Носитель гена дракона

— Простите, — протискиваюсь в самый центр ряда, наступив на несколько чужих ног. — Извините.

— Кайли, где ты была?! — с ходу набрасывается Рона с таким волнением в голосе, будто мать родная.

— Мы тебя потеряли, — скромно добавляет Сайми.

— Я пыталась найти тебя с помощью поискового зелья, — комментирует Адель. — Но, кажется, ничего не получилось.

Я уже было хотела разубедить ее, когда дверь аудитории с хлопком ударяется о стену, и к доске быстрой походкой идет декан Грегош. В каждом его движении явственно чувствуется напряженность, а во взгляде, которым он кратко проходится по периметру аудитории, читается что-то зловещее.

— Студенты, простите за опоздание, — абсолютно без раскаяния произносит декан. — Как всегда в первый день учебного года к нам приносят особые студенты, — Грегош язвительно выделяет эту фразу, — так что знакомьтесь. Саманта Ротар и Натан Пинки.

Сперва в аудитории вплывает девушка с длинными прямыми серыми волосами и лицом, на котором явственно читается презрение ко всем присутствующим, а за ней с нахальной улыбкой вразвалочку входит он, тот самый Натан Пинки.

Если при виде Мика мне хотелось спрятаться под парту, раствориться или исчезнуть, то теперь хочется хлопнуться лбом об стол. За что мне это наказание? Теперь понятно, кто распространяет слухи о том, что в Академии невероятно дорого учиться.

— Какой хорошенький, — шепчет Сайми с коротким смешком. Я кошусь на нее. Святая простота, хорошо, что ты не в курсе, какой же гад этот Натан Пинки.

— О, а это еще одна конкурентка за сердце принца, — тихо смеется Адель. Я проследила за ее взглядом: Саманта Ротар и Элизабет Карлайл оценивающе прошлись глазами друг по другу, будто обменялись невидимыми посланиями.

— Не думаю, что Элизабет есть дело до перепалок, когда ее сестра в беде, — задумчиво произношу.

— Тише! — шикает Рона на нас. — Дайте послушать декана!

Мы с девчонками переглядываемся и дружно хихикаем. Эльфийка недовольно закатывает глаза и поджимает губы.

Когда мое сонное сознание таки взбодрилось, я вдруг поняла, что все вокруг собирают вещи.

— Ох, как я устала! — восклицает Рона. — Три пары для первого дня, и все без перерыва. Это варварство.

— Зверство, — поддакивает Адель.

Три пары? И когда они успели пролететь? Неужели я уснула и никто меня даже не толкнул? Подруги называется!

— А меня больше интересует, когда мы должны успеть сделать все домашнее задание до завтра, — жалуется Сайми по дороге в столовую.

Вокруг шумят студенты, над головой летают белые шары, которые друг в друга пускают парни из боевого факультета: на их рубашках или плащах соответствующая эмблема.

— Эй, ведьма, где твоя метла? — кто-то тыкает Адель сбоку так сильно, что она наваливается на меня.

— Если не заткнешься, она скоро будет в твоей заднице, — огрызается девушка с каменным лицом.

— Как грубо, — свистит второй. Синие венки рук Адель, выглядывающие из-под рукава становятся ярко-оранжевыми, а на кончиках пальцев собираются искры. Лицо становится отстраненным, зрачки расширяются до максимума.

— В Академии нельзя колдовать выше первого уровня, — тихо рычит Рона.

— Адель, они того не стоят. — Я мягко трогаю ее за плечо. Девушка вздрагивает. Ее зрачки обретают нормальную форму, и тогда я убираю руку. Адель ничего не говорит и сворачивает с центрального коридора.

— Я не голодна, — бросает она на мой вопросительный взгляд.

— Пусть идет, — говорит Сайми грустно. — Кланам ведьм сейчас действительно непросто, ведь их обвиняют в большинстве преступлений с применением черной магии.

— А это правда? — Сомневаюсь, что да. Те же оборотни тоже могут выучиться противозаконным вещам, если зададутся целью. Но на ведьм с их мрачными нарядами всегда все проще свалить.

Сайми пожимает плечами:

— Никто не знает.

Столовая напоминает огромный котел. Какофония звуков давит на перепонки, глаза разбегаются от множества движущихся тел. Голодные студенты выстроились в километровую очередь. Но всегда найдутся те, кто попробует обойти правила. Только видавшая все на своем веку повариха без всяких зазрений совести с помощью заклинания отправляла наглецов в самый конец очереди. Под общий смех они медленно плывут над нашими головами, словно облака.

Я доблестно сторожу маленький столик у вытянутого окна, пока девочки стоят в очереди. Борьба за сидячие места тут не на жизнь, а на смерть.

— Эй, ты, рыжая, уйди, — вылавливаю приказ из общего потока речей, не сразу понимая, что он обращен ко мне.

Поднимаю голову и встречаюсь с ледяными зелеными глазами на красивом лице. Элизабет Карлайл. Рядом с ней со скучающим видом, скрестив руки на груди, стоит Саманта, а позади — три парня из боевиков из старших курсов, готовых ринуться в бой при первой

— Место занято, — просто отвечаю, не опуская глаз.

— Если ты имеешь в виду себя, то оно свободно, — цедит Элизабет. — Сгинь.

Парни, словно по команде, сделали несколько шагов вперед. По очереди оглядываю каждое: на пустых лицах ни грамма интеллекта или своего мнения. Магичить запрещено, а вот силу физическую применять — нет.

— Извини, но нет, — хмыкаю.

Понимаю, что вокруг тихо. Студенты обступили нас полукольцом, не оставляя место для побега. Впрочем, я и не собиралась никуда уходить. Это окно с красивым видом на академический сад мне очень понравилось.

— Мальчики, — пафосно командует Элизабет. Парни приближаются ко мне в три счета. Серьезно? Бугаи против слабой девушки? В этой Академии очень плохо с моральными устоями.

— Отошли быстро!

— Еще хоть шаг! — Раздается одновременно сзади и спереди. Толпа расступается, пропуская Мика. В его глазах плещется ярость. В этот же момент на мое плечо ложится рука. Даже сквозь ткань платья я чувствую пробегающие искры от знакомой ладони. Принц.

— Оу, — Элизабет поднимает руки, согнутые в локтях. — Нари, ты чего? — лепечет она и подходит к нам. Оборачиваюсь, снизу вверх взирая на принца. Его челюсть зло выдвинута вперед, на щеках играют желваки. Девичьи ручки ложатся на королевские плечи, но Нари передергивает ими.

— Убери руки, — холодно приказывает он тоном, которому никто бы не смел прекословить.

— Ты тоже, — выплевывает Мик. Нари переводит взгляд на него, и уголок его губы медленно поднимается в злой ухмылке, при этом вторая рука тоже ложится на мое плечо, посылая по телу мелкие дрожащие разряды. Но это совсем не бабочки, а настоящие молнии, от которых мне становится некомфортно.

— Принц, — шепчу, чувствуя, как щеки наливаются от смущения от осознания, что все по-прежнему пялятся на нас; дыхание сбивается. Элизабет со своими друзьями исчезает в толпе, а я так и остаюсь между двумя парнями, чьи глаза в прямом смысле этого слова наливаются огнем.

Незаметно руки принца сжимают плечи сильнее, с его пальцев мое тело пронизывают потоки энергии, пригвождая к месту. Меня словно разделяют на множество кусочков.

Мне становится ужасно душно, и узкое платье, пусть даже без корсета, только способствует ухудшению самочувствия. Мир вокруг пускается в пляс, я начинаю задыхаться. Хочется поднять руки, крикнуть, но все заняты противостоянием принца и Мика.

Руки принца давят с тяжестью всего мира; черные волны слабости захлестывают меня с головой и… я погружаюсь в черную пучину.

꧁ ꧂

Кажется, это становится традицией ощущать под спиной что-то твердое после того, как меня отрубает в неизвестном месте. К удивлению, ладонь ощущает мягкую ткань, а телу не дает замерзнуть легкое одеяло. Что-то шумит вдалеке.

Неуверенно приоткрываю глаза. Над головой деревянный потолок. «Не склеп, отлично», — мысленно хмыкаю.

С трудом приподнимаюсь на локтях. Мозг медленно обрабатывает информацию, полученную от всех органов чувств: нос улавливает аромат лекарств, глаза выцепляют простые деревянные стены и чудные конструкции, а слух расцепляет отдельные слова из общего гама.

— … Ты должен был себя сдерживать!