Страница 6 из 152
ГЛАВА 2
Ее мольбы раздавались так же ясно, как если бы она произносила их вслух.
Она не любит его – говорил себе Мэтью. Просто жалеет… Просто привыкла… Просто потому что он лежит здесь, почти без признаков жизни, наглотавшись Темной Материи в таких количествах, от которых выживет далеко не каждый демон.
Там в метро, в то время, как они с Ингой сидели за спасительным «щитом», Данила обратился в свою Внестороннюю форму и вобрал в себя почти всю выплеснувшуюся из Врат Преисподней Тьму. Не для того, чтобы спасти их двоих – «щит» Мэтью работал отлично – а для того, чтобы эта самая Тьма не смогла подняться сквозь тоннели и выходы станции и затопить город, полный неизвестных ему, ничего не подозревающих людлингов.
В одно мгновение соперник стал героем. «Тьма – не только Зло…» - вспомнил Мэтью и наконец-то понял смысл этих слов.
Инга сидела на полу и держала уродливую голову напарника на своих коленях, гладя его по иссушенному лбу, периодически заглядывая под плотно закрытые веки, но находя там не желтый зрачок, а беспросветную, серую завесь. Огромные жилистые лапы Данила раскидал чуть ни по всей комнате, в нечастых судорогах царапая когтями пол и сдирая штукатурку со стен. Но еще больше места занимали его крылья – из плотной серой кожи, с твердыми и острыми, будто пики, наростами в тех местах, где кость крыла переходила в серую перепонку. Одно крыло обнимало нижнюю половину его тела, другое – простиралось во всю ширину комнаты, периодически вздрагивая, будто пытаясь поднять своего раненного хозяина в воздух.
Лицо демона во Внесторонней форме представляло собой нечто среднее между лицом жертвы пластического хирурга и клыкастой мордой какого-то небывалого хищного зверя. Глубокие глазные впадины с раскосыми глазами без ресниц темнели над высокими, заостренными скулами, плоский нос почти сливался с лицом, полураскрытый рот напоминал львиную пасть с торчащими из нее острыми клыками.
На кровать Данилу положить не решились – хлипкая металлическая рама не выдержала бы его веса. Как они вообще смогли втроем дотащить его до этой невзрачной, с низким потолком комнаты в одному Богу известно чьей полуподвальной квартиры – уму не постижимо! Тела демонов, как и ангельские, не поддаются магическим манипуляциям – их нельзя переместить по воздуху, нельзя окутать мороком. Нельзя «разложить», взорвать силой сознания, прочитать их мысли – это если говорить о Первородной Магии… От того-то демонов и привлекали к работе Управления – ничем их не пронять...
Можно, конечно, запустить в него чем-нибудь острым – мечтательно задумался Мэтью, отдыхая на удобном, широком диване и разглядывая соперника. Или вот, например, уронить на него потолок этой самой квартиры… Вроде как несчастный случай… Он резко остановил ход своих опасных мыслей. Еще не хватало, если каким-нибудь образом он сможет их материализовать.
Валера сидел на стуле, опершись о свои колени, с тоской поглядывая то на одного, то на другого.
- Мне надо было пойти с вами, убедиться, что вы перешли без проблем… - ведьмак уныло вздохнул и потер виски.
- Что ты… - пустым голосом сказала Инга. -… Если бы мы успели перейти… Ни один ведьмак не смог бы удержать всю эту Тьму... Этот город еще стоит только благодаря Даниле…
Мэтью почувствовал, что его сейчас стошнит. Все было очень плохо.
Во-первых, у Лоренса все-таки получилось не пустить его в Светлый Град. Теперь Врата вообще неизвестно, когда откроют. Все Внесторонние заперты в этом городе, поставленном на Карантин, и пока его снимут – у Лоренса будет время устроить какую-нибудь каверзу, чтобы заставить его… сотрудничать. А если подумать о том, что ради того, чтобы Мэтью остался в людлингских землях, как минимум одна невинная душа отправилась в Ад на растерзание тамошними демонами, становилось совсем тошно. Инга уже объяснила ему, что именно (судя по тому, что произошло) натворил Лоренс.
Во-вторых, Гоша пропал, в одиночку переместившись туда, где его могут поджидать тайные «предатели города» – так что еще неизвестно, чем закончится все это его веселое приключение. Без сомнения, Гошу уже начали искать и здесь – он довольно часто говорил с родителями по телефону или по скайпу. Скорее всего, они уже обеспокоились его долгим молчанием, а единственный, кого могут связать с пропажей студента-подростка – это его сосед Мэтью, которого в последний раз видели в день пропажи мальчика, смертельно пьяного. Так что очень скоро объявят в розыск уже их обоих. А Мэтью, с его внешностью и акцентом, прятаться будет очень непросто.
В-третьих, ночью по Москве прокатилась волна убийств, грабежей и изнасилований – часть Темной Материи все-таки проникла в атмосферу – и никто иной, как его родной брат был косвенно повинен во всех этих преступлениях. А он все еще не был готов воспринимать Лоренса как врага.
Данила же, напротив – отныне и навсегда благородный рыцарь, спасший город от еще больших злодейств, ценой, может статься, собственной жизни.
И самое ужасное – Инга ведет себя так, будто между ней и Мэтью ничего нет не было.
«Самое ужасное – это манера, в которой ты позволил себе со мной разговаривать», - холодно перебил ход его мыслей Лоренс.
Мэтью вздохнул.
«То, что ты делаешь – это как-бы подразумевает, что нормально мы с тобой разговаривать уже не будем… Скажи спасибо, что я вообще скрываю от всех, что блокировочное зелье не работает.»
«Это потому, что зелья надо колоть, а не пить, чтобы они лучше работали», - назидательно сказал Лоренс.
«Учту», - Мэтью закрыл глаза.
«Сделай такое одолжение, учти. Мне не доставляет удовольствия все время сидеть в твоей голове. Ни меня, ни Темного Замка тебе не видать, пока миром правит город, повинный в смерти сотен наших предков.»
Неожиданно Мэтью представил себе, как они снова сидят в Малой Каминной Темного Замка, пьют какое-то вкусное вино, едят сыр с крекерами и мирно общаются. Помотал головой, выкидывая картинку, и ответил в тон.
«Можешь точно так же обколоться блокировкой и пропасть из моей головы…» - и вдруг до него дошло. - «Это ведь ты сделал!»
«Что – я сделал?»
«Ты послал мне сейчас это воспоминание! Как мы сидим в Малой Каминной! Ты серьезно веришь, что, польстившись на эту идиллию, я соглашусь участвовать в массовом уничтожении?!»
Ответом ему было ошеломленное молчание.
«Как ты узнал?» - мысли Лоренса напоминали теперь громкий шепот.
«Узнал – что?»