Страница 2 из 11
– Как это – перед камерой? – не понял Турецкий, привычно пропуская мимо ушей каждодневные попреки в занятости.
– Ты не видел? Все каналы только это и крутят. А начал «сплетник» наш. Московский народный. У них передача есть, когда ловят на улице прохожего и начинают вопросы задавать. Глас будто бы. Так сегодня они ветерана какого-то выбрали и стали про войну спрашивать. Ко Дню Победы стараются...
Ирина Генриховна перевела дух. Старший помощник генерального прокурора смотрел на нее чуть исподлобья, но крайне заинтересованно.
– Так вот. Про войну он рассказывать не стал, а начал говорить о том, как у старых и больных людей отняли лекарства при недавней монетизации льгот. О том, что не хватает их, поддельные встречаются и вообще. Он там какую-то свою ветеранскую комиссию организовал и провел расследование. Только стал виновных называть – вдруг рукою за сердце схватился...
– И что? – не понял муж. – Эх, Фроловская, и где же тут преступление? Приступ обычный.
– А ты не перебивай. – Ирина скорчила шутливо-обиженную мину. – Тогда все узнаешь. То-то и оно, что не сердце. Ножом его сзади ударили.
– Ого! На глазах у всей Москвы? – не поверил Александр Борисович.
– Именно. В «Новостях» так и сказали: «Убили во время прямого эфира». Потом «скорых» понаехало, милиции.
– Почему – потом? А кто же преступника задерживал?
– В том-то и дело, что никто.
– Сам сдался? – Турецкий все еще не понимал.
– Не поймали.
Муж присвистнул:
– Скрылся? А толку-то? На всю страну почти засветился.
– Опять не то. Его и на экране не было видно.
– Невидимка, что ли? Быть такого не может!
– А ты возьми и сам посмотри. – Ирина Генриховна обиделась всерьез. – Сейчас без трех. В десять опять новости будут.
Она протянула мужу пульт.
Экран замерцал, и Александр Борисович увидел скопище «скорых» и милицейских машин, бессмысленное мельтешение большого количества людей в форме и без.
«Да уж, – подумал он. – В такой толпе...»
Но на всякий случай продолжал профессионально рассматривать мелькающих в кадре персонажей, позабыв даже о надвигавшемся недуге.
В это время и зазвонил телефон.
1
Бык попался неудачный, скучный какой-то. Лениво мотал башкой, будто от мух отмахивался, не реагировал ни на красную тряпку, ни на безграмотное подобие «вероники», ни на довольно болезненные тычки ножом или удары хлыста.
Это был самый обычный бычок-двухлетка, к бойцовым породам не имеющий никакого отношения, деревенский обыватель, вытащенный сегодня утром из родного стойла, погруженный в фургон и доставленный на белоснежный пляж Коста-Бланки. Новый хозяин быка, выкупивший его у прежних хозяев, разочарованный безучастностью животного, достал из ножен старинный андалузский стилет и зло ткнул быка в левый бок.
Бык обиженно замычал и уныло замотал головой. Драки не получалось. Его мучитель – новоявленный тореро – раздраженно сплюнул и выматерился. Светло-золотистый песок обагрился первой бычьей кровью, но это было больше похоже на бойню, чем на рискованное приключение под палящим южным солнцем.
Коста-Бланка – «Белый берег», который ласкают волны Средиземного моря. Местечко, похожее на рай. Городок Коста-дель-Соль – самый юг испанского побережья. Край цветущего миндаля и розовых фламинго, пальмы соседствуют с сосновыми лесами, песчаные дюны декорируются отвесными скалами. Такова и бухта, где происходит нелепая по своей жестокости коррида.
Залив идеально правильной полуокружности со скалистыми выступами, обрамляющими его по краям. Легкий морской бриз. Солнечные отблески на небе, море, белый песок-ракушечник. У причала замерли яхты и гидроциклы. За пляжем виднеется рощица апельсиновых и лимонных деревьев в цвету, за ней – небольшой городок. Всего лишь полтора десятка белоснежных двухэтажных вилл в мавританском стиле – чугунная ажурность балконов и оград. Верхние этажи вилл – открытые площадки-солярии, вокруг домов – просторные цветущие сады.
На веранде прибрежного ресторана расположилась компания молодых людей, жителей этого городка. Они лениво наблюдают за малоартистичной корридой. Девушки в простых белых платьях и мужчины – в светлых майках и шортах. Кроме них в ресторане нет других посетителей, впрочем, пустует и частный пляж.
Компания наблюдает за развитием событий на берегу. Мучитель быка – их приятель. Его темные длинные волосы убраны в аккуратный хвост, на подбородке безупречная трехдневная щетина, глаза прикрывают узкие солнцезащитные очки. Он дразнит животное красной тряпкой, которая еще пять минут назад числилась скатертью на одном из ресторанных столиков.
Мужчины улюлюкают, подзадоривая быка, и вяло аплодируют удачным, на их взгляд, выпадам тореро. Девушки повизгивают, а временами брезгливо морщатся.
Неожиданно одна из них встает и отправляется к «арене действий»:
– Гера, а давай его искупаем!..
«Герой» корриды, которому уже наскучило истязать безответное животное на берегу, с радостью хватается за новый вариант мучений, он кричит девушке:
– Веревку с яхты притащи!
Девушка танцующей походкой поднимается на белоснежную яхту под названием «Adventure» и, словно лассо, кидает Герману веревку. В следующую минуту петля оказывается на шее раненого быка, и вот уже его с хохотом затаскивают в воду:
– Даешь водное поло! Даешь морское родео!
Герман, забравшийся в море, прямо в костюме пытается привязать быка к красному водному скутеру, а девушке приходит очень интересная идея – оседлать несчастное животное и покататься на нем по бухте.
Но ей никак не удается забраться на его спину, бык отчаянно брыкается.
В это время Герман уже завел мотор гидроцикла, и, вторя его звуку, жалобно замычал бык, задыхающийся от душившей его веревки.
Все кончилось довольно быстро – бык просто захлебнулся в морской воде раньше, чем любитель острых развлечений, хозяин пляжа, а также прибрежного городка и яхты с романтическим названием «Приключение», успел сделать хотя бы один круг.
– Вот мерзость-то! – сказала одна из девушек, наблюдающих за этой сценой с веранды ресторана.
– Ты чего? Бычка пожалела? Так у него все равно судьба одна – шашлык или стейки.
– Да какого черта мне его жалеть! – огрызнулась девица. – Вот пляж весь загадили кровищей и дерьмом, и воду тоже. Какая радость рядом с этой дохлятиной купаться?
– А ладно... Не боись, сейчас Григорию скажем – он все со своими людьми уберет и бычка нам в лучшем виде – на вертеле запечет. – Это ей ответил уже вышедший из воды Герман, настроение которого заметно улучшилось в связи с гибелью животного. В руке он держит отрезанное бычье ухо, которое галантно предлагает девице в качестве утешительного приза.
Словно услышав его слова, из ресторана на веранду вышел его хозяин – югослав Григорий, согласно закивал:
– Конечно, уберем и зажарим. В лучшем виде, не сомневайтесь! – и захохотал оглушительно.
Одна из девушек лениво тыкает вилкой в тарелку с овощным салатом, другая томно обсасывает гигантскую клешню омара. Молодые люди пьют виски со льдом и изредка бросают взгляды в сторону кухни, где бычок на вертеле приобретает все более соблазнительный аромат – жара углей, молодого мяса и специй.
Темнеет стремительно, теплая южная ночь начинается практически внезапно. Сотрудница ресторана выносит на веранду масляные светильники-фонарики, кувшины вина и лед – для следующих порций виски.
Разговор не клеится.
– Уж полночь близится, а Германа все нет, – торжественно декламирует один из мужчин.
Девушки оживляются:
– Да, кстати, а где же Гера. Ушел переодеться и пропал на весь вечер.
– Да Гера опять в казино закатился...
Раздается дружный смех, видимо, посещения Германом местных казино стали уже притчей во языцех.
– Нет, в казино его не пустили, потому что решил он отправиться в самый центр города и опять забыл купить галстук. Он его пытался купить у швейцара, но тот сказал, что родиной не торгует.