Связующая магия

– Ты не можешь объяснить мне? Это так сложно?

– Если сказать в нескольких словах… При наступлении смерти, мозг остается жив еще некоторое время. И если предпринять попытки вернуть тело к жизни, то человека возможно оживить. Ты, верно, полагал, что если сердце не бьется, человека оживить невозможно?

Я нахмурился.

– У нас после подобного уже никто не оживал. Правда, есть снадобья, почти останавливающие сердце и погружающие в сон, похожий на смерть. Но никто не умирал при этом. Я все-таки не понимаю…

– Тогда тебе придется потратить достаточно много времени, чтобы разобраться в тонкостях, – заметил Вилен. – Но я не вижу особо смысла. Зачем?

– Когда я впервые попал в ваш мир, его устройство мне показалось понятным – механика, использование электричества… Но я всегда считал, что если кто-то умирает, он умирает навсегда. И, пожалуй, меня раздражает, когда я чего-то не понимаю. Если ты сможешь заполнить этот пробел, я готов заплатить названную тобой цену.

Ему не пришлось думать долго.

– Сможешь сделать наши инструменты такими же острыми, как твой меч? – спросил он. – Наши больные смогли бы гораздо быстрее поправляться.

– Пожалуй, да.

– Я так понимаю, ты нигде не остановился? Можешь пожить здесь – у меня имеется комната для гостей. Хотя… ты ведь знатного рода, и вероятно обстановка слишком скромна.

– Я не привык к роскоши, – заметил я с легкой насмешкой. – В отличие от моего дядюшки.

– Он вполне заслужил это, – отозвался Вилен. – Сделал для нас многое.

– Например?

– Он управлял погодой – у нас с ней большие проблемы, а его маги восстанавливали природу, которая в нашем мире почти зачахла.

– А он сказал, что виной тому ваши механизмы? – поинтересовался я.

– Да, но мы не можем позволить себе отказаться от них. Для нас это то же самое, что вам отказаться от магии.

– Ну да, – я фыркнул, – Фартап и остальные отказались от магии, когда привыкли, что здешние машины делают все за них.

– Им это понравилось. Тебе нет?

– Нет. Если честно, мне ваш мир совсем не нравиться. Но месяц я его потерплю.

– В еде ты тоже, надо полагать, непривередлив? – поинтересовался он. – А что ест твое животное?

– Что обычные лошади. А я, пожалуй, в еде все же привередлив.

– Ну что ж, – он развел руками. – Постараюсь прокормить вас обоих…

– А золото здесь в ходу? – спросил я, бросив ему монету.

Он поймал ее.

– Сгодится. Однажды Игниферос рассказывал, что оно, как ни странно, в ходу во всех мирах, как, впрочем, и серебро. Удивительно, не правда ли? Такие разные миры, разные люди, народности. Но расплачиваться приходится одним и тем же.

– Вот как? Дядя рассказывал про миры?

– Да. Мы часто с ним беседовали, пока он поправлялся после операции. Он тогда еще посмеялся над собой, вспомнив, что всегда считал лекарей в светлой обители самыми бесполезными ее обитателями. Говорил, что маги редко болеют.

– Это правда.

– Но ведь у вас часто случались войны. Неужели врачеватели не пригодились раненым?

Я отвел взгляд на мокрое от дождя окно.

– Тебе случай с Игниферосом ни о чем не говорит?

Вилен сник.

– Да, да, я понял – ваша магия смертельна, и цель ваших воинов – вовсе не ранить противника…

– Как и со стороны светлой обители, – добавил я. – Наша общая история темна. Но возможно, она когда-нибудь изменится.

Вилен задумчиво кивнул и сделал знак следовать за ним. Он показал мне довольно просторную комнату для гостей. Кроме кровати и письменного стола здесь имелся диван с низеньким столиком и отдельная ванная. Затем Вилен принес миску овса для Шэда и пригласил меня поужинать. Поели мы молча. Врач, похоже, о чем-то сильно, задумался. Я поблагодарил его за ужин и вернулся в свою комнату. Шэд тоже успел поесть – теперь он дремал, разлегшись на ковре во весь рост и положив голову на лапы. Я потрепал его косматую голову, наскоро принял ванну, опрокинулся на постель и провалился в темный сон.

А утром за завтраком Вилен устроил мне неприятный сюрприз.

– Я подумал – все оказывается гораздо сложнее, – сообщил он. – Все книги по медицине, которые я мог предложить тебе для чтения – на языке людей. Как и все лекции во врачебной школе. К тому же, чтобы прослушать их понадобится не один год…

– Я думал, что ты мне сам объяснишь, – заметил я хмуро.

– Исключено! – возразил он. – У меня есть работа, и я должен находиться в больнице и лечить людей. Я жизненно необходим для них.

Я долго и раздумчиво смотрел на него, что он, занервничав, поднялся со своего места.

– Фартап сказал мне, что ты обещал не причинять мне вред.

– Было бы крайне глупо с моей стороны.

– Ты опасаешься Игнифероса?

– Скорее наоборот. Но я не хочу с ним ссориться, тем более из-за тебя. У меня есть другое предложение…

Я рассказал Вилену о гипномагии.

– Хочешь сказать, что можешь проникнуть в мой разум и почерпнуть необходимые знания так же легко, как если бы прочел книгу? – поразился он.

– Да. Таким же образом можно попробовать изучить ваш язык… И тогда, скорее всего, читать принесенные вами книги не понадобится.

– Я не уверен… Ты сможешь увидеть слишком личное…

– Я не собираюсь полностью просматривать твой разум – только то, что меня интересует…

– Это возможно? Ты уже пробовал избирательно прочитывать мысли?

Я кивнул. Вилен задумался.

– И что я буду ощущать? И сколько займет времени?

– Не думаю, что больше трех часов. Ощущать – ничего. В худшем случае, если противиться гипномагии, заработаешь головную боль.

Вилен, размышляя, прошелся по кухне.

– Хорошо, я согласен. Можно попробовать сегодня – у меня как раз выходной день.

За три часа я, конечно же, не управился. Информации оказалось больше, чем я думал, к тому же мы часто прерывались, чтобы немного отдохнуть и отвлечься. Однако к вечеру мы все же закончили, заплатив за свое усердие головной болью. Вилен глотал какие-то таблетки, похоже, нисколько ему не помогавшие. А я достал специальную смесь трав, изготовленную Мерлиндой. Я заварил ее и, вдыхая аромат, не спеша пил по глотку горьковатый напиток. Я знал, что она собирала некоторые из этих трав в предгорьях, недалеко от Брингольда. Из-за знакомого запаха мне на миг померещилось, что я вернулся домой. Головная боль отступила, но вернулась боль другого рода. Пробужденные воспоминания так сдавили душу, что у меня едва не навернулись слезы. «Прошел месяц, а мне так плохо, – подумал я с горечью. – Как я вынесу эти четыре года?» Я разозлился на эту свою слабость, но тут меня отвлек Вилен.

– Что ты пьешь? – полюбопытствовал он, морщась. – Помогает от головной боли?

– Мне да. Хочешь попробовать?

– Если можно. Не слишком приятный процесс эта ваша гипномагия.

– Это точно, – я отлил из своей кружки в его стакан и предупредил: – Осторожно, оно горькое. Все лекарства моей матери жутко горькие.

– Твоя мать занимается медициной? – Вилен с изумлением взирал на содержание стакана.

– Она готовит лучшие снадобья в обители.

Он опасливо попробовал темно-золотистый отвар, скривился, но выпил. Через пару минут морщины на его лбу разгладились.

– Удивительно, как быстро помогло. Ты не знаешь случайно состав?

– Знаю, но у вас эти травы не растут. Они и в Бинаине встречаются только в предгорьях.

– Если здесь объявится Игниферос, я попрошу его об одолжении.

Я пожал плечами и заговорил на языке Вилена. Он вытаращил глаза.

– Когда ты хочешь получить инструменты? – спросил я.

– Неплохо у тебя получается, – заметил он. – Инструменты… Необходимо изготовить новые или ты улучшишь старые?

Я пожал плечами.

– Можно и старые – никакой разницы.

– Мне понадобится день-два, чтобы собрать их со всех больниц.

– Мне торопиться особо некуда, – заметил я.

Весь следующий день Вилен пропадал в больнице. А я дочитал книгу по гипномагии. Последняя глава потрясла меня, и книга, выскользнув из рук, упала на пол. Я некоторое время смотрел бездумно в окно. Потом все же поднял книгу и, уже не прерываясь, прочел последние страницы.