Вселенная-26

– Не знаю. – Мэт пожал плечами и подвинул себе тарелку с остатками тыквенного пирога. Наверху шапкой высилась гора взбитых сливок, посыпанных корицей. Обмакнув палец в плотную сладкую пену, он облизал его и замычал от удовольствия. – У вас умеют готовить.

– Это да. – Ариана, наконец, поставила перед ним чашку кофе, налила себе стакан воды и, взяв маленькую десертную вилку, начала ковырять мягкую темно-желтую начинку. – Ты зачем пришел? Даже не позвонил.

– Неправда, я звонил. Ты трубку не брала.

– Так, может, я была занята? Что за срочность была врываться?

– Хммм, а ты все-таки стала совсем другая. Не та Ариана, которая могла в рабочий день сорваться поздно вечером в бар с малознакомым мужчиной.

– Скучаешь по ней? – Она ухмыльнулась и отправила еще одну ложку тыквенной начинки себе в рот.

– А ты?

Вопрос поставил ее в тупик. Первой реакцией было сказать: «Нет», но она понимала, что это не так. Ей действительно нравилась бесшабашность, азарт, с которым она настаивала на своем и защищала свои интересы, сумасбродные идеи, которыми и были так прекрасны выходные. Ради этого и был смысл их ждать, с нетерпением представляя, как уже в пятницу вечером, зайдя в случайный бар, можно скинуть с себя маску офисного работника, упоенного своей компанией, и стать просто собой. Именно это и нравилось в Мэте – с ним можно быть любой, потому что не нужно строить из себя кого-то другого, чтобы затащить его в постель или даже в ЗАГС.

Что же она чувствовала? Почему так долго не может решиться ответить? У нее был выбор – соврать себе и ему, или признаться в неприглядной правде – новая Ариана, разморенная комфортом нового жилого комплекса, слишком быстро стала одной из этих душных девиц, которых раньше сама откровенно презирала, о чем не утруждала себя промолчать.

– Можешь не отвечать. – Мэт расхохотался, отломил большой кусок пирога и с трудом запихал в рот, перепачкавшись сливками. Девушка расхохоталась, глядя на него, – напряжение немного отпустило. – По твоей длинной паузе все понятно. Я так понимаю, ты не думала об этом раньше, но теперь как будто придется.

– Это только твои предположения. – Она пожала плечами. – Так зачем ты пришел?

– Соскучился. Имею право. Или нет? Дай мне почитать ваши правила, может, лучше пойму, как теперь с тобой общаться.

– Не перегибай. – Его слова неприятно отозвались раздражением. Совсем как та крошечная капля соуса, растертая ей самой до огромного пятна. И сейчас точно так же одно брошенное в шутливой форме слово грозило перерасти в скандал.

– Ладно, прости.

– И вообще, раз ты сюда попал, у тебя есть разрешение. А раз есть разрешение – ты либо член сообщества, либо в списке привилегированных посетителей, которых также просят придерживаться правил.

– Ну, я точно никакой не член, – заржал он и, схватив последний кусочек пирога, одиноко лежащий на перепачканной сливками и корицей тарелке, отправил его в рот. – Для меня нет границ, если ты об этом. И, да, мне давали что-то подписать и даже пересылали жуткий файл на триста страниц. Но кто же их читает?

– Я, например, – соврала Ариана. Она не удосужилась даже открыть этот файл, думая, что будет вполне достаточно вести себя как обычно – не влезая в чужие проблемы и не напрашиваясь на общение.

– Врешь, – Мэт легко разгадал ложь, хоть и знал ее относительно недавно. – Ну, да ладно. Вообще, я хотел позвать тебя на выходные за город. Поедешь?

– На все выходные? – она нахмурилась. Идея провести целых два дня – единственные выходные на неделе – в незнакомом месте, где, скорее всего, не получится нормально полежать и отдохнуть, ее не прельщала.

– Да. Ну же, – Мэт перегнулся через барную стойку и потрепал ее по руке, – вспомни себя прежнюю. Бесшабашную, готовую пуститься в любую авантюру.

– Ты меня слишком плохо знаешь, чтобы такое говорить.

– Я познакомился с тобой в баре, мы провели вместе все выходные, и ты даже спонтанно наколола татуировку в сомнительном, между прочим, ночном салоне. Прошло всего пару месяцев. Что с тобой?

– Ничего. – Она дернула плечами и поднялась со стула, чтобы убрать в посудомоечную машину грязную посуду.

Повисла тишина, нарушаемая лишь звяканьем тарелок. Она хотела отказаться, но что-то в его словах заставляло начать доказывать, что он не прав, что ничего не изменилось, и она все так же способна на сумасбродные поступки.

Сопротивление ощущалось всем телом и даже пугало. Никогда в жизни ей не было так трудно на что-то решиться.

Белый Ford Bronco легко скользил по ночным осенним улицам, влажным и блестящим в свете фар от недавно прошедшего дождя, убаюкивая засыпающую на переднем сидении рядом с водителем девушку. Матиас Ньюман смотрел, не отрываясь, на дорогу, и хмурился.

Он не просто так появился этим вечером в квартире Арианы Уйэн.

Последние два месяца закрутили его в процессе продажи компании, и он совсем выпал из жизни. Иногда, плавая по вечерам в собственном бассейне на балконе, он думал о ней – не хотел, само получалось, – но позвонить и куда-то пригласить не решался. Слишком много было в его жизни выворачивающих наизнанку событий, чтобы терпеть ее безграничную страсть к жизни. Так бывает – человек нуждается в том, чтобы раствориться в проблемах.

Сначала все шло как по маслу. Желающего купить его бизнес удалось найти всего за неделю, но потом началось: бесконечные проверки, совещания, отчеты, аналитика, документы. Теперь он не мог бросить все на крепкие плечи Джонатана Росса, и прятать голову в песок больше не получалось. В итоге выяснилось, что его бизнес не такой уж и процветающий, и некоторые из ресторанов давно нужно закрывать, чтобы они не тянули прибыль с других. Это была капля в море его вполне прибыльных локаций, но на общее настроение и нынешнего владельца, и будущего она повлияла так, что пришлось снизить цену на несколько миллионов долларов, – закрытие, как и открытие, требовало больших вливаний, хоть и сулило в будущем увеличение прибыли. Но кому было до этого дело? Конечно, самым лучшим вариантом было бы приостановить сделку, почистить самому эти неприглядные для покупателя моменты, но Мэт торопился. Сам не понимая, куда так спешит.

В итоге за эти два месяца он похудел еще на пять килограммов, хотя и так всегда был тощий, как жердь, перестал бриться каждый день, отращивая себе щетину, все больше угрожающую перерасти в бороду. По вечерам он частенько прикладывался к бутылке виски, и вечерние заплывы становились все реже и реже, оставляя вместо себя компьютерные игры до красных глаз и до поздней ночи, а утром снова надо было бежать в офис. Не удивительно, что Матиас Ньюман вымотал себя до предела, но остановиться не мог, вплоть до сегодняшнего дня.

Сегодня он подписал все бумаги и официально передал свой бизнес, оставшись один на один с несколькими миллиардами долларов. Он выплатил хорошую премию своему бывшему аппарату управления и с чистой совестью вышел за стеклянную дверь, чтобы никогда туда не вернуться.

Он навсегда запомнит эти последние несколько минут, впечатавшиеся в его память. Белые коридоры с огромными стеклянными окнами, открывающими вид на аккуратно выстроенные кубиками рабочие пространства за низкими перегородками, из которых торчали напряженные лица его бывших сотрудников, – все переживали, чем им грозит смена руководства, и теперь провожали бывшего босса взглядами, полными ненависти. Некоторые места пустовали – особо расторопные и пугливые решили не дожидаться вердикта нового начальства и уволились, найдя другое место. Благо, в их городе практически не было проблем с трудоустройством, особенно, если у тебя за плечами опыт в такой большой компании.

Сейчас, смотря на черную, поблескивающую в свете фар дорогу, Мэт вспоминал эти глаза, смотревшие на него, и в который раз задавался вопросом – правильным ли было его решение? Именно поэтому он сегодня решил позвонить Ариане, а когда девушка не ответила, заявился к ней без предупреждения. Казалось, что она, со свойственной только ей неуемной страстью к жизни, сможет встряхнуть его, как уже сделала однажды, окончательно убедив в том, что продать компанию – лучший вариант для него, начинающего скатываться в безграничную скуку слишком комфортной жизни, разбавляемую приключениями, в которые получалось пускаться все реже и реже. То ли старел, то ли начинал задыхаться в подушке безопасности, которую гарантировали ему его миллиарды, пусть даже вложенные в компанию.