Следующая ступень

— Абсолютно, — уже жёстко закончил Император.

Час тянулся долго. И для Ивана и для Александра. Но для Ивана дольше, так как Александр Андреевич был в своём кабинете. Он включил свой ноутбук и занялся какими-то своими делами. А вот Иван, идя сюда, свой коммуникатор взять забыл. И теперь маялся бездельем.

Но вот, опять же, без стука, в дверь кабинета вошёл Резнич.

— Результаты? — потребовал, оторвавший от экрана взгляд Император.

— Театр был заминирован. Боевой отравляющий газ НХ-13. Шестнадцать человек с инъекторами ЗМБТ-11, - доложил Резнич.

— Потери? — нахмурился Император.

— Потерь нет.

— Как такое возможно?

— Баллоны с газом были уже деактивированы, а «зомби»… убиты прямо во флаере-микроавтобусе, в котором прибыли к Театру. Неизвестный просто подошёл, открыл дверь и расстрелял всех, кто был внутри из ЛПС-15. Потом обошёл машину и застрелил водителя, — доложил Резнич.

— Откуда известно?

— Нашли свидетеля. Он видел происшествие из окна дома напротив. Тип оружия установили по нанесённым ранам.

— Опознать убийцу свидетель может?

— Нет. Свидетель запомнил только, что это был мужчина, белый, среднего роста, не толстый. Большего добиться не смогли.

— А ребёнок, лет восьми, там рядом случайно не крутился? — спросил Император.

— Сейчас уточним, — ответил Резнич и тут же поднял планшет, начав что-то на нём набирать, используя кольцо-манипулятор. — Так точно, Ваше Величество, был ребёнок. Мальчик. Он выглядывал из-за двери служебного входа Театра.

— Мальчика опознать свидетель может? — снова обмен сообщениями.

— Нет, — поднял глаза от планшета Резнич. — Внешность ребёнка свидетель не запомнил. Он про него вообще вспомнил только после вашего вопроса.

— Иди, — велел генерал-лейтенанту в штатском Император. Тот повторять не заставил, поклонился и вышел, не забыв прикрыть за собой дверь.

— Вот тебе и «практическая работа по химии», — передразнил сына отец. — Чем тебе БОВ не «химия»? Ну и кто тут теперь мразматик, а кто слепой придурок?

— Отец, но… — попытался что-то сказать Иван, но не подобрал слов, да и Император не дал ему договорить.

— В Киото, в сорок первом, таким же способом был уничтожен весь Кабинет Правительства! — закончил за него Император.

— Но ведь сегодня же ничего не случилось. Кашим сам обо всём позаботился…

— А в следующий раз? Позаботится? Или просто заберёт свою девку и уйдёт? — задал вопрос разгорячённый Александр Андреевич. — Вот поэтому-то и танки! И домашний арест вам с женой! Прищемите свои задницы дома, и не высовывайтесь никуда, пока не разрешу! Понял меня?

— Да отец, — понурился Принц. Но возразить ему было нечего.

Глава 24

Прошло три дня, с тех пор, как Принц Иван заперся в загородной резиденции и не показывал оттуда носа по приказу отца. Новых «инцидентов» не происходило. Покушений, штурмов, диверсий не было. Зато обстановка во Дворце Императора накалялась с каждым пройденным днём. С каждым часом.

Танки ведь так и стояли на площади, бронефлаеры с тяжёлым ракетным и лазерным вооружением продолжали «висеть» над территорией, действуя на нервы и давя на психику своим низким гулом, что шёл от их генераторов, словно от роя рассерженных пчёл.

Император сидел в своём кресле, за своим дубовым письменным столом и читал присланные ему из Киото документы.

— Здравствуй, Твоё Величество, — раздался в кабинете голос. Император резко поднял голову от монитора и натолкнулся на насмешливый взгляд до боли знакомых глаз на знакомом лице.

— Кашим, — констатировал Император. Он присмотрелся к молодому человеку, что сидел, на подоконнике, дурашливо улыбаясь и покачивая ногами. Подоконники в кабинете Императора были широкие, удобные для сидения: стены же толстенные. Ну и стёкла бронированные, само собой. Естественно, запертые и на сигнализации. Как этот молодой человек проник в кабинет? Дверь же не скрипела, а окно всё ещё закрыто.

Хотя, чему удивляться? Для этого человека кабинет Императора никогда неприступным не был. Молодой человек… Время его… практически не изменило. Если сравнивать с фотографией на надгробии. Но, если сравнивать с тем, каким он был при крайней их личной встрече, то он вырос. И повзрослел, хотя в прошлый раз он так же сидел на подоконнике и болтал ногами. — Пришёл-таки…

— Александр Андреич, там, за дверью, собираются люди, чтобы прийти и «отправить вас на пенсию». Можно я их всех убью? — глазками голодного щеночка посмотрел на Императора молодой человек в свободных серых брюках и светло-бежевой рубашке, болтающий ногами и зажавший в отставленной в сторону руке очки в тонкой золотой оправе.

— Убивай, — равнодушно двинул плечом Император.

— Нет, так не интересно, — поморщился молодой человек. — Слишком равнодушно и самоуверенно. Нет экспрессии, нету чувства…

— Ну уж, как есть, — позволил себе даже тень улыбки Император.

— Надеетесь на Особый Отряд, да? — предположил Кашим. Улыбка на губах Императора проявилась чётче. — На прямую связь с ними с пульта, что вмонтирован в стол, — Император ухмылялся уже откровенно. — На два тайных хода из кабинета? Да? А ещё на систему аварийного блокирования двери кабинета? На то, что дверь задержит бунтовщиков, пока вы уйдёте в тайный ход, либо ведущий за территорию Дворца, либо в специально оборудованный бункер, который без тяжёлого вооружения, которое к нему никак не подгонишь, не вскрыть? Всё верно, Александр Андреевич? — ухмылка Императора лучше всяких слов подтверждала правильность утверждений молодого человека. — Вот только… есть пара слов, которые портят всю картину: Семечкин предал, — и эти два слова действительно подействовали. Ухмылка императора замёрзла. Глаза его забегали, говоря о том, что их обладатель судорожно просчитывает варианты и возможности.

— Не мог он предать, — уже без самодовольства и самоуверенности произнёс Император. — Его же первого убьют после моего падения.

— Старый он стал, — улыбнулся молодой человек. — Домик себе прикупил в Аргентине. Серьёзным счётом обзавёлся в «Цюрихе»… а главное: влюбился. Представляете? Не зря говорят: седина в бороду — бес в ребро. В молодую, красссссивую, — аж зажмурился парень и помотал головой, произнося это слово, — танцовщицу… Такая, понимаешь, страсть… И опостылевшая служба выжившему из ума Императору, который ведь не отпустит. Убьёт скорее, но не отпустит… «Он слишком много знал», — развеселился ещё пуще прежнего молодой человек в бежевой рубашке и с очками в руке.

— А что мешало… здесь? Он же… имел всё: и деньги, и власть, и влияние… он же здесь, в Москве, второй после Бога!

— Что? Ну, как бы сказать-то? — задумался парень. — Ты.

— Я?

— Да, ты, Александр Андреич, — вновь улыбнулся он. Он вообще любил улыбаться. И посмеяться над хорошей шуткой. Только вот шутки его обычно казались совсем не хорошими тем, с кем он шутил.

— Но почему?

— Быть может потому, что ты тоже любишь красивеньких молоденьких и страстных танцовщиц? Когда не видит Матушка-Императрица, естественно.

— Но причём тут… — начал Император, но прервался.

— Вспомнил? — улыбнулся шире и приветливей молодой человек, который любит улыбаться. — Вспомнил, Александр Андреевич. На память ты никогда не жаловался.

— Альгинда?

— Она, голубушка. Она, — покивал улыбчивый. — Как же его корчило и крутило-то, когда он передавал ей цветы с твоей открыткой с приглашением… — Император прижал ладони к лицу и глубоко, со свистом вдохнул. Потом выдохнул. — А тут такой случай удобный! Император САМ танки на Дворцовую Площадь выгнал, дворянство и гвардия бурлят. На Наследника одно за другим «заманчивые» предложения сыплются, а Император даже не чешется! Не наказывает, железной рукой порядок не наводит, а всё за какими-то призраками гоняется. То и дело из Дворца и от СОИ сбегает, все дела на Наследника бросая, словно вьюнош неразумный… а тут ещё радость-то: сына своего, что своими отказами от «предложений помощи» умы смутьянов смущал, батюшка в загородной резиденции запер! Лучше же не придумаешь! Так не соглашается на «предложения», по факту согласится, когда уже на Престол возводить будут… в трауре. Одна беда: Император — Лис старый, тёртый, матёрый. Из своей норы всегда пару выходов на готове держит, да ещё и Особый Отряд этот его… С другой-то стороны: а у кого от всех этих нор ключики? Да и Особый Отряд услать куда-нибудь, к чёрту на куличики, разве долго?