стала совершенно невыносимой для нее. Поэтому она вела себя в той манере, за которую ей пришлось извиняться перед ним.

Пальцы Кэлен немного сильнее впились в его руку, когда она вспомнила, каким низким стал его голос, когда она, будучи прижатой к стене, попыталась остановить его. Ее щеки невольно покраснели от одной мысли, что, когда они так самозабвенно занимались любовью, прямо за дверью находился как минимум десяток солдат Первой Когорты и несколько морд-сит.

— О чем ты думаешь? — вдруг спросил ее Ричард, вырывая из пучины приятных мыслей.

— О тебе, — довольно размыто ответила она, когда на ее лице появилась непривычная рассеянная улыбка.

— Даже так? — он повернулся немного в сторону, чтобы получить возможность увидеть ее лицо. Тогда Кэлен немного поменяла положение и отклонилась назад, упираясь локтями в грубую каменную облицовку резко возвышавшегося за ее спиной бережка и при этом закидывая свои ноги на его. Ее колени, в этот момент замершие над поверхностью воды, приятно ласкал ночной воздух, и это хотя бы немного охладило ее пыл.

Признаться, еще до замужества она, Мать-Исповедница Срединных Земель, не думала, что ее будущий муж будет настолько опасен для ее самообладания и что одна лишь мысль о его прикосновении будет вызывать в ее мыслях неконтролируемую бурю. Это было крайне необычно, но сейчас лишь самая малая доля ее чувств несла ответственность перед ее сознанием.

— Я могу ошибаться, но, кажется, я знаю, о чем именно ты думала.

Он лукаво улыбнулся, и Кэлен, ничуть не сомневавшаяся в его умении распознавать правду, немного приблизилась к нему в ожидании его дальнейших действий. Его рука мягко легла на ее шею, но, вместо того, чтобы просто поцеловать ее, он приблизил свои губы к ее уху и прошептал: