Чужой Горизонт

«Кондуктор!», – мелькнуло в голове Хлыща, и в этот момент он почувствовал чьё-то присутствие. В своём же мозгу. Как будто завелась невидимая газонокосилка. Тихо-тихо, потом всё громче и, наконец, где-то посредине лба прозвучал глухой, монотонный голос: «Забирайте, мне больше не надо. Гнилые мозги. Устал. Надо есть».

Хлыщ осторожно посмотрел на Васнецова, потом на профессора с Антоновым. Похоже, они слышали то же самое. Перевёл взгляд на беглецов. Двое перестали фехтовать, подняли с земли автоматы и тупо смотрели на них, будто видели эти предметы в первый раз. В какой-то момент они вдруг быстро вскинули оружие, передёрнули затворы и выстрелили одиночными друг другу в головы. Бурая кровь фонтанчиками брызнула из затылков недавних беглецов, тела синхронно рухнули на землю. Вся застава, замерев, молча наблюдала за этим кровавым спектаклем. Хлыщ слился с окулярами. И вот от будки обходчика отделилась невысокая, уродливая фигура, постояла с полминуты над трупами бойцов, ловко ухватила один за ногу и вперевалку побрела прочь от кордона. Голова с чёлкой пару раз безвольно ударилась об рельсы, когда кондуктор переходил пути. Газонокосилка в мозгу продолжала работать, но её зуд становился всё тише и тише.

И в этот момент Хлыща осенило.

«Старшой, подожди, не уходи! – буквально заорал он про себя, слабо веря в то, что кондуктор услышит его, однако фигура вдруг замерла на насыпи и неспешно повернулась. Газонокосилка заработала громче.

«Что хочешь?», – Господи, как же неприятно слышать чей-то голос в собственной башке!

«Старшой, мы не причиним тебе зла! – начал внутренний монолог Хлыщ, – позволь мне поговорить с тобой».

Газонокосилка работала, но голос молчал.

«Старшой!», – боясь потерять надежду, повторил Хлыщ.

«Мы разговариваем», – снова раздалось в мозгу.

«Нам нужна твоя помощь. Мы не враги!».

Тишина.

«У меня есть, что дать тебе взамен!», – практически закричал Хлыщ в собственных мыслях.

Газонокосилка. Щелчок. Короткий приступ головной боли.

«Что взамен?».

«Я покажу тебе место, где есть много кукол. У тебя будет целый… кукольный театр! Когда ты устанешь – сможешь загнать их в подвал, а как захочешь снова поиграть – выпустишь».

Молчание, зуд газонокосилки. Боль отошла на второй план.

«И ещё… Еще я подарю тебе хорошие часы!».

Очевидно, последнюю фразу Хлыщ выкрикнул вслух, поскольку профессор толкнул его локтём в бок и жестами показал, что «Вошерон Константин» остался дома. Хлыщ хлопнул по своему запястью, поясняя, что в данный момент обойдётся и без светоча науки. Его часы тоже были не из самых дешёвых.

«Что надо сделать?», – Хлыщ не сразу понял, что кондуктор готов к продолжению диалога.

«Позволь мне подойти и поговорить с тобой один на один».

Пауза. Слишком долгая.

«Можно. Ты не опасен. Иди».

Кондуктор, не отпуская тело солдата, медленно побрёл обратно к будке. Зуд стал затихать. Хлыщ посмотрел на Васнецова.

– Ты понял? Что бы ни показалось – не стрелять. Только по посторонним целям. Он не тронет нас.

Васнецов сглотнул и молча кивнул. Подмигнув оторопевшему профессору, Хлыщ быстро спустился с крыши и направился к воротам. По команде Васнецова дежурный боец приоткрыл одну створку, и парламентёр вышел за пределы кордона.

«Здравствуй, Заира!», – Хлыщ вдохнул воздух Зоны и на несколько секунд закрыл глаза. Даже здесь, в паре метров от границы, дышалось как-то по-иному. Плюс – вокруг царила практически полная тишина. Ни чириканья птиц, ни карканья ворон, даже лягушки на болоте помалкивали. Хлыщ медленно открыл глаза и посмотрел назад. Застава замерла в ожидании. «Ну, Заира, не бросай меня», – Хлыщ перевёл взгляд на дорогу и медленно направился в сторону переезда.

Сначала ему показалось, что кондуктор ушёл, однако, на полпути Хлыщ разглядел знакомый силуэт, притаившийся у двери в будку. Последний же, пока оставшийся в живых, солдат теперь стоял неподвижно, как брошенный посреди дороги манекен. Когда до «железки» оставалось метров десять, парламентёр замедлил шаг.

«Подойти ближе?», – послал он мысленное сообщение кукловоду.

«Не надо», – фигура отклеилась от дверного проёма и вперевалку вышла на дорогу.

Хлыщ впервые видел кондуктора так близко. Этот, достаточно редкий для Зоны вид, был опасен для простых смертных, в первую очередь, своими ментальными способностями, а обозначение «кондуктор» кукловоды-менталисты получили от английского слова “conductor” – дирижёр. В сталкерских кругах их также называли «старшИми», поговаривали, что такое обращение вызывает у них доверие, хотя сталкеров, пообщавшихся с кондукторами и оставшихся в живых, было по пальцам пересчитать. Также, общеизвестным фактом было то, что кондукторы очень хорошо чувствуют ненависть и страх, но при осознанном проявлении миролюбия и, естественно, благоволения Зоны, имелся мизерный шанс с ними договориться.

Итак, теперь представитель редкого вида – кукловод-менталист-кондуктор – стоял собственной персоной в нескольких метрах от Хлыща, и ждал, что скажет ему парламентёр.

Выглядел этот товарищ, конечно, отвратительно. Низкорослый, не выше метра шестидесяти, бледно-коричневая кожа, голова, как огромная картофелина, сальные патлы свисают до плеч, узкий рот без губ и маленькие чёрные глазки без зрачков. И воняло от него весьма знатно, даже не на самом близком расстоянии. И ещё Хлыщ как следует разглядел наряд кукловода – старый рваный комбинезон серебристого цвета с нашивкой на правой стороне груди. Почему-то, в голове у Хлыща всплыла ассоциация с обмундированием лётчика дальней авиации середины прошлого века. Ну, или космонавта того же времени. Однако, оценивать внешний вид оппонента не было времени, и, собравшись с силами, Хлыщ попросил:

«Мы можем общаться не мыслями, а словами?».

Чертова газонокосилка!

«Можем».

«Скажи что-нибудь».

Зуд резко затих. Наступила тишина. До звона в ушах.

– Так слышишь? – раздался, наконец, глухой надтреснутый голос, будто заговорила сама земля.

– Да. – Хлыщ с трудом подбирал слова, – Я прошу тебя…

– Я знаю, – кондуктор, не отрываясь, смотрел на собеседника, – Спасти мальчика. Старик боится. Зря.

– Да. Надо остановить людей с гнилыми мозгами, потому что мы не отдадим им то, что они хотят.

Пауза.

– Я остановлю.

– Можешь сделать так, чтобы мальчик и мы не попали под твоё воздействие?

– Да. Не сегодня. Утро. Скоро Вспышка. Старик чувствует.

– Спасибо. Мы выйдем утром. Я прошу тебя подождать нас здесь и завтра мы пойдём вместе. Ты можешь не показываться нам. Мы отдадим тебе этих плохих людей, и они покажут безопасный путь в укрытие, где находятся остальные. Я знаю, что ты не любишь болота.

– Да. Не люблю. Покажут.

– Возьми, – Хлыщ снял часы и сделал несколько шагов навстречу кондуктору. Потом еще несколько.

– Благодарю, – кукловод неторопливо двинулся навстречу, продолжая сканировать человека взглядом.

Красивая игрушка легла в грязную, заскорузлую ладонь.

– Что ты знаешь про ожившие машины?

Кондуктор задержал руку. Теперь Хлыщ не отрывал взгляда от глаз мутанта.

– Боль. Зло. Страх.

– Ты знаешь, где источник?

– Не здесь. Другой мир. Старик знает путь.

– Полигон?

– Да. И дальше. Боль.

– Твоя боль?

– Моя. И братьев.

Хлыщ не отрываясь, смотрел на кондуктора.

– Как тебя зовут?

Взгляд кукловода на секунду потух, потом снова загорелся нечеловеческим, тёмным светом.

– Не помню. Идите. Братья не тронут.

Лохматый уродец развернулся и побрёл обратно к будке. Замерший солдат зашевелился, посмотрел на свои руки, сделал несколько разминающих упражнений, ухватил трупы товарищей за ноги и поволок в дверной проём вслед за хозяином.

Хлыщ достал сигарету, не глядя закурил, и через пятнадцать секунд выкинул догоревший до фильтра окурок в заросли у дороги. Поднял руку, показал большой палец. Буквально почувствовал, как выдохнули все, наблюдавшие за ним из укрытия. И только сейчас понял, что забыл разглядеть нашивку на комбинезоне кондуктора.