Тропой лесных монстров

Женщины закивали. Я посмотрел на ружья, висевшие за их плечами. Они поняли, на что я гляжу, но не ответили на мой немой вопрос.

- Ты часто бываешь в лесу? - спросила меня наконец толстуха в кепке.

Я кивнул.

- Ага. Время от времени.

- Видел что странное или необычное? - продолжала допрос толстуха.

- Нет. Ничего особенного, - ответил я.

Меня так и подмывало спросить у них, что они сами тут делают. И что у них в трейлере. Но прежде чем я успел задать вопрос, они приставили ружья к поясу. И двинулись прямо на меня с холодным, бездушным выражением на лицах.

Сейчас они были похожи на роботов.

Женщины шли быстро, держа винтовки наперевес. Они неотвратимо приближались ко мне. У меня не было шанса убежать.

- Что…что вы собираетесь делать? - спросил я, запинаясь на каждом слове.

- Будет лучше, если ты отдашь нам фотик, - произнесла русая, устремив на меня острый и пронзительный взгляд.

- Извините, что вы сказали? - переспросил я с деланым недоумением.

- Пожалуй, мы заберём у тебя плёнку, - сказала русая. - Если ты не возражаешь.

- Возражаю! - воскликнул я. - Решительно возражаю!

Но её напарница, не теряя времени даром, схватила фотик и стянула с меня ремешок через голову.

- Что вы делаете?! - заверещал я. - Он мне нужен. Это моё!

Я сделал попытку схватить фотик и вырвать из её рук, но промахнулся.

Открыв камеру, толстуха достала из неё бобину и засветила плёнку. Она уничтожила мои фото! Вся моя работа пошла насмарку! Потом она вернула мне фотик.

- Вы не имеете права так поступать! - прорычал я.

Они молча повернулись и направились к джипу, всё ещё держа ружья наперевес.

- Что у вас в трейлере? -крикнул я им вслед. - Что за звуки оттуда раздаются?

Женщины обменялись взглядами. Русая закинула ружьё за спину.

- Это олень, - сказала её напарница.

- Да, олень, - подтвердила русая, повернувшись ко мне. - Мы подобрали больного оленя.

- Но зачем вам ружья? - допытывался я, пускаясь во все тяжкие.

- Они заряжены капсулами с транквилизаторами, - пояснила толстуха в бейсболке.

- Этого оленя надо лечить, - добавила русая. - Мы отвезём его в клинику.

- Тебе лучше держаться подальше отсюда, - предостерегла меня её напарница. - Вот именно: подальше. И не надо фотать. Это опасно.

Как это понимать? Она мне угрожает? Я наблюдал за тем, как они садятся в джип. Русая завела мотор. Джип заурчал и выпустил из выхлопной трубы облако чёрного дыма, которое стало быстро подниматься к верхушкам деревьев. Потом джип тронулся с места, волоча за собой трейлер. Я продолжал стоять на тропе, призывая себя успокоиться. Мои кулаки сами по себе сжимались и разжимались. Сказать, что я был в гневе, - значит ничего не сказать.

- Эти люди - вруны и негодяйки, - выговорил я вслух.

В трейлере был кто угодно, но только не больной олень. Как он мог стучать по стенке с такой силой, если был усыплён при помощи транквилизаторов? Эти люди, безусловно, врали. Нагло, прямо в глаза. Я перепрыгнул через большой белый камень и отправился домой. Но не успел я сделать и десяти шагов, как увидел маленькое существо, наполовину зарывшееся в мох. Оно походило на новорождённого кабана. У него были маленькие круглые тёмные глаза и аккуратный розовый пятачок. Но это не мог быть кабан. В этом лесу не водятся поросята. Я нагнулся, чтобы получше его рассмотреть. Ты что, дикий кабан? Что-то типа маленького поросёнка?

Маленькое существо издало пронзительный визг - и прыгнуло прямо мне на руки. Вскрикнув от удивления, я едва не уронил кабанчика. Он сидел на моей ладони, смотря на меня смышлёными тёмными глазами.

- Ого! Ты, оказывается, компанейский паренёк, - сказал я ему, поднося ладонь ближе к глазам, чтобы получше рассмотреть малыша. - Я рад, что ты меня не боишься. Жаль лишь, дать тебе нечего.

Малыш склонил набок свою круглую голову, будто понял мои слова. Он опять взвизгнул, сморщил свой розовый пятачок, потом открыл рот. Я не без удивления обнаружил в нём два ряда необычайно острых зубов. Мне пришло в голову, что я непременно должен сфотать это животное. Но у меня нет плёнки. Значит, надо принести его домой. Там я смогу заново зарядить аппарат и спокойно заснять малыша. Он вновь прыгнул. На этот раз на моё плечо. Спустя секунду я ощутил очень болезненный укус в шею.

- А-а-а-а-а-а-а-а! - завопил я, когда зверёк вонзил зубы в моё горло. - Эй! А-а-а-а-а-а-а! - Я ухватил кабанчика за спину и попытался оторвать его от себя.

Но новый приступ боли заставил меня остановиться. Господи, какая мука!

Никогда в жизни я не испытывал такую жгучую боль. Она пронзала меня насквозь. Зубы малыша впились мне в шею так глубоко, что отрывать его от себя было опасно. Я мог серьёзно повредить себе горло.

- Не-е-е-е-ет! - простонал я, изо всех сил сжимая зверька руками в надежде, что он ослабит хватку.

Тёплая жидкость стала стекать по моей шее. Это была моя кровь! Я услышал хлюпающий звук. Этот поросёнок сосёт мою кровь, да ещё и причмокивает! Всё моё тело содрогалось от боли. Кровь струилась по моей шее. Острые зубы малыша всё глубже вгрызались мне в горло. Хлюпанье, сопровождаемое чмоканьем, участилось и приобрело лихорадочный характер. Боже, неужели эта свинья высосет из меня всю кровь?

Сжав тельце кабанчика с отчаянной силой, я почувствовал, что он раздувается. Он толстел по мере того, как его живот наполнялся. Моей кровью!

Открыв рот, я издал вопль ужаса.

- Не-е-е-е-е-е-ет!

Существо продолжало остервенело сосать кровь, вгрызаясь зубами мне в горло. Я крикнул ещё громче. Ещё и ещё.

Мне пришлось опуститься на колени, так как мои силы были на исходе. И тут я услышал шум. Треск веток под чьими-то ногами. Из-за деревьев показалась моя мать. Её глаза сверкали, лицо было искажено страхом. Мать скользнула по мне взглядом - и у неё отвисла челюсть от изумления и ужаса, когда она увидела существо, присосавшееся к моему горлу.

- Сиди смирно! - крикнула она мне. - Не шевелись!

Она кинулась ко мне. Бросилась наземь и схватила маленькое существо за голову.

- Не тяни его! - вскрикнул я. - Ты повредишь моё горло.

Стиснув зубы, мать пыталась разжать челюсти малыша. Её лицо потемнело от натуги.

- Есть! - крикнула она наконец.

Мать откинулась назад: ей надо было отдышаться. Я увидел, как существо вывалилось из её рук и зашуршало в высокой траве. Боль всё ещё пульсировала в моём горле. Я дотронулся до своей шеи и ощутил, как кровь стекает по ней.

- Как ты, Леон? Ты в норме? Ты в норме? - повторяла мать.

Она склонилась надо мной и отвела мою руку от шеи, чтобы осмотреть рану.

- Н-не знаю, - прошептал я.

- На, возьми, - сказала мать, достав из кармана носовой платок и протягивая его мне. - Прижми его к шее, - распорядилась она. - Это поможет остановить кровь.

Взяв платок, я прижал его к ране. Потом мать помогла мне встать. Застонав, я прижался к матери. Меня тошнило. У меня кружилась голова.

- Что происходит? - спросил я слабо и еле слышно. - Что это за существо?

Мать покачала головой.

- Я не успела его как следует рассмотреть, - сказала она. - Я была слишком занята тем, что разжимала его челюсти. А после оно удрало. Как ты себя чувствуешь? Ты в норме?

- Вроде, да, - отозвался я. - Боль начинает утихать. - Я глубоко вздохнул. - Но это было так странно, - добавил я, вспоминая о том, как малыш сначала запрыгнул ко мне на руки, а затем вцепился мне в шею. - Оно не просто укусило меня. Оно стало пить мою кровь. - Меня передёрнуло. - Оно пило мою кровь, как вампир.

- Дай мне посмотреть на твою шею, - мать сдвинула платок и начала изучать рану. - Мне не нравится, как она выглядит. - Мать нахмурила брови. Ею овладела тревога. - Мы должны пойти к доктору Дэвис. Немедленно.

Доктор Дэвис приняла нас немедленно.

Это была коренастая тётка с большой головой и фигурой типа яйца. Она была похожа на страуса.

- Леон, что произошло? - спросила она, подводя меня к кушетке.