Страница 26 из 55
Первое впечатление — раздолье. Вокруг почти девственная и нетронутая природа.
Сам прииск имел давнюю и интересную историю. Образован в годы Великой отечественной войны. Сначала добычу вели заключенные. Золото добывали открытым способом.
С 1952 года прииск переместился ниже по течению реки Омчак, новая база — в поселке Новый Гастелло. Теперь золото добывали старатели, с помощью драг.
Несмотря на то, что я торопился, я нашел время, чтобы ознакомиться с этими огромными механизмами для добычи золота. Белокрылова и остальные члены нашей команды не стали ждать меня, а пошли дальше, знакомиться с руководством прииска. Я же остался у драги.
Как объяснил мне глава артели, Сергей Сыркин, усатый высокий мужик с объемным брюшком, при работе драги песок с помощью черпаков разгружался в дружную бочку. В ней материал промывался и делился на разные части.
Мелкий грунт, просеянный через отверстия бочки, попадал на операцию обогащения. Там он снова делился. Совсем легкая часть смывалась с рабочей поверхности водой. А тяжелые компоненты, среди которых было и золото, оседали на дренажных ковриках.
— Весьма интересно, Серег, — сказал я. — Это очень трудная и кропотливая работа. Вы герои труда, раз работаете здесь в такую погоду.
— Ну, сейчас работы уже гораздо меньше, — сказал Сыркин и провел рукой по усам. — Уже осень, скоро начнутся холода. В такое время добыча уже прекращается.
Интересно, чего это он? Обычно такой жест свидетельствует о дискомфорте. О нежелании говорить с собеседником. Выглядит мужик вроде дружелюбно, но оказывается, нервничает. Причем почти незаметно.
— Скажи, Серега, а Музеев был в твоей артели? — спросил я благожелательно. — Ты с ним хорошо был знаком?
Сыркин опять провел рукой по усам. Затем спрятал их за спину. Ну да, все это знакомо. Он действительно нервничает из-за вороватого старателя.
Думает, что теперь обвинят его. Или он все-таки был замешан с ним в грязных делишках и теперь беспокоится из-за этого?
— Слушай, мальчишка, а чего это ты со мной на ты? — вдруг резко ответил Сыркин. — Ты мне в сыновья годишься, а тут вдруг тыкаешь! Кто ты такой вообще?
Я попятился и поднял руки.
— Ого, какой ты грозный! Но предупреждаю, Сергей, я сейчас нахожусь на задании и представляю милицию. Так что я при исполнении. И нападение на меня будет считаться нападением на представителя власти. Так что советую не горячиться.
Сыркин постарался успокоиться.
— Не люблю, когда мне тыкают всякие щенки, — проворчал он.
Я отошел от него подальше и осмотрел драгу. Потом отправился к другой. Постарался не намочить ноги а речке, рядом с которой они стояли.
Осмотрел лотки и коврики и на одном из них мое внимание привлекли приспособления в виде небольшой сетки, в которой собрался золотоносный грунт. На некоторых они были, а на других нет. Я нашел всего парочку, искусно спрятанных в глубине драги.
— Ну, чего ты там застрял? — спросил Сыркин, подойдя ближе. — Смотришь, как будто эксперт какой-нибудь.
Я указал на сеточки.
— Можешь объяснить, что это такое? Почему на некоторых ковриках и ковшах они есть, а на некоторых нет?
Сыркин вгляделся в сеточки и поднял густые брови от удивления.
— Ты смотри, какой глазастый! Это же ловушки, с помощью которых старатели иногда ловят себе золото. Вот ведь беда-то какая!
Он сунулся было снять ловушки, но я схватил его за рукав.
— Э нет, Серега, это уже улики. Мы теперь проводим проверку территории на предмет нарушения закона. Так что эти ловушки надо зафиксировать и изъять с соблюдением процессуальных норм.
Вот зараза, когда это я научился говорить таким канцелярским языком? Интересно, Сыркин не прикончит меня, чтобы скрыть улики? Уж очень злобно артельщик глядел на меня.
К счастью, в это время неподалеку возле домика администрации появилась Белокрылова.
— Эй, Ян, ты долго там еще будешь торчать? — крикнула она.
Я махнул рукой, подзывая ее к себе.
— Иди сюда, Аня. Я нашел тебе кое-что интересное.
Да, находка оказалась очень своевременной. Несмотря на появление милиции и грандиозную кража золота Музеевым, старатели продолжают похищать золотишко. Причем делают это почти на глазах у всех.
Пока Белокрылова и другие наши ребята осматривали ловушки для золота, я подошел к начальнику прииска. Поздоровался, представился.
— А меня зовут Чекунов Леонид Павлович, — ответил тот, тоже неприязненно глядя на меня. — Это вы нашли эти ловушки? Я вас уверяю, еще утром, во время планового осмотра, ничего такого не было.
Я пожал плечами.
— Ну тогда вам не о чем беспокоиться. Самое главное, чтобы вы не знали о них. Вы же не знали, точно ведь?
Чекунов все также волком смотрел на меня. Он был низкорослый, но плотный, с толстыми слоновьими ногами, как будто пенек дуба.
Судя по его реакции, он и в самом деле не знал о ловушках. Ладони все также повернуты вдоль туловища, никаких наклонов назад или отшатываний. Никаких лишних движений руками или ногами.
— Не знал, конечно, — рявкнул Чекунов. — А вот как вы их обнаружили? Вы эксперт по золотодобыче? Или, подождите, ага! Вы тот самый чертов телепат, про которого говорил Шалфеев.
К нам подошел еще один мужчина, высокий и сильный, под два метра ростом. В военной форме, на плечах погоны майора, правда не могу понять, каких войск.
Ага, это же военизированная охрана прииска. Тогда все понятно. Это, надо понимать, тоже начальник. Тот самый, который получит по шапке за то, что проморгал хищение. Да и за эти ловушки ему тоже прилетит.
— Смотри, Вадик, — сказал начальник. — Вот он, тот самый хваленый волшебник, который взглядом железо прожигает.
Я поглядел на подошедшего. Он смотрел на меня так, будто хотел откусить голову и скормить ее собакам.
— Да, я слышал про этого мошенника, — ответил он. — Каких только плутов не понабрали себе там, на Большой земле. Делать им больше нечего.
Я продолжал улыбаться.
— Я тоже рад с вами познакомиться. Позвольте спросить, вы знали о хищении золота Музеевым?
Главный охранник тут же налился кровью и спросил:
— Да как ты смеешь меня спрашивать о таком? Ты что думаешь, приехал сюда и можешь расспрашивать, о чем хочешь? Всюду совать свой любопытный нос?
Отличная тактика для защиты. Нападение, что еще может быть лучше? Вот только вряд ли это спасет его.
— Ага, вы не знали, — сказал я невозмутимо. — Я вижу это. Но вот о тех ловушках вы вполне себе знаете, верно?
Вадик чуть отодвинулся назад и поправил воротник. Да, это уже явный признак лжи. Обычно вруны, которые боятся, что их неправда будет раскрыта, начинают теребить застежку воротника, оттопыривают ворот костюма или просто дотрагиваются до шеи.
— Ты смотри-ка, он никак не угомонится, — изумленно сказал он Чекунову. — Теперь уже прямым текстом обвиняет меня в хищениях! Да он совсем охренел!
Ну, тут было все понятно. Он будет до последнего отрицать свое соучастие в хищениях.
— Что тут происходит? — это подошла Белокрылова. Как и всегда, она хранила каменное выражение лица. А как еще разговаривать красивой женщине с мужиками, привыкшими к тяжелой физической работе? — Что за крики?
Вадик указал на меня.
— Этот ваш мошенник только что обвинил меня в хищениях золота. Я буду жаловаться на вас.
Белокрылова вопросительно посмотрела на меня.
— Да, это так, — подтвердил я и указал на Вадика. — Посмотри только на его холеную физиономию. Да он тут с каждой драги имеет неучтенный прибыток. Хотел бы я оказаться на его месте!
Ну все, это было слишком даже для начальника охраны. Он кинулся на меня и только подбежавшие Аксаков и Терехов спасли меня от избиения.
— Ну, хватит, — сказала Белокрылова. — Что за детский сад вы тут устроили? Пойдем, нам надо поговорить. И спокойно, без эмоций.
Вместе с руководством прииска мы переместились в один из домиков, где располагалась администрация прииска. Нам выделили отдельный кабинет, где можно было поговорить с работниками.