Страница 114 из 178
Даже мысли о компенсации за «неудобства» не вызывают в её памяти образы «проблем», хотя она прекрасно их помнит. Но это… скорее как голый факт. А ещё мне повезло, что с ней ничего не успели сотворить, ведь хоть я и смог бы подлечить следы насилия, но на психику это произвело бы на-амного более сильный стресс. В таком случае, правильнее было бы прятать «концы в воду» и надеяться, что на меня никогда не смогут выйти.
— Кое в чём я действительно могу помочь. Но в этом случае и от тебя будет нужно кое что взамен.
Первой её мыслью были деньги. Но она тут же поправила себя, что я не простолюдин. Потом возникли идеи о замужестве. Не совсем ясно, почему именно они, но да не важно. На подобное она задумалась и даже была вполне не против… после того, как узнает меня получше.
— Клятва о неразглашении, — обламываю её планы, — в обществе не владеющих магией людей, как честный человек, я не имею права заниматься экспериментами даже над такими преступниками, как те, которые были с тобой в клетке, то есть: убийцы, насильники и мятежники…
Это открывает у неё новый поток мыслей. Немного помогаю им собраться в единую силу и добраться до правильной идеи — надо договариваться.
Хах, в обычной ситуации эта «герцогиня» уже давно устроила бы истерику, но осторожные манипуляции, зелье, привычная обстановка, лёгкая интрига, вызывающая интерес, небольшие ментальные коррекции и… по итогу её мозг работает так, как это нужно именно мне.
— В магию ты уже веришь, — тут же заставляю исчезнуть всю пустую посуду и крошки со стола, — и да, она может абсолютно всё. Но чем сложнее желание, тем труднее эту магию использовать.
Я начал рассказывать про магический мир. Кратко, разумеется, ведь иначе не хватило бы и недели. Поведал о Статуте, о другом мире магов, где она будет учиться и, если захочет, проживать. Про Хогвартс — школу, что обучает волшебников и в которую она сможет поступить. Грузить чем-то сложным пока не стал, ещё успеется, а потому передал письмо.
Одновременно с пояснениями демонстрировал иллюзии всего, о чём говорил, полностью захватив всё внимание и очаровывая новым миром. Да… выглядело и звучало всё это сладко.
Где-то через час, когда за окном окончательно стемнело, начал не просто рассказывать, а выводить её на диалог, чтобы Эрика активно задавала вопросы. И они потекли натуральной рекой.
Очень быстро она осознала, что маги делятся на ранги и… что она теперь далеко не самая «большая» рыбка. Рассказал про уровни волшебства, разницу силы, положение мага от неё. Это перевело стрелки на Министерство, о котором также зашла речь. И вот, слово за слово, в её голове начинал создаваться правильный, нужный мне, настрой и направление мыслей.
И… всё получилось. Негатив давно забыт, разумом завладел новый интерес. Да что уж там, она даже забыла про своего отца! Никакой усталости тоже не было, ведь ранее я напитал её тело магией Жизни, даже сейчас продолжая поддерживать бодрость.
Активные демонстрации, не только иллюзии, но и предметы, которая она трогала, ощущала, нюхала и даже пробовала на вкус. Телекинез, которым я приподнял её стул и всё остальное сыграло мне на руку.
Я получил что хотел.
И вот, поступила просьба помочь влиться в новый для себя мир. То, к чему я аккуратно подводил. Теперь начинаю играть сомнения, ведь сам ещё «только учусь», хоть и признаю, что по некоторым наукам обгоняю учебную программу даже за седьмой курс.
Через некоторое время позволяю себя «уговорить», после чего в дело идёт клятва. Вот и всё. Вместо сложных и многомудрых планов по замене памяти или разных подстав, несколько часов неспешной и спокойной беседы, которая привела к высокой лояльности и доверию со стороны незнакомого человека.
Спасибо тебе, Альбус, если бы не твой пример…
Клятва, хоть и сравнительно простая, была дана. Потом, как обычно, перезапишу с Реддлом, на Непреложный Обет.
Довольно выдохнул, завершив эту эпопею, после чего, совместно с Эрикой, начал подготавливать речь для её отца, ведь всё это во многом организовывается именно для него. Мне нужны ресурсы герцога, его влияние и связи. Рэндолф Гилмор — один из самых главных лиц всей Британии, что открывает просто невероятные перспективы.
Заодно расспросил её о родственниках-магах, но Эрика ничего о таких не знала. Впрочем, я уже успел прошерстить её память, где действительно ничего не нашёл. Может Рэндолф знает больше?
Просидев и поговорив ещё пару часов, отключил «поддержку Жизнью» и отправил девочку спать. Утром пойдём «сдаваться» в больницу, а за ночь я как раз завершу подготовку последних, завершающих «легенду» штрихов.
Уэлмист-Холл, пригород Лондона, взгляд со стороны
— Лорд Гилмор, мы нашли её.
Эти слова мужчина ждал почти целый месяц. По сути, всё это время он находился в состоянии перманентного стресса и сидел на таблетках, которые во множестве выписывала ему целая команда личных врачей. Также герцог, кажется, поднял на ноги вообще всех, до кого только достали его крайне длинные руки. Тут была полиция, армия, другие политики, многочисленные сети должников, таможня, порт и даже криминал. Всё, что только можно, было пущено в поиск.
— Подробности, Пэркс, — сразу же выдал он, надевая верхнюю одежду и спускаясь вниз, к машинам.
— Эрику принёс в больницу мальчик. Богато одетый блондин. Вид она имела не очень хороший, но была абсолютно здорова.
— Следы насилия? — взволнованно уточнил Рэндолф.
— Ничего, — отрицательно качнул головой Карл, — как и говорил, полностью здорова. Только грязная и укутанная в какие-то тряпки.
— Узнали кто её похитил? И что за мальчишка был? Она приходила в себя? Что говорила..?
По дороге в больницу, мужчина забрасывал вопросами своего старшего охранника, пока водитель и ещё пара представительного вида машин, сопровождали герцога. Однако сам Пэркс тоже мало что знал.
— Эрика! — сразу же бросился Рэндолф к дочери, которая радостно воскликнула и обняла отца.
— Папочка! — она сразу уткнулась лицом в его грудь, — папочка…
Следующие полчаса они так и просидели, обнимаясь и не в силах вымолвить даже слов, кроме самых стандартных в такой ситуации: «всё хорошо». Самой Эрике такое тоже было нужно, ведь хоть успокоительное зелье и перестало действовать ещё вчера, но она держалась до тех пор, пока не встретила отца. Это было последней каплей, прорвавшей плотину и вызвавшей давно ожидаемую истерику.