Страница 21 из 40
Одной рукой сдираю с нее полотенце и с восхищением рассматриваю голое тело. Какая же она красавица! Я уже видел ее в одних трусиках, а тут вообще без всего. С жаром набрасываюсь на нее и целую везде — куда только могу дотянуться.
— Ты готова дать мне ответ? — спрашиваю хрипло.
— Какой? — невинно отвечает.
— Не притворяйся, будто не понимаешь, о чем я, — нежно кусаю ее за ушко, и ладонью ощущаю, как у нее бегут мурашки по спине.
— Что ты ответишь на мое предложение: да или нет? Если нет, то, клянусь, прямо сейчас я уберу от тебя руки и позволю одеться. Итак?
Она опускает глаза и теребит пальцы.
— Чего ты боишься? — спрашиваю. — Расстаться с девственностью? Я сделаю все аккуратно, тебе не будет больно. Ты же знаешь меня. Я очень нежный.
Ее щеки покраснели словно металл, брошенный в огонь. Почему я все еще не в ней? Хочу этого больше всего на свете.
— Пойдем со мной! — подхватываю ее на руки и несу в свою спальню — такую голенькую, беззащитную, желанную.
Открываю дверь ногой, заношу ее в комнату, бережно ставлю на пол и расправляю постель.
— Ложись, — велю ей.
Она начинает мелко дрожать, когда видит, что я начинаю снимать с себя одежду. Джинсы, рубашка — все долой. Ложусь рядом с ней в трусах, чтобы не пугать раньше времени. Покрываю ее нежную кожу мелкими поцелуями: грудь, живот, опускаюсь ниже и провожу языком по лобку.
Ксения вздрагивает и смотрит на меня большими глазами. Нежно раздвигаю ее ноги в стороны и прочерчиваю дорожку от гладкого холмика до розового отверстия. Она трепещет и бессознательно гладит меня по волосам. Одобряет.
Прикасаюсь языком к клитору и всасываю его. Ксения выгибается мне навстречу и услаждает мой слух громким: аааах! Знаю, что в таком возбужденном состоянии она согласится на что угодно, и бесстыдно пользуюсь этим:
— Ты согласна стать моей?
Специально опускаю слово любовница, хотя подразумеваю его. Кладу руку ей на горло и жадно целую в губы.
— Согласна? — требую немедленного ответа.
— Дааа, — отвечает мне в рот.
Получив разрешение, снова опускаю голову и впиваюсь в ее сладкие нижние губы.
— Оооох, даааа. Слава…
— Тебе хорошо? — смотрю на ее лицо, чтобы видеть реакцию.
— Очень. Пожалуйста…
— Пожалуйста, что? Отпустить или трахнуть?
— Сделай это… Я… я готова.
— Нет, ты еще не готова, — возражаю и продолжаю терзать языком ее складочки, выписывая знак бесконечности.
Два моих пальца скользят по ее влажной дырочке, просовываю их внутрь на несколько сантиметров и замираю, прислушиваясь к ее дыханию. Прерывистое. Девочка возбуждена, но если я войду в нее прямо сейчас, то ей будет больно. Нужно еще немного потерпеть. Мой член уже давно готов вонзиться в нее до упора, держусь из последних сил.
— Даа… ооох, пожалуйста…
Она извивается подо мной, стонет и кусает губу. Глаза то закатываются, то смотрят на меня затуманено. Еще немного… Массирую согнутым пальцем ее узкую дырочку изнутри и работаю с алым комочком чувствительных нервов. Она уже на грани — я это чувствую. Я дам ей кончить, а когда ее тело охватит эйфория — войду внутрь. Она даже не почувствует боли, только приятную наполненность.
Ксюша выдыхает мое имя напоследок, и ее тело сначала напрягается, а затем обмякает. Вагина, сокращаясь, сжимает мои пальцы. Спускаю трусы и прикасаюсь головкой к скользкому входу. Надавливаю, и протискиваюсь внутрь на пару сантиметров. Почувствовав меня в себе, она приподнимает голову и смотрит в лицо влажными глазами.
— Тебе больно? — хриплю. — Остановиться?
Но вряд ли я уже смогу остановиться…
Ксения отрицательно качает головой и обнимает меня ногами, привлекая к себе.
— Тише, тише, родная. Потерпи, я не хочу сделать тебе больно.
Упираюсь в преграду и, отвлекая ее поцелуем в губы, надавливаю. Она кричит мне в рот, и я останавливаюсь на несколько секунд. Затем потихоньку двигаюсь в ней, сходя с ума от того, как узко у нее внутри! Мышцы плотно обхватывают мой член. Я настолько перевозбужден, что надолго меня не хватит.
— Если хочешь — кричи, — сипло говорю.
Она не кричит, только стонет, и стон этот меньше всего похож на болезненный.
— Мне хорошо, — признается она, прижимаясь щекой к моей бороде. — Оооох. Божеее.
Я ускоряюсь, потому что больше не могу. Жажда оргазма столь сильна, что я вытаскиваю член и, помогая себе рукой, кончаю ей на живот.
— Вот второй раз будем использовать презерватив, — говорю. — Насчет беременности не беспокойся, сейчас я сделал все аккуратно. В тебя ничего не попало.
Встаю с кровати и подхожу к шкафчику, чтобы взять полотенце. Она наблюдает за мной. Член еще стоит колом. Видимо ей интересно посмотреть на штуку, которая только что лишила ее девственности. Пусть смотрит, мне не жалко.
Возвращаюсь к ней и бережно утираю следы страсти. Только потом вытираю себя. На белом полотенце остаются яркие следы крови. На простынь должно быть тоже что-то попало. Ничего, заменю.
— А теперь нам нужна теплая ванна, — говорю. — Ты согласна?
— 22-
Чувствую себя невероятно. Я только что переспала с мужчиной! «Который тебе в отцы годится», — ехидно подсказывает внутренний голос. Стала женщиной, наконец. И это… это было чудесно. Ростислав Андреевич очень чуткий и нежный. Я думала, что первый секс будет неприятным, но выходит, ошибалась.
Он набирает ванну, точнее джакузи, и несет меня на руках. Опускает в воду и забирается сам. Смущенно опускаю глаза, когда вижу его внушительное хозяйство. Неужели вот эта огромная штуковина поместилась во мне? Как такое может быть?
— Не слишком горячая вода? — заботливо спрашивает мужчина.
— Не, нормально. Я люблю почти кипяток.
Берет губку и вспенивает ее, потом прикасается ею к моей груди и нежно трет. Шею, плечи, живот… опускается ниже и проводит в низу живота. А он шалун…
Тело мгновенно отзывается на ласку. Неужели я хочу еще? Повторить вот это вот все, что было? Наверняка больно уже не будет. Или должно пройти какое-то время?
— Повернись ко мне спиной, — командует.
Трет спинку и смывает с меня пену. Потом ложится и притягивает меня к себе. Я лежу на нем, между его раздвинутых ног, ощущая лопатками мокрые жесткие волосы на его груди. В поясницу упирается что-то очень твердое, догадываюсь что…
Прямо здесь?!
— В воде не будет боли, — отвечает на мой немой вопрос. — Я просто умираю от желания повторить. А ты?
— Я не против, — отзываюсь смущенно.
— Вот и славно. Тогда оседлай меня, как в ресторане на крыше.
Это мы умеем, это мы могём. Блин, одно дело просто тереться об него, другое — чувствовать его в себе. На что я подписалась, ох?
Он сдвигает свои крепкие ноги, и я усаживаюсь на него сверху. Расставляю ноги по обе стороны его бедер.
— Ты же говорил что-то про презерватив, — напоминаю робко.
— Не бойся, я все сделаю аккуратно. Доверься мне.
Приподнимает меня за попу и аккуратно насаживает на свой вздыбленный орган. Мама дорогая! Ощущаю чувство наполненности, нет, скорее переполненности. Судя по тому, как он туго идет, у меня внутри там очень узко. Да и с чего бы быть широко? Я ведь еще ни с кем ни-ни.
— Ты великолепна, — говорит он, входя в меня до упора. Голос снова хриплый, и так приятно звучит.
Он помогает мне двигаться, обхватив за бедра. Его губы ловят сосок, скачущий у него перед лицом, и всасывают его.
Ууух, внутри отдается сладкой болью. Вода делает меня легкой, и он без труда ловит темп.
— Еще немного потерпи, еще чуть-чуть, — выдыхает он. — Какая же ты податливая. Трахал бы и трахал.
Слово «трахал» звучит из его уст чересчур сексуально.
— Ты моя, поняла? — чуть сдавливает шею и пристально смотрит в глаза.
Боже, с таким выражением лица, как у него сейчас, мужчины жестоко расправляются со своими соперниками. Только у меня нет никого, кроме него.
— Буду трахать тебя сам, никому не отдам.