Страница 8 из 21
Хозяин получил от меня заказ на оленину с ежевикой по личному рецепту здешнего повара и сообщил, что нынче свободными остаются два номера, потому как на следующий день намечено выступление заезжей звезды с гитарой, и народ съедется чуть ли не со всего Валенсира, так что… Понимая, что до утра при таком раскладе дожить будет трудно, а я все сильнее ощущала нереальность обстановки и присутствие неких магических эманаций, я таки взяла себе номер. Надеялась забаррикадироваться и, если повезет, даже поспать.
Оленина, кстати сказать, была отменная, и спала я ночью как убитая. Наверное, стоило проверить еду на наличие усыпляющих ингредиентов, но кусочки мяса в розовом соусе, да под легкое красное вино с перечными нотками, и десерт из грушевого мороженного в хрустящей шоколадной глазури… как-то отвлекали. В общем, я непростительно расслабилась. Насладилась местными кулинарными изысками и решила "немножко" потратиться на себя любимую. И не успокоилась, пока не заглянула в каждую из маленьких лавчонок на площади.
И вот уже следующим ярко-солнечным утром я наслаждалась горячей ванной и миролюбиво наблюдала за деловитой уборочной суетой миленькой горничной, не без удовольствия оглядывая гору пакетов и коробочек, разбросанных по всей комнате. Никогда не думала, что возможность потратить кучу денег без контроля со стороны может доставить такое удовольствие. Впрочем, одно другому не мешает. Пока тратила "честно" заработанное в Бьёрсгарде, попутно занималась расспросами, но все бес толку. Все в этом городишке было распрекрасно. Никто никого не убивал, о некроманте слыхом не слыхивали и вообще, его сиятельство граф де Феррер всем им тут как свет в окошке и велят не болтать ерунды. И чем сильнее меня в этом убеждали, тем яснее становилось – в благочестивом Овьерро не все так чисто, как меня пытаются убедить.
Из раздумий меня вывел нежный голосок горничной:
– Сеньорита Виринея, я закончила. Помочь вам одеться?
– Вот уж обойдусь, – проворчала я, разглядывая рисунок из старых шрамов на бедре. От горячей воды едва заметные рубцы стали бордовыми. Пожалуй, пора было выбираться, но делать это при посторонних я не собиралась.
– Ох, сеньорита, да сколько ж их у вас?! – опередила меня девчонка. – Кто ж это вас так, а?
– В детстве часто падала, – буркнула я. Как получила большинство отметин, я и сама не помнила, но вот некоторые из них… На мгновения я вновь ощутила, как рассекает кожу сталь кинжала. Я помнила каждую рану, нанесенную рукой дэ Аншэри, который вставал на моем пути раз за разом. Но чего греха таить, я с нетерпением ждала каждой новой встречи, оставляя ему на память собственные метки. Кто ж знал, что все закончится так.
– Да как же это надо было бухнуться, чтобы на ляжке такая дыра приключилась? – покачала головой Мартита, но ее внимание уже переключилось на лежащую на кровати белоснежную рубашку с пышными рукавами из тончайшего хлопка и ярко-синюю свободную юбку. И никакого белья рядом не было. – Ох, вы такая смелая. А наши-то сеньориты без исподнего и носа из дома не высунут.
– Я бы тоже дома сидела, если бы мне пришлось в таком разгуливать, – фыркнула я, вспоминая местные образчики нижнего белья: нечто пенно-кружевное в бантиках и наглухо закрытое. Да от одного их вида тут же становилось душно.
– А вы пойдете сегодня послушать госпожу Тэариэль? – Мартита спрятала глаза, но в уголках губ дрогнула улыбка. – Говорят, ее песни заставляют рыдать даже разбойников.
– О, так у вас тут все-таки и разбойники есть? – протянула я, пока не зная, а стоит ли потратить на сомнительную суперзвезду ползлата. Тем более эльфийку. Вот уж странное явление. Во всей округе отныне не водилось ни одного остроухого. Все сбежали в Налиндил. А эта еще и петь собирается. – Представляю себе эту картинку. Мальчики-херувимчики, расшаркиваясь, предлагают вывернуть жертвам разбоя карманчики, если, конечно, это их не затруднит.
– Ну, все лучше, чем размахивать дубинами почем зря. А в нашей округе совсем никого нет. Его сиятельство всех извести изволили. О нас пекутся.
– Поразительно благостный уголок.
– Да, тихий и спокойный, – кивнула Мартита. – Хочешь, по лесу гуляй, хочешь, по Эльбьер плавай.
– И люди у вас не пропадают?
– Да нет. Если только кто из мужчин по округе загуляет, перебрав гарды, так на утро все равно домой возвращается.
– Куда же тогда ваш травник подевался?
– Назар? Так это когда было. Может, где в лесу со стаей глодальщиков повстречался. Кто ж против них устоит?
– А новый у вас где живет?
– Да ни где. Дом Назара пустой стоит. Кого только не присылали из Ковена, да все сбежали. Не нравится им у нас. Почему-то.
– А если вдруг желающий снова найдется, куда ему пойти?
– Лучше бы сразу лесом, от греха подальше, – тихо сказала горничная. – А так, к городскому управителю.
Вот к нему-то, я и решила наведаться. Выдворила Мартиту из комнаты и с трудом вытянула из воды разомлевшее тело. Затем завернулась в белоснежную накрахмаленную простыню и разложила на кровати документы. Да, поддельный диплом был не такой "породистый", как настоящий, но вполне себе годный образец. Афишировать здесь свои истинные возможности не стоило. Спустя час, как только волосы подсохли и заискрились медью, я закрепила любимый пучок старинным костяным гребнем с самоцветами и резьбой и отправилась завтракать.
– Сеньорита, позвольте отметить ваш цветущий вид! – Широко улыбаясь, хозяин трактира шагнул навстречу, стоило мне спуститься вниз. За его спиной трое рабочих сооружали в конце обеденного зала нечто вроде помоста. Еще двое расставляли столики так, чтобы гости могли вкушать трапезу и одновременно наслаждаться пением загадочной госпожи Тэариэль. Симпатичные разносчицы в белоснежных передничках уже кружились вокруг прибывающей клиентуры с полными подносами. – Хорошо ли вам спалось?
– Отменно, – кивнула я. – Уж не добавил ли ваш повар в мою оленину секретный ингредиент?
Кадык сеньора Фидела нервно дернулся, но улыбка стала еще шире.
– Уверяю вас, причина в любви маэстро Кабачика к предмету. Он вкладывает в свои шедевры душу, и даже немножечко больше.
– Не сомневаюсь, – даже шире, чем трактирщик, улыбнулась я и почувствовала, как сводит щеки. – Где у вас кухня? Я бы хотела лично поблагодарить повара за его искусство.
– Э-э, маэстро… маэстро не любит, когда в его владениях появляются посторонние, – забегал глазами хозяин, но улыбки так и не убрал. – Не хочет выдавать секретов своей магии.
– Очень жаль. Тогда пусть наколдует мне омлет. Я буду у стойки.
Сеньор Фидел слегка расслабился лицом.
– Кофе?
– Черный.
Я устроилась на высоком стуле и в ожидании завтрака разглядывала местную клиентуру: мужчин, женщин, парочки, семьи с детьми. Ничего особенного, но интуиция вопила благим матом. Что-то с ними было не так.
В трактир вошли двое эльфов. На обоих были куртки и брюки с защитными рунами, к поясу каждого крепились ножны, и рукояти мечей над ними были не бутафорские. По сравнению с ними, даже дружок дэ Аншэри терялся в размерах.
Местные тоже глазели на пришельцев. Как известно, аграрий из остроухих был такой же, как из песчаных орков балерина. Эльфы предпочитали селиться в лесах и кварталах по типу бьёрсгардского Хладриэля. В той же Лес-Олас, по словам сеньора Ёсика, жила всего одна эльфийская семья, которая занималась росписью тканей, да и та в одно прекрасное утро попросту исчезла. Местные предпочитали обходить опустевший дом стороной, так, на всякий случай. Ту же картину можно было наблюдать и по всей провинции. И в отличие от мегаполисов, где все держалось на эльфийских накопителях, здесь их отсутствия практически не заметили. Народ занимался делом и рвать на себе волосы никто не собирался. Поэтому с появлением этих двоих у меня возник вопрос номер два: откуда они здесь? Да еще такие огромные. Неужели не пригодились в Налиндиле?
Между тем эльфы хмуро и внимательно осмотрелись и коротко кивнули подскочившему к ним трактирщику. Сеньор Фидел увел их вверх по лестнице, а на улице в это время происходило нечто вроде стихийного митинга. Народ шумел и кричал, скандируя одно и то же имя.