Страница 56 из 68
Поведав, как, по его мнению, коробейник был убит Николя Бютеном, господин Феро сказал:
— Вот он-то нас и выведет на преступника.
— Он же погиб?
— Вот его гибель и погубит Николя Бютена.
— Каким же образом, дядюшка?
— Рабурден из Марселя.
— И что же?
— Он действительно был маляром. У него была лавка, жена, соседи. Теперь он пропал, они встревожатся. Нет ничего легче, как убедить жену подать прошение в прокуратуру.
— А потом?
— Прокуратура заведет дело. Установят, что Рабурден два месяца работал в Мирабо и однажды вечером ушел оттуда вместе с Леопольдом Фосийоном, он же Николя Бютен, провожавшим его до дилижанса.
Паромщик и кучер дилижанса покажут, что ни того, ни другого не видели. Обратятся ко мне, и я покажу, что Фосийон в тот самый вечер был у меня и я дал ему десять тысяч франков, чтобы, как он утверждал, заплатить Ра-бурдену за молчание.
Вот тогда-то можно будет выписывать ордер на арест этого человека: он будет в наших руках.
Все это господин Феро изложил с четкостью и ясностью человека, который сорок лет служил правосудию и получил бесценный опыт.
— Вы совершенно правы, дядюшка, — сказал господин де Сен-Совер. — Так мне завтра ехать в Марсель?
— Нет, погоди.
— Однако…
— Я полагаю, ты должен еще на несколько дней остаться здесь. Ты приехал ко мне в гости. Здесь ты не следователь, а мой племянник.
Приезд господина де Венаска в Бельрош станет немалым событием.
— Разумеется.
— Повсюду кругом заговорят об этом деле. У каждого найдется что сказать, — и, может быть, обнаружится еще что-то необычное.
— И это возможно, — сказал господин де Сен-Совер.
Господин Феро немного помолчал в задумчивости и спросил:
— Помнишь, я тебе говорил про человека необычайно высокого роста, которого приняли за шевалье де Венаска?
— Помню, дядюшка.
— Он разбойничал с первой шайкой черных грешников. Возможно, был он и во второй шайке.
— Да?
— Я не верю в исправление людей, которые грабили, убивали и дожили до седых волос. Этот негодяй — хороший фермер, но временами наверняка берется за старое.
— И что же?
— А то, друг мой, что он, я полагаю, участвовал и в делах нынешней шайки.
— Да-да-да!
— Он ведь там был под началом у Фосийона?
— Естественно.
— Теперь вообрази: я вдруг сведу их вместе неожиданно для обоих.
— Тогда они, конечно, так или иначе выдадут друг друга. Но как же вы их сведете?
— Это уж мое дело.
В этот миг слуга отворил дверь залы и объявил, что ужинать подано.
— Пойдем, — сказал господин Феро. — А о делах поговорим завтра перед моим отъездом.
— Отъездом?
— Да, я отъеду недалеко, на пять лье, не более.
И без всяких дальнейших объяснений господин Феро обратился к старому слуге:
— Жан, приготовь тележку, запряги завтра, в восемь утра.
V
На другое утро господин Феро отправился в дорогу. Племяннику он так и не стал ничего объяснять.
— Я вернусь вечером, — только и сказал он, уезжая. — Так что передохни: ты много наездился в последнее время. Жди меня и не беспокойся.
Мы уже не раз говорили, что господин Феро был человеком простых нравов.
Он взобрался на тележку, принял из рук слуг поводья и кнут, причмокнул и погнал тяжеловатой рысью грузную кобылу, которая по праздникам была упряжной, а по будням ходила за плугом.
С собой он никого не взял.
Он был, бесспорно, самым богатым землевладельцем в округе.
Фермы у него были повсюду: от Пертюи до долины Тур-д’Эг, от окрестностей Алта до Курмаренской долины.
В сторону Курмарена он теперь и направился.
Господин Феро никогда не держал управляющего: все свои дела он вел сам.
На десятки километров кругом все его знали и нисколько не удивлялись, видя, как он разъезжает в тележке то туда, то сюда: получить арендную плату, подписать новый договор, разделить с издольщиками урожай.
В Курмарене у господина Феро тоже была ферма.
Эта ферма находилась рядом с той, которую нанимал старик колоссального роста, мрачную историю которого мы уже знаем.
На эту-то ферму и направился советник — и приехал туда после трех часов пути.
У господина Феро для такой поездки наметился весьма правдоподобный предлог.
Ферма его держалась "исполу", то есть фермер платил не деньгами, а отдавал половину урожая.
Каждый год господин Феро сам делил урожай, но арендатор его был человеком честнейшим, так что советник особо с разделом никогда не торопился, полагая, что в фермерских закромах зерно будет в такой же безопасности, что и в его собственных.
И вот наконец господин Феро поехал на свою ферму. Она называлась Ла Курбетт.
По дороге он проехал мимо фермы великана и увидел, как тот работает в поле.
Великан узнал его тележку и снял картуз.
В Ла Курбетт господин Феро прежде всего согласился разделить простую деревенскую трапезу, приготовленную арендаторшей, потом немного отдохнул и приступил к разделу.
— Вот, сударь, — сказал ему арендатор, — прямо не знаю, где семенную пшеницу взять.
Чтобы понять эти слова, надо знать, что на юге никогда не пускают на семена собранное зерно, а всегда покупают в каком-нибудь другом месте.
— Что ж, — ответил господин Феро, — надобно послать за ним в Ла Пулардьер.
— Да нет, я знаю, где есть зерно превосходное, — ответил арендатор.
— Где же?
— Патриарх купил где-то на том берегу Дюрансы: вдвое больше, чем ему нужно, взял. Да с этим стариком свяжешься — не обрадуешься. Межевые камни по ночам переносит, картошку у нас ворует. Он бандит, а не фермер, не разговариваем мы с ним. А то бы я у него давно попросил на семена.
— Если только за этим дело, — ответил господин Феро, — так я у него сам попрошу.
Он очень обрадовался, что подвернулся предлог заехать к старику и сказал своему арендатору:
— Задай-ка моей кобыле овса, я через час уеду.
А сам пешком через поле пошел на ферму Патриарха.
Патриарх по-прежнему пахал. Господин Феро направился прямо к нему.
Старик опять снял картуз, остановил волов зычным "та!", воткнул стрекало[5] в землю и стал поджидать гостя.
Ждал он, пожалуй, не без тревоги.
— Добрый день, сосед, — сказал ему господин Феро. — Ты вроде не в ладах с моим арендатором? Вот мне и приходится делать его дела.
— Э, господин советник, — ответил Патриарх, — арендатор ваш — тот еще хитрец; не будь я вам так обязан…
— Ладно, друг, ладно, не о том речь. Я с тобой договорюсь не хуже него. Есть у тебя пшеница на семена?
— Есть, как же, да славная.
— Не уступишь мне восемь мерок?
Патриарх, похоже, смутился.
— Что вы, господин советник, — ответил он, — как я могу вам в чем отказать? Вы мой благодетель.
— Об этом не надо, — сказал господин Феро.
— Как же "не надо"! — возразил патриарх. — Благодаря вам я честным человеком стал.
— Рад за тебя, друг мой.
— Вот теперь сам со своими делишками разбираюсь.
— И это хорошо.
— Эх, немного на свете таких людей, как вы, господин советник, — не унимался старик.
— Все, все, хорошо. Пошли посмотрим на твое зерно: разнимешь пораньше на четверть часика.
— Да нет, господин советник, уж и то по солнцу полдень.
И Патриарх "разнял" волов, то есть развязал веревку, которой плуг был привязан к ярму, и смирные животные медленно поплелись в сторону фермы.
Господин Феро с Патриархом пошли за ними.
VI
Ферма у Патриарха была, как говорится, нешикарная, но безупречно возделанная и хорошо ухоженная.
Всю дорогу господин Феро осматривал хорошо обрезанные шелковичные деревья, хорошо вспаханные поля, луг, перекопанный канавками, собиравшими и распределявшими дождевую воду.
Фермерский дом был заново оштукатурен, и господин Феро без труда убедился, что недостатка там ни в чем не было.