Страница 34 из 42
— Так это ты из-за психологической травмы постоянно донимал меня насмешками и дергал за косы, — чуть отстраненно произнесла Настя. Мысли метались испуганными птахами, и было трудно их призвать к порядку, поэтому отступление к школьным воспоминаниям она восприняла, как повод отыграть несколько драгоценных секунд, чтобы более-менее восстановить душевное равновесие.
— Нужно же было хоть как-то привлечь твое внимание, — пояснил Павел. — Пусть я не всегда понимал мотивы своих действий, но сердцем всегда чувствовал…
— Я жду ребенка, — выпалила Васильева, прерывая сбивчивые объяснения Артемьева.
Как в омут с головой! Анастасии хотелось отстраниться и свернуться в комочек, чтобы не видеть дальнейшей реакции Артемьева. Она искренне думала, что поначалу Пашка не обрадуется довеску и понадобится время, чтобы он смирился с будущим отцовством. Она напряженно сидела на месте, держа спину неестественно прямой, и с осторожностью наблюдала за Павлом. Ну, а вдруг сердце прихватит от внезапности?
Сначала на лице мужчины проступило непонимание. Оно медленно преобразовалось в осознанность, которая превратилась в радость, граничащую с самодовольством. Улыбка чеширского кота стала ей ответом. Артемьев определенно был рад такому повороту событий. Он вскочил с места, хотел кинуться к ней с объятиями, но наткнутся на острый, предостерегающий взгляд, и медленно сел обратно.
— Ты не рада? — обиженно поинтересовался Артемьев. Он еще и пострадавшей стороной себя чувствует!
Реакция Павла должна была обрадовать Анастасию, но почему-то расстроила. Она с трудом удержала себя от едкого комментария и совета съесть лимон. Нарываться на очередную ссору глупо в её ситуации, нужно что-то решать. И тем не менее, его поведение разозлило не на шутку. Захотелось немедленно сбить спесь с этой наглой мордахи! Глупость конечно несусветная, а желание детское, нелепое, но Васильева не стала сдерживаться. Когда, как не сейчас, проверять на крепость его намерения? Потом поздно будет.
— А ты уверен, что ребёнок твой? — вкрадчиво спросила Настя, чуть поддавшись вперед.
Она умышленно не сказала, кто отец ребёнка. Решила устроить небольшую проверку на вшивость. Да, она снова поступала, как маленькая обиженная девочка, но ей серьезно нужно было знать, как поступит Паша в ситуации неопределенности. Пусть это глупо, но Васильевой нужны доказательства, что он действительно готов за неё бороться и Пашка не отступится при появлении первых серьезных проблем.
— Это мой ребёнок, — ни капли не сомневаясь, заявил Паша, — даже если генетически не я его отец. Ты через месяц станешь моей женой. Наш сын родиться в полной семье, с мамой и папой, сумасшедшей теткой и кучей бабушек и дедушек.
Настя даже рот раскрыла, не зная, как реагировать на подобный произвол. Она хотела побольнее задеть Пашу и судя по тому, что он перестал улыбаться, как придурок, ей это удалось. При этом появилась почти маниакальная уверенность, почти одержимость. Похоже, в его мозгу каким-то странным образом сформировалась связь между её беременность и их свадьбой.
— Э-э-э, — глубокомысленно произнесла Васильева.
— Завтра же, — он посмотрел на наручные часы и поправился: — Вернее уже сегодня пойдем подадим заявление в ЗАГС.
Что-то подозрительно прытко кинулся под венец тот, кто открещивался от брака всеми доступными способами. Васильева так растерялась, что не сразу сориентировалась в происходящем.
— А как же Толя? Если он отец? — наконец выдала дельную мысль Настя. Конечно, она точно знала, что отец Артемьев, но сам Паша этого не знал.
— Раз вы не вместе и до сих пор неженаты, либо ты решила с ним порвать, либо он начал сомневаться в своем отцовстве. В любом из этих случаев, он в проигрыше, а я в выигрыше. И поверь, главный приз я не упущу, — ни капли насмешки или даже намека на шутку. Павел был на редкость серьезен, настроен на победу.
— И ты даже не хочешь сделать анализ ДНК? — севшим голосом спросила Васильева, поведение Артемьева в данной ситуации казалось ей дикостью.
— Зачем? — искренне удивился Паша. — Это. Мой. Ребенок. Я так решил, и никакая бумажка этого не изменит. Настя, думаешь, если ты бы вышла замуж за своего блондинчика, я перестал пытаться тебя вернуть? Никакое свидетельство о браке, никакие анализы и прочая бюрократическая лабуда не изменят того, что я тебя люблю. Так что тебе решать, как действовать сейчас. Ты можешь расслабиться и не сопротивляться, или можешь показать характер, но тогда ваше воссоединение будет длиться дольше, а ребенку уже сейчас нужен отец. Так или иначе, ты будешь моей женой. Так зачем сопротивляться неизбежному?
Последние слова он смягчил улыбкой. Анастасия же сидела оглушенная. Васильева готовилась к самым разным вариантам развития ситуации, но такой и представить себе не могла. Артемьев смог удивить ее и явно намеревался закрепить свои позиции, затащив Настю к ЗАГС. Только она пока не готова была к настолько решительным шагам.
— Нет, нет и нет, — категорично произнесла Васильева, одновременно отодвигая стул и вставая на ноги. — Никакого ЗАГСа без должных ухаживаний. Мы даже парой нормальной не являлись, а ты сразу штамп в паспорте стремишься поставить. Слишком легко, мой дорогой! Я готова тебе дать шанс, но только при условии плавного развития отношений. Свидания там, букеты, шоколадки. Никакого секса в первое время, пока я не буду уверенна в том, что готова идти дальше.
— Но… — начал было спорить Артемьев, но Настя остановила его властным взмахом руки.
— Я хочу всей этой романтической хрени, что ты меня лишил, придурок, — зло прошипела Васильева, сжимая кулаки.
— Хорошо, хорошо, — поспешно согласился Артемьев. — ты только не волнуйся. Тебе нельзя…
— Так не зли меня и будет тебе счастье! — выдала она, грозно направив на него указательный палец. — Хочешь в ЗАГС? Отлично, но сначала докажи, что из тебя получится замечательный муж и отец!
Павел тоже встал из-за стола, медленно подошел к ней, явно ожидая сопротивления, притянул к себе и крепко обнял. Чмокнул в макушку, игнорируя её напрягшееся тело.
— Настя, я намерен всю оставшуюся жизнь прожить с тобой, — тихо произнес он, — и буду делать всё, чтобы исправить своё детское поведение. Можешь истерить, бить меня, капризничать, я стерплю. И всё равно буду рядом. Раз ты так хочешь конфетно-букетный, будут тебе и конфеты, и букеты, и ужины при свечах.
Пашка мягко поглаживал её по спине, не разжимая объятий. Васильева чуть расслабилась, прижалась лбом к его плечу.
— Паша, не подведи в этот раз, — тихо прошептала Настя, — потому что это действительно твой последний шанс, больше потакать твоим капризам я не стану.
Глава 17
Весь последующий месяц Павел вёл себя образцово-показательно. Ухаживал, дарил подарки, заботился. Он и раньше всё заботился о ней, но теперь широкие жесты имели романтическую подоплёку и навязчивый характер. Артемьев стал настолько идеальным, что Васильева не узнавала в этом молодом человеке своего друга. Разительный диссонанс вызывал у Насти существенный дискомфорт. Происходящее казалось ей каким-то искусственным.
Анастасия прекрасно сознавала, что Паша до ужаса не любил рестораны. Он скорее бы предпочел поваляться дома на диване за просмотром какого-нибудь боевика, чем провести несколько часов в изысканной обстановке дорогого заведения. Тем не менее, Артемьев беспрекословно исполнял её желание и терпеливо ухаживал. Квартира буквально утопала в цветах, конфетах, мягких игрушках, украшениях. Она даже подумать боялась, сколько денег Павел потратил на подарки и походы по лучшим заведениям города.
Признаться честно, Настя и сама прилично уставала в этой бесконечной череде ресторанов, музеев, кинотеатров, театров. Они катались на воздушном шаре, ходили на каток, посетили казино. В общем, за четыре недели Анастасия выполнила годовой план посещения различных мероприятий и устала, как собака. На данный момент Васильевой хотелось банально выспаться. Совмещать каждодневные свидания и работу оказалось неожиданно трудной задачей.