Лесной царь

Царь исчез, и Лес утратил одну из двух опор, вторая же покинула его еще раньше. Поэтому он потерялся и начал чахнуть, умирая, как цветок в стухшей воде. Полгода существования и медленного угасания.

— Если Эрран пропал, то Лес должен был выбрать нового царя. Ведь такие правила?

— Да, но он не может никого принять, так как его правители не погибли. Лес первым связь не обрывает, Надя, даже если о нем забыли.

Сердце тоскливо сжалось. Не знаю, специально ли Рози так сказала, или нет, но слова дриады ранили.

— Меня убьют, едва я зайду в Лес? — спросила я, хотя это меня даже не пугало.

— Я не знаю, — ответила Рози, — и это одна из причин, почему я не хотела идти за тобой. Но теперь, думаю, все слишком отчаялись, чтобы бороться с той, кто может нас спасти.

Я помолчала, собираясь с мыслями.

— А какие другие причины?

— Ты заслуживала счастливую жизнь.

— Почему ты решила, что у меня была счастливая жизнь? Без Леса, без Эррана, без тебя?

Рози пристыженно вздохнула и ничего не ответила. Она действительно изменилась за эти три года, стала тихой, вдумчивой, почти растеряла порывистый характер. Что ж, изменилась не только она.

Наконец мы подошли к месту, где висела едва видимая Завеса. Мося тихо заскулил, учуяв нечто ненормальное, а Рози залезла в кусты, пошарила в них и протянула мне термос:

— Это кровь последнего инрога, который еще не покинул родные места. Он согласился отдать немного своей крови.

— Спасибо.

Знакомый неприятный привкус, и вот я уже преодолела Завесу.

Лес встретил меня удивленным шумом листвы, треском деревьев и отдаленным журчанием воды. Пространство жалобно задрожало, как хрусталь, готовый разбиться, а может, мне просто показалось, потому что в глазах стояли слезы, мешающие видеть.

— Я дома.

Здесь Лес еще был сам на себя не похож, пытаясь отзеркалить человеческий, оставшийся по ту сторону Завесы. Но вдруг в ближайшей березе образовался проход, слишком поспешно и быстро. Он был похож на раскрытые объятия, куда я сразу бросилась.

Рози полетела следом, а доберману ничего не оставалось, кроме как прыгнуть в темноту, безоговорочно доверяя своей хозяйке.

Мы вышли в место, до боли знакомое, туда, где меня признали, где я обрела свою судьбу. Теперь здесь никого не было, ни жителей, смотрящих мне в спину, ни Эррана, который дожидался бы у алтаря. Тишина, будто Лес постарался, чтобы кроме нас никого не было.

Рози взяла у меня поводок, и Мося тихо рыкнул, но скорее для приличия, потому он был слишком увлечен незнакомой локацией. Он дышал, высунув язык, а его ошалевший взгляд метался между светящимися камнями, светлячками и клубящемуся сумраку.

Я подошла к алтарю. Цветок, сердце Леса, который когда-то заставил пройти через мучения, а потом сделал меня царевной, сейчас поник, а его лепестки готовы были вот-вот опасть.

Магия истощалась и покидала эту землю, она была уставшей и измученной, как и я все эти три года. Она нуждалась в своих правителях, нуждалась в царе и царевне. И если царь уже не сможет прийти, то хотя бы явится царевна.

— Я здесь, — прошептала я, касаясь корней. Цветок, откликнувшись на мой голос, приподнялся. Сила болезненно запульсировала и перестала гаснуть, и лес вздохнул впервые за долгое время. — Я дома. И я все исправлю, обещаю. Прости, что меня не было все эти годы.

На меня словно накинули теплое одеяло. То были объятия Леса, невидимые, но ощутимые. Он тоже тосковал и тоже просил прощения, я его слышала, я слышала Лес. Его прикосновение подожгло слабый фитиль внутри, и все вмиг преобразилось.

Я чувствовала, как между нами натягивается прочная связующая нить. Эрран научил свою царевну слышать Лес, и теперь я могла видеть магию, вибрации и энергию, которая во все стороны исходила от сердца Леса. Каждый житель был связан с ним, поэтому я позволила корням оплести мою руку и заговорила, обращаясь в пустоту, которая меня внимательно слушала.

— Ваша царевна — человек, и это никак не изменить. Кто-то из вас меня ненавидит, но этого я тоже изменить не в силах. Я могу лишь поклясться, что полностью принадлежу вам, моим поданным, моим друзьям и тем, кто живет и существует на моей земле. Лес не может без меня, а я не могу без него. И я клянусь своей жизнью, что буду защищать его, пока дышу и существую. Как бы вы ни относились ко мне, но я готова отдать ради вас все, что у меня есть. Лес верит в меня, а я верю в него, как и в каждого своего подданного. Вы ненавидите человечество, но куда привела вас эта ненависть? К вымиранию? Я здесь, чтобы этого не допустить, и сделаю все возможное. Обещаю. Клянусь.

Я убрала руку, но так и осталась стоять перед алтарем, не в силах отойти в сторону. Но чужой голос пришел мне на помощь и вернул в реальность.

— Надо же, кто прискакал из своего задрипанного мирка.

Я обернулась.

Каллиас. Он совсем не изменился. Все те же длинные волосы, все тот же злой взгляд. Раньше брат Эррана вызывал во мне страх, но сейчас остались лишь злость и отвращение.

— С возвращением, моя милая Надежда, — он направился прямиком ко мне, и в каждом его движении сквозила уверенность хозяина. — Я ждал тебя.

— Ждал меня? — переспросила я. — Чтобы убить?

— Каллиас, что тебе нужно? — Рози подошла вместе с доберманом и встала рядом со мной, закрывая Сердце леса от Каллиаса.

— Зачем же так грубо?

Я промолчала, расправив плечи и удивляясь собственному равнодушию. Той актрисы, которая три года назад дрожала здесь, обернутая плющом, больше не было, вместо нее стояла лесная царевна.

— Очень глупо с твоей стороны приходить сюда после того, как Эрран выбросил тебя за Завесу и спас твою тщедушную жизнь, — сказал Каллиас, подходя ближе, — но ты не представляешь, какую оказала мне услугу.

Я оглядела его с ног до головы, не понимая, как могла бояться его в прошлом.

— О чем ты говоришь!? — спросила вместо меня Рози.

— Лес не признает меня, если ты не знала, — осклабился Каллиас, а потом с раздражением взглянул на Сердце Леса, — он никого не признает и предпочитает дохнуть, гробя вместе с собой и нас. А все потому, что прежний лесной царь был слишком глуп. Он подставился, попав в людскую ловушку, он ошибся, взяв в жены тебя. Но поздравляю, — он снова посмотрел на меня. — Ты сумела доказать, что действительно имеешь ценность для Леса, истинная царевна. Но Лесу нужен царь, и если просто так он меня не принимает, то примет через тебя.

— Как? — спросила я, — Эрран ведь жив.

— Вопрос времени. Возможно, он где-то жив лишь потому, что сохраняется тонкая нить между ним и Лесом. Но ее можно будет оборвать, когда ты признаешь меня своим супругом. Сейчас связь у тебя с Лесом сильнее.

Мне показалось, что я ослышалась. Говорить такое жене пропавшего царя значит быть последним мерзавцем.

— Пошел ты к черту.

— Ты отвратительный грязный… — Рози в гневе затрепетала крыльями. — ужасный, жуткий, злобный монстр!

Я слышала, как подтягиваются другие жители: огры, фавны, дриады, нимфы, тролли и остальные. Они пришли либо поприветствовать свою королеву, либо снова потребовать казнить ее. А еще сейчас решалось, чью сторону они примут: мою или Каллиаса. Они слушали, они наблюдали, они думали.

— У тебя нет выбора, — сказал Каллиас и двинулся ко мне, намереваясь либо просто схватить, либо причинить боль. — И от тебя многое не потребуется, просто делай все так, как я скажу. Жители очень устали от увядания, пришло время для нового правителя.

Лес наполнял меня энергией, и Сила расцветала, как весенний сад. Все-таки три года не прошли бесследно: съемки, контракты, руководящие должности закалили характер и растоптали прежние пугливость и растерянность.

— Я все думала, — начала я, — как люди узнали, что огры оказались у границы? Ты говорил мне тогда, что люди что-то замышляют. Откуда ты знал? Это ведь ты спровоцировал войну, верно?

Рози ахнула и с ужасом посмотрела на Каллиаса, словно он покрылся отвратительными бородавками.