Страница 11 из 29
— Как и следовало, — соглашаюсь я, тоже начиная злиться. Не знаю почему, но мы оба вдруг начинаем злиться и кричать.
— И не похоже, что тот парень, которого я хочу поцеловать, действительно собирается сделать это, поэтому я заберу эту дурацкую шуточную открытку и вернусь к тому, что ничего не получу!
— Кого ты хочешь поцеловать, Мэгги? — кричу я в ответ, швыряя открытку на пол джипа.
— Тебя, большой глупый идиот! Это всегда был ты!
Ни секунду не колеблясь, я обнимаю ее за шею и притягиваю к себе. Прижимаюсь к ее губам, и между нами вспыхивает дикий огонь жара и страсти. Другой рукой я обхватываю ее щеку, и это гораздо интимней, чем поцелуй. Мой рот жаждет ее, и судорожный вздох позволяет скользнуть языком внутрь. Она тянется руками к моей рубашке, и вместо того, чтобы оттолкнуть меня, сжимает ее в кулак и притягивает меня к себе так крепко, как только возможно. Будто думает, что если отпустит меня, я исчезну. Ее губы такие чертовски мягкие, и на вкус она как сладкая, сладкая глазурь. Я вдыхаю ее аромат и провожу руками по ее шее и ключицам, ощущая мягкую, обнаженную кожу. Это тот поцелуй, который заставляет все предыдущие исчезнуть. На этой земле нет более совершенных губ, и я не знаю, смогу ли остановиться.
Это накапливалось в течение нескольких недель, знание того, что это неправильно, но неспособность сопротивляться желанию. Я хотел ее с тех пор, до того как должен был, и хотя ей уже семнадцать, это все еще неправильно. И неважно, насколько это чертовски прекрасно.
Со всей силой, которая есть во мне, я разрываю наш контакт и прижимаюсь своим лбом к ее.
— Мы должны остановиться, — говорю я, пытаясь вдохнуть столь необходимый воздух. Но все, что я делаю, это вдыхаю ее аромат.
— Илай… — начинает она, но я обрываю ее.
— Поехали домой, Мэгги. — Я отстраняюсь от ее прикосновения и наблюдаю, как она подносит руку к губам. Будто пытается почувствовать, что я только что сделал с ней.
Мне следовало бы извиниться, но я не делаю этого. Не сожалею. Нисколечко. Но это не должно повториться. Я хочу ее больше, чем когда-либо хотел чего-либо. Больше, чем хотел иметь семью, когда был в системе опеки. Больше, чем хотел выжить после взрыва бомбы. Больше чем все мои мечты вместе взятые. А это опасно.
Откидываюсь на сиденье и закрываю глаза, желая, чтобы она увезла нас отсюда. Потому что, если она этого не сделает, не знаю, что буду делать. Не знаю, смогу ли остановиться.
Я испытываю одновременно и облегчение, и боль, когда она заводит джип, и мы уезжаем.
Глава 9
Мэгги
Я играю с подвесками на браслете, не в силах оторваться от них. Они заставляют меня улыбаться. Я всегда возвращаюсь к подвеске в виде сердца. Он сказал, что это его сердце. Я начала плакать, потому что у него всегда было мое сердце, а потом он отдал мне свое.
Я не позволю тому, как закончилась прошлая ночь, разрушить все это. Знаю, что Илай напуган. Он беспокоится о том, что может подумать мой отец. Ведь майор и ему был словно отец, и я знаю, что наша семья много значит для Илая. Он боится причинить боль моему отцу, и я люблю его за это, потому что и для меня это значит очень многое. Он также может беспокоится о том, что подумают другие, но наши отношения некоторое время могут быть секретом, если мы захотим. Мы с Илаем можем таиться от него до тех пор, пока не настанет подходящее время, чтобы рассказать все. Я знаю, что нам двоим, суждено быть вместе. Чувствую это каждой клеточкой.
Этим утром я была разочарована, когда проснулась, а его не было. Я так привыкла, что он возит меня в школу, но теперь, когда у меня есть машина, это кажется глупым. Думаю, именно поэтому его не было сегодня утром — теперь у меня есть джип. Он знал, что я поведу машину сама.
Сердце слегка трепещет, когда думаю о поцелуе прошлой ночью. Это было намного больше, чем ожидала, и я знаю, что он тоже это чувствовал. Он должен был это чувствовать. Будто я обнаружила, что жила только наполовину, как будто не хватало какой-то моей части. Потом мы поцеловались, и все. Он — моя вторая половинка. Должно быть, это и есть родственные души. Наверное, это и есть любовь. В этом поцелуе было так много всего. Так много вылилось из нас обоих. Мои щеки горят от воспоминаний. Это был именно тот первый поцелуй, каким он и должен быть, и я так счастлива, что он был с Илаем, и что я ждала того единственного.
Теперь мне просто нужно, чтобы Илай был на той же волне. Знаю, что другим могут не понравиться наши отношения, но мне все равно. Мы можем держать их в секрете, никому не рассказывая.
— Привет, Мэгги. — Сэм садиться за соседнюю парту, отвлекая мое внимание от браслета. Я снова погрузилась в мысли об Илае.
— Привет. — Я улыбнулась ему в ответ.
— Я отлично провел вчера время на твоей вечеринке. Когда-нибудь нужно еще раз так потусоваться. — Он смотрит на свою парту, и я вижу, что его щеки слегка порозовели.
Черт. Не хочу ранить его чувства. Сэм всегда такой милый, и мне действительно нравится с ним общаться. Я не хочу, чтобы это было неловким. После всей этой истории с Ником у меня нет в школе толпы друзей. Прошло совсем немного времени с начала нашего учебного года, так что я не хочу провести следующие месяцы в полном социальном изгнании.
— Сэм, я…
— Элис действительно милая, и, эм… — Он проводит рукой по своим коротки вьющимся волосам и, наконец, встречается со мной взглядом. Широко улыбаюсь ему, и мое беспокойство о том, что я нравлюсь ему больше, чем друг, ускользает.
— Она такая, не так ли? — подталкиваю я, желая услышать больше о его влюбленности. Радостно хлопаю в ладоши, но не хочу показаться слишком взволнованной.
— Думаешь, она решит, что я слишком молод? Она старшеклассница и все такое…
— Нет, — говорю я с излишней настойчивостью. Вместе они будут выглядеть мило, но я беспокоюсь, что они оба слишком застенчивы. — У вас ведь всего год разницы, верно?
— Чуть меньше, — подтверждает он. Его темно-карие глаза загораются.
Элис убьет меня, но мне все равно. Я уже мысленно занимаюсь сватовством и придумываю идеи, как свести их.
— Может, мы все сможем потусоваться в эти выходные или что-то в этом роде, — предлагаю я, уже начиная реализовывать свой план.
— Потрясающе, — соглашается он, когда звенит звонок, и все занимают свои места. В классе становится тихо, когда учительница начинает урок.
День тянется медленнее, чем мне хотелось бы. Я знаю, что он будет еще длиннее, потому что записалась на подготовительные курсы. Я хожу на них в библиотеку по понедельникам после уроков, поэтому не смогу пойти сегодня вечером в центр и быть волонтером. Я несколько раз за день проверяю свой телефон, надеясь, что Илай напишет. Но сообщений нет. Полная тишина.
Я выкидываю все сомнения из головы, зная, что мне нужно поговорить с Илаем лично. Может быть, день вдали друг от друга пойдет ему на пользу. Знаю, что безумно скучаю по нему, и он, должно быть, тоже скучает по мне. По крайней мере, я на это надеюсь. Хочу вернуться к тому, как он отвозил и забирал меня из школы. Знаю, что это ребячество, но чувствую, что это наша фишка.
Когда, наконец, выхожу с подготовительных курсов, я практически бегу к своему джипу и отъезжаю. Направляюсь прямиком домой, и во мне нарастает волнение. Но меня охватывает разочарование, когда я не вижу на подъездной дорожке грузовик Илая. Пытаюсь избавиться от этого чувства, думая, что, может быть, он работает допоздна или что-то в этом роде. Маленький «Фольксваген-Жук» Элис здесь, и это немного утешает меня.
Хватаю с заднего сиденья рюкзак и направляюсь в дом. Когда переступаю порог, то вижу Элис, сидящую на одном из стульев в столовой, и моего отца, стоящего перед ней на коленях. Он обхватывает рукой ее лицо, и я сразу чувствую, что что-то не так. Они оборачиваются, когда слышат, как закрывается дверь, и отец опускает руку. И тут я вижу синяк у нее под глазом.
— О боже, Элис! — Я бросаюсь к ней. — Что случилось? — Смотрю на отца, желая объяснений, но он отворачивается, будто для него это слишком тяжело. Элис смотрит на меня, потом на свои руки, лежащие на коленях.