Переплетение

Алексей Поселенов

Переплетение

Прости, Катька…

ПОВЕСТЬ

1

Свадьбу сыграли в конце июля, ровно через два месяца после того, как Николай демобилизовался из армии. В конце мая он вернулся со службы в свой родной шахтерский поселок, притулившийся на окраине среднего по областным меркам города, а уже на следующий день они с Екатериной подали заявление в ЗАГС.

– Девушка, – говорил, улыбаясь, Николай пожилой женщине, годившейся ему в матери, – ну зачем нам ещё два месяца ждать? Она и так меня из армии дождалась, и до армии мы уже два года дружили. Ну сделайте нам пораньше, пожалуйста…

Работница ЗАГСа, отложив в сторону ручку и сняв с носа очки в тонкой позолоченной оправе, подняла на него серьезные глаза:

– Молодой человек, порядок есть порядок. Положено два месяца на проверку, значит, положено. И поверьте мне, я тут много разного повидала, – для убедительности она значительно кивнула головой. – Дружат, дружат, так же как вы придут, подадут заявление, а потом разбегаются. Так что не отвлекайте меня от работы.

– Эх вы, – укоризненно вздохнул Николай, – «разбегаются»… Кто-то, может, и разбегается, а мне кроме моей Катюхи больше никто не нужен, – и он чмокнул в щёку Екатерину, молча стоявшую рядом.

Женщина устало и как-то снисходительно улыбнулась:

– Молодые люди, приходите через два месяца. Если уж вы четыре года ждали, то пару-то месяцев ещё подождёте, не страшно. Да и время будет к свадьбе подготовиться.

В чём в чём, а в этом она была права. В армии Николай возмужал, окреп, даже подрос ещё немного, и вся его доармейская одежда стала ему мала. За два месяца надо было успеть найти хороший костюм на свадьбу, туфли, хорошенько продумать меню и прочие важные в таких случаях детали.

В местном магазине для новобрачных, куда им в ЗАГСе выдали талончик, подходящих костюмов не оказалось. После безрезультатных мотаний по городу пришлось ехать в областной центр, где костюм всё же купили. Там же взяли белые красивые туфли на каблуке для Екатерины, а платье она приспособила то, в котором была на выпускном вечере: за эти годы её фигура, считай, не изменилась.

Катерина украсила платье какими-то рюшами, добавила цветочки, сделала пелеринку из воздушного тюля, и получилось вполне даже симпатично. Николай настаивал, чтобы ей купили именно свадебное платье, но та наотрез отказалась: пришлось бы тянуть лишние деньги с родителей, да и брать дорогой наряд на один раз Екатерина считала непростительной роскошью. «Обратно потом от платья всё отпорю, и снова ходить в нём можно будет. Хоть в гости, хоть куда», – спокойно и рассудительно убеждала она будущего мужа.

День за днем в разных хлопотах незаметно пробежали эти два месяца. Зато уж на свадьбе гульнули по полной. Погода позволяла, поэтому столы (пришлось даже позаимствовать у соседей) накрыли прямо на улице, во дворе у родителей Николая, а вместо лавок на табуреты уложили доски, застеленные цветастыми половиками.

К назначенному дню приехала из других городов и деревень многочисленная родня с обеих сторон, один за другим заходили поздравить молодых соседи, друзья, подруги и просто знакомые. Пили, пели, плясали, даже на гармошке играли, но это, скорее, по прихоти старшего поколения, не признающего настоящего веселья без живой музыки, а только под магнитофоны.

Двух ящиков водки, купленных в магазине по талону, выданному новобрачным в том же ЗАГСе, конечно же, не хватило, но родители загодя наготовили самогон, так что с выпивкой не скупились. Продукты тоже были почти все свои, так как в магазинах купить что-либо было, практически, невозможно. Полки там были заставлены лишь пакетами с серыми макаронами и банками с морской капустой; всё остальное – раз в месяц по талонам, введенным уже полтора года назад, ещё в начале девяностого года.

– А где жить-то будут? – раскрасневшийся бородатый мужик, сосед из дома напротив, пихал локтем в бок отца Екатерины. – Я говорю, где жить-то молодые собираются? Здесь, у Кольки, или у вас там?

– Да нет… – новоявленный тесть хмурил густые брови и отрицательно мотал головой. – Отдельно…

– Покупают, что ли? – удивился мужик.

– Да нет… Где Ульяна Григорьевна-то жила, бабка Катеринина, знаешь? Тёща моя. Померла которая год назад…

– А-а-а, вона чё… Ну знаю, конечно… Тут же недалече. Дом-то не про́дали, выходит? Оставили?

– Ну да… Ведь оно как – продашь и всё, денюжки-то по нонешним временам быстро тю-тю. А так хоть молодым будет где обживаться, – кричал в ухо глуховатому соседу отец невесты.

– Ну правильно, правильно, – согласно кивал тот. – Пущай сами, отдельно‑то оно лучше будет.

– Домишко-то некорыстный, конечно, но ничего, поперву́ пойдет. Поживут, а там уж видать будет.

– Ну да, ну да… – снова кивал мужик. – Сразу-то хоромы оно и ни к чему, пущай пооботрутся.

Постучав по бутылке ножом, поднялся грузный высокий мужчина в пиджаке и пёстрой рубахе, аккуратно застегнутой на все пуговицы. Гости повернули головы в его сторону. Николай с Екатериной тоже встали.

– Ну что, племяш… – мужчина весело посмотрел на жениха. – Дай я тебе ещё пару ласковых скажу.

Широко улыбнувшись, он оправил левой рукой пышные усы, держа в правой полную рюмку.

– Давай, Михаил, – мать Николая весело и нетрезво махнула рукой, – скажи им пару ласковых!

Все засмеялись. Мужчина, по-прежнему улыбаясь, посмотрел по сторонам, потом опять глянул на молодых, скромно стоявших во главе стола.

– Я тебя, Колька, всю твою жизнь знаю. Парнем ты завсегда был хорошим, правильным, мать с отцом лишний раз не расстраивал, к нам в деревню в гости приезжал исправно. Помню, как рассказывал нам про Екатерину свою, как нахваливал её, – дядька улыбнулся ещё шире и снова обвел взглядом гостей. – Я ишо удивлялся тогда – молодой ведь совсем, кровь играть должна, самое время по девкам бегать, а он как к одной прикипел сразу, чуть не со школы, так никого ему и не надо боле.

Гости снова засмеялись, заголосили кто что:

– Приворожила, видать!

– А кого ещё искать-то, когда такая красавица есть!

– Правильно, Колька, девки – они до добра не доведут!

Екатерина смущенно улыбнулась и покраснела, Николай же только крепче прижал к себе молодую жену и ласково поцеловал её в щёку.

– Вот-вот… – продолжил Михаил. – Кого ещё искать? Некого! И не надо… Мы – Мартовы, все такие! Сроду у нас в родне бабников не было, и жили всегда со своими половинами душа в душу! Дай бог, чтоб и у вас всё ладно было! Живите, дорогие наши племяннички, дружно, любите друг дружку, помогайте, жалейте, зазря не обижайте…

– А не зазря?! – вскричала какая-то подвыпившая бабенка.

– И не зазря не обижайте! – дядька снова оправил усы. – Вообще не обижайте! А ты, Катерина, мужа люби, холь и лелей его! Он у нас парень скромный, смирёный, вот… Ну и, само собой, вам детишек, а нам внуков побольше!

Гости снова весело загалдели, потянулись друг к другу рюмками, фужерами.

– За молодых!

– Спасибо, дядь Миш, – кивнул Николай.

– Давайте, ребятки, за вас! – Михаил поднял рюмку выше и повысил голос, чтобы перекричать остальных. – Чтоб всё у вас хорошо было! И нас, стариков, не забывайте, в гости чаще приезжайте!

– Во, стихами заговорил! – опять взвизгнула та же бабенка.

И снова взрыв хохота, выпили и тут же заголосили вразнобой: «Горько! Горько!!» И начали считать: «Раз! Два! Три!..» «Мало! Чего так быстро-то?!» – загалдели, когда Екатерина, оторвавшись от мужа, смущенно села на стул и потупила глаза.

Потом были «блины», танцы, попытки «украсть» невесту, но Николай бдил и ни на шаг не отпускал от себя молодую жену.

Так вот и началась помаленьку у Николая и Екатерины Мартовых их семейная жизнь. Такая, какой представляли они себе её все эти годы, о какой мечтали и говорили друг другу, писали в письмах, и какой жили тысячи, миллионы простых людей по всей огромной стране.