Страница 27 из 98
Разговоры в тени — 2
— Что невесел ты, друг мой? Посмотри-ка Спина, какой отличный горшочек с агавовой бурдой я раздобыл! Ну, улыбнись! Мы живы! Вечер, наконец-то, без дождя — и у нас еще гора времени, чтобы осушить эту посудину!
— Вочтуиката уходить утро? Уходить с Сухая Рука?
— Всё верно. Всё верно, Отмеченная Спина. И я тебе, как на духу признаюсь: уйти из ваших убогих деревенек — это лучшее решение, которое на моей памяти принял владыка… Эй! Ну, не дуйся! Что поделать, если ваши духи ничем лучше вас одарить не смогли. Зато вот ты, — куитлатекский разведчик все-таки приложился к кувшинчику и заработал кадыком. — Вот ты, Спина — золотой человек. Нет, тумбажный! Ходить с тобой в набеги было честью для меня! Вот о чем я буду жалеть — так это о наших проделках! На!
Отмеченная Спина степенно принял сосуд и пригубил. Ровно столько, чтобы его собутыльник не мог счесть это обидой.
— Так плохо. Вы уходить — сильно плохо. Птица-Говорун умирать из горя.
Вождь йопи говорил с приятелем по-четлански, поэтому и имя южного старосты тоже произнес на языке чужаков.
— Зато твой староста порхает от счастья, как колибри! Давай не будем лукавить, друг: мы тут многим стали костью поперек горла. Наша жизнь и ваша — две разные жизни.
— Мне под нрав ваш жизнь.
— Да уж, ты вписался великолепно, дружище! Тот удар макой я не забуду никогда. А помнишь, как ты на спор дротик метнул? Эти пушистые хвостики с луками даже стрелу так далеко запустить не могут!
Куитлатек ополовинил кувшин и вдруг понял, что ему действительно будет плохо без дикарского вождя. Все-таки соплеменников в войске Сухой Руки у него совсем немного. А с четланами общение не ладилось. Нет, Вочтуиката очень общительный парень, и язык четлан знает… Но те все свои, а он — немного чужой. И вождь йопи — тоже чужой. Получается, что друг другу они немного свои.
— Послушай! — вдруг осенила куитлатека мысль настолько гениальная, что он едва не выронил сосуд. — А пойдем с нами! Нет, ну что тебе здесь ловить? Или жалко расстаться толстобрюхим Забытым Черепом?
Услышав имя ненавистного старосты, Спина что-то злобно прошипел на родном языке. Наверное, проклятье.
— Нет, я серьезно! — настаивал Вочтуиката, словно, с ним кто-то спорил. — Пойдем, дружище! Ты не смотри, что однорукий наш — беглец. Я чую: с ним не пропадешь! А уж у меня чуйка, как у тапира! Да и княгиня наша за владыку поручалась…
— Мой как ходить? Мой не четлан, — развел руками Отмеченная Спина, показывая, что проблема-то вовсе не в нем.
— Так, мы сейчас всё порешаем, Спина! — Вочтуиката ловко вскочил на ноги, опираясь на крепкое плечо друга. Кувшин все-таки упал, расплескивая недопитые остатки.
— Стой-ка! Ночь! — вождь уцепился за руку приятеля, урезонивая его своими скудными запасами четланского.
Но пытаться остановить подвыпившего куитлатека, это то же самое, что кидать в костер сухие смолистые дрова — огонь только усилится. Отмеченная Спина неожиданно понял, что это не он держит друга за руку, а его тянут куда-то прочь от бивака. Йопи слишком поздно понял, куда именно увлек его товарищ.
— Владыка! — сипло заголосил Вочтуиката в чернеющее небо, стоя перед хижиной. — Выйди, пожалуйста! Разговор е…