Страница 14 из 51
Все эти мысли. Воспоминания, приходящие резко, не вовремя и не по делу. Вся эта чужая жизнь, которую надели на Ясмин, как платье не по размеру. Настроение у неё мгновенно испортилось.
— Мастер, — Слуга изучал ее пустым взглядом. — Не отвлекайся и веди нас из Чернотайи.
— Да, — хмуро согласилась Ясмин, поймав краем глаза изучающий взгляд Слуги. — Если мы пойдём по предложенному мной маршруту, сумеем выбраться из временной петли и доберёмся до солнца, — а после со вздохом добавила: — Говорят, если пройти несколько испытаний, то достигнешь области, где солнце светит ежедневно, а дождь идёт совсем нечасто.
Об испытаниях она сказала вынужденно. Видимо, именно они ждут ее на пути возвращения в Варду, и нужно хоть вскользь, но предупредить об этом свою команду.
Она крепко сжала карту и подняла взгляд. Номер Шесть смотрел с недоумением, а Слуга поигрывал собственной косой, протягивая прядки сквозь пальцы. Он выглядел странно довольным, хотя Ясмин ожидала от него насмешек.
Напрасно. Труд высмеять ее взял на себя номер Два.
— Говорят… Говорят, гадание на вишневых косточках говорит правду, — насмешливо протянул он. — А ещё говорят, что Варда вершит свои дела с помощью созданного Чернотайей Судьи, Примул имеет личный отряд консулов, владеющих запрещённым оружием и необычными способностями, а его супруга не человек, а спрут. Он мол, привез ее из Чернотайи, желая создать сына, кот…
— Заткнись, — тихо сказал Слуга.
Номер Два замер. Замолчал.
— Это сказки старой Варды, — сказал он напряжённо и отвёл взгляд. — Я только об этом.
— Оскорбление Примула карается понижением статуса, — уже спокойнее сказал Слуга. — Если кто-то донесёт, то падать ниже будет некуда. Твой тотем отвергнет тебя, номер Два. Они не вынесут двойного позора.
Все трое почему-то уставились на неё.
А… Слабое звено. Ясмин, которая помчится стучать на собственную команду.
— Я не собираюсь доносить, — холодно сказала она. — Это обычные сплетни, и их повторяет половина Варды. А вторая половина их сочиняет.
Номер Два уставился на неё так, словно у неё вырос рог на лбу. Даже номер Шесть выглядел шокированным. Слуга оставался по-прежнему нечитаемым. В его глазах были только ночь и тишина, и то необъяснимое довольство.
— Я принимаю твой маршрут, мастер, — с улыбкой сказал Слуга. — Мы выдвинемся завтра в первую минуту солнца под твоим руководством.
Звучало это так, словно фестон группы был Слуга, а Ясмин постоянно сдавала экзамен на должность. Что, черт побери, происходило здесь? Что случилось такого, что предыдущая Ясмин предпочла умереть?
— Выбора нет.
Ясмин вздрогнула.
— У кого? — голос у неё сел от ужаса.
Несколько секунд она думала, что Слуга говорит о Ясмин и ее смерти.
Тот смотрел на неё в упор. Тёмные глаза, сумрачные, как августовская ночь, вбирали ее лицо, ее скрещённые на груди руки, убранные в тощую рыжеватую косичку волосы. После той ночи с ночным массажем он избегал ее. И перестал притворяться слугой. Он все ещё был частью группы, но был иначе — скорее, негласным лидером, чем прислугой. Маленькая оппозиционная партия, противостоящая официальному статусу Ясмин.
Наверное, ту Ясмин это бы задело, а ей было все равно, хотя от повторного массажа она бы не отказалась. Разве что без лишних вольностей. Не хватало и ей запасть на этого жуткого парня с мертвым взглядом, который прикидывается служкой.
Ясмин, должно быть, была слепая, если не видела его волчье нутро. Ни одного позитивного качества, не считая фейской внешности.
— У нас, — ласково пояснил Слуга. — Поэтому мы пойдём за тобой. Надеюсь, ты знаешь, куда ведёшь нас, мастер?
Замечательный вопрос.
Ясмин бы и сама не отказалась узнать, куда она их всех посылает вместе с драгоценной собой.
— Там всегда солнце, всегда цветут розы, а дубы никуда не уходят с полян, потому что это совсем обычные дубы, — сказала она, когда молчать сделалось неприличным.
В горле пересохло.
Перед глазами стояли дубы и розы, словно она уже бывала там однажды.
— Это может сработать, — вдруг согласился номер Шесть и посмотрел на Слугу, словно вынуждая согласиться и его. — Метка перестанет мерцать и залечится от бесконечных помех, создаваемых дождем, и вернёт на в Варду.
Чудесное открытие спустя две недели настигло Ясмин.
Так вот почему они не могли вернуться и не могли продолжить путь!
Смерть номера Семнадцать лишила их навигации, а дождь нарушил работу метки. Метка — это вроде как телепорт, который отправит из домой, когда перестанет дурить и заработает. Ясмин даже повеселела.
Что ж. Она пройдёт этот путь, выведет группу в то солнечное место, о котором ей говорила Ясмин, а после вернётся домой. Домой.
И пусть Слуга сколько угодно обливает ее ядовитыми взглядами — он ничто перед силой притяжения к миру неэффективного менеджмента и косоруких технологий.
Глава 8
Ладно.
Она берет все свои слова обратно. Возможно, она уже и домой хочет не очень сильно. Во всяком случае она не настолько торопится.
— Я не очень поняла, — обратилась она к Слуге. — С чего ты взял, что перейти квадрат камнеломок можно только м… Неодетыми.
Они дошли до мерзких камнеломок только двое суток спустя и единственное, чего Ясмин по-настоящему хотела, это лечь спать. Возможно, она бы даже могла спать стоя. Могут же лошади.
— Это требование энергетического поля, — терпеливо объяснил Слуга.
Он выглядел таким же измотанным. Энергетический баланс группы был близок к десяти процентам, что составляло меньше половины от уровня критического минуса. То есть, хуже было просто некуда.
— Это просто смешно, — сказал номер Два и безбоязненно ступил в алые неглубокие заросли.
Выскочил с воплями.
— Жжется, — подтвердил с глубоким удовлетворением номер Шесть. — Я испробовал уже.
— Это требование поля, — устало повторил Слуга.
У него был вид профессора, которого поставили преподавать первоклашкам основы ядерной физики.
— Как поле может требовать? Оно в лучшем случае неодушевленное.
Ясмин порадовалась, что успела промолчать, и вопрос задал номер Два.
— У этого квадрата есть владелец, — спокойно подтвердил Слуга ее худшие опасения. — И он поставил для прохождения своей территории именно такие условия.
Он уронил на тёплые камни сумку и скинул плащ. Тот растёкся у его ног шелковой лиловой лужицей.
Ясмин устало села рядом сумкой — преполезная вещица, уменьшает объём вложенного в двенадцать раз, а отбалансировки требует всего-то раз в полгода.
У этого странного мира были свои представления об этике и обнаженность здесь была не в чести. Обнаженные плечи под запретом, обнаженные ступни — верх бесстыдства, воротник не должен открывать ключиц, открытая шея и рукава три четверти допустимы при соблюдении ключевых условий. Украшения, возраст, качество одежды, цвет одежды, сочетание цветов, марка модного дома, статус, вступление в брачный возраст, наличие или отсутствие супруга, наличие и статус оружия, принадлежность к ведомству, принадлежность к тотему… Значение имело все. По одежде можно было читать в душах. Буквально.
Лично Ясмин даже не была уверена, что даже супруги полностью обнажены в своей постели. Или включают свет.
Сейчас, когда ей открылась новая створка памяти, она вдруг поняла, почему Слуга так отчаянно ее избегает. Бедняга пришёл выполнить свой прямой долг — подать госпоже ночное платье и выполнить вечернюю релаксационную процедуру, а та разлеглась перед ним только что не голая. Позволила касаться себя. Да ещё и уснула на середине процесса, когда он уже начал думать невесть что.
Ах, гниль болотная…
— Откуда тут может быть владелец поля, — ревел обожженный номер Два. — Это Чернотайя, мы тут единственные люди на ближайшие… Ближайшую…
— Ближайшее все, — подсказал номер Шесть.
— Чернотайя не всегда была изолирована, — тихо напомнила Ясмин.
Как быстро все забыли обо всем. Но всего четверть века назад Чернотайя была весела и обитаема. И вовсе не жертвами биологических экспериментов.