Страница 14 из 46
— Вы что давить людей собрались, я что-то не пойму? — встрепенулся Голицын, вцепившись скрюченными пальцами в спинку водительского сиденья и наклоняясь вперёд. — Останавливайтесь, любезный, живо. Протопопов, я вам говорю! Я категорически против!
— Александр Дмитриевич, что скажете? Останавливаемся? — осведомился Федя.
Судя по его совершенно невозмутимой физиономии и интонации, с которой охранник задавал свой вопрос, можно было предположить, что если бы Протопопов сказал сейчас ехать дальше, он бы поехал, а если надо, то газу бы тоже нажал. По крайней мере именно такое впечатление сложилось о Феде в данную минуту у князя Голицына, лицо которого перекосилось от ужаса. Он отчётливо понимал, что сейчас может произойти ситуация, которую премьер не сможет исправить.
— Чего это останавливаться Федя? С какого это перепугу? Нам ехать надо, мой хороший, заседание на носу и нехорошо будет на него опоздать, — сказал Александр Дмитриевич и подмигнул своему охраннику.
— Принято господин министр. Довезу с ветерком, — Федя расплылся в улыбке.
— Что значит с ве-ве-ветерком... — Голицын, который снова побледнел до состояния цвета мокрого асфальта, начал с перепугу заикаться. — Останавливайте! Мы ведь не проедем! И вообщем .?в этом не намерен учавствовать! Народ они давить собрались, совсем уже очумели!
Голицын уже буквально орал, не понимая как донести своё возмущение иначе. Ничего, пусть орет.
— Поздно, мой хороший, — Протопопов пожал плечами, в отличие от Голицына отвечая максимально спокойно и не повышая голос. — Тебе ведь было предложено выйти, а Коля, но ты отказался. Теперь сиди. Может научишься ответственность на себя принимать?
Голицын закатил глаза, с перепуга даже креститься начал. Протопопов же своими действиями преследовал одну единственную цель — как следует обработать князя психологически, сделать его готовым к грядущему заседанию в здании министерства внутренних дел.
— Бог вас накажет, Александр Дмитриевич... — выдавит Николай Дмитриевич.
С Богом у Протопопова были свои особые отношения, однако брать на душу грех министр отнюдь не собирался. Погрешить — оно успеется всегда, да и грешить надо с пользой делу...
Когда бронеавтомобиль уже подъезжал к толпе народа, Протопопов положил руку на плечо Феди и крепко сжал. Тот кивнул, сбавил ходу, но не остановился. Очевидно, что между Александром Дмитриевичем и Фёдором существовали какие-то ранее запланированные договорённости. И очевидно, что Голицын об оных был ни сном, ни духом.
Бронеавтомобиль, как не самая быстрая черепаха, подполз к мосту на скорости не более пяти километров в час. Горожане, ну по крайней мере те из них, кто дружил с головой, начали расступаться. Понятно, что давить народ в планы ни Александра Дмитриевича, ни Феди — не входило. Но увы и ах, к моменту отписываемых событий, как мы помним, нашлось немало народу, кто успел заложить водки за воротник и как следует расхрабриться. И вот такие «херои» отчего то поверили в то, что смогут остановить бронеавтомобиль, если сильно захотят. Ну и полезли прямо на колёса. Толпа была разгоряченная и первые индивиды начали цепляться за броневик, пластать намнём, а вторые вовсе пытались его остановить, понятно безрезультатно.
— Раздавите, раздавите ведь... — шептал сзади Голицын.
Но Федя (во многом понимая, что если будет ехать дальше, то непременно задавит людей уже на полной серьёзке) все же остановил броневик. Да, бронеавтомобилю ничего не стоило проехать прямиком сквозь толпу и проложить себе дорогу с острова. Ещё чуть-чуть и кто-либо из этих горе-смельчаков оказался бы по настоящему задавлен бронеавтомобилем.
Ну а потом Протопопов как ни в чем не бывало достал из под сидений ящик водки, который оказался там благодаря тому, что Федя выполнил одно из полученных министерских распоряжений. В руках у Александра Дмитриевича показались бутылки с водкой. Нет, это не было каким-то коктейлем Молотова, отнюдь — это были самые обыкновенные два пузыря водяры. Хоть и все до одной бутылки в ящике было зачем то перемотаны тряпками. Зачем — стадо понятно тогда, когда Протопопов приоткрыл дверцу и тупо начал бросать бутылки с водкой прямо в толпу горожан.
— Поможете, Николай Дмитриевич, ну ка?
Следом за ящиком с бутылками, Протопопов вытащил (теперь уже из под сиденья Голицына) ещё один ящик с колбасой, хлебом, сырами и некоторым другим провиантом).
— Что делать?
— А тоже самое, что и я. Не ошибётесь.
Вслед за водкой в толпу полетели палки колбасы, буханки хлеба и головки сыра. Разбрасывали по краям от кучковавшегося на мосте народа. Люди видели бутылки и еду, тотчас теряли интерес к бронеавтомобилю и одновременно забывали совершенно о цели, ради которой они собрались. Народ, а последние дни горожане были «слегка» обеспокоены обострившимся продовольственным кризисом, всей гурьбой набросился на водку и еду. Люди хватали «пайки», но недостаточно было завладеть так вот пайком первым. Не менее сложной задачей виделось все это удержать. Желающих же прикарманить лишнюю бутылку водки или полку колбасы, было много. Толпа начала разбиваться по кучкам, каждая из которых не могла поделить водку и еду.
Неприятно было осознавать, что подобный подход работает, но он работал. Протопопов рассчитал все верно... За людьми, которые как свора собак бросались на водку и еду выброшенную из бронеавтомобиля, было неприятно наблюдать. Но пусть видит Голицын к чему привела полная политическая импотенция.
«Херои» облюбовавшие броневик тоже отступили в первых рядах и всего за несколько минут проезд по мосту совершенно опустел. «Пайков» на мостовой попросту не оказалось.
Голицын сидел на своём сиденье совершенно шокированный увиденным. Он то с утра наверняка ел хлеб обильно намазанный чёрной икоркой.
— Не должно быть так...
Он качал головой из стороны в сторону. Ну а чтобы так не было — у него будет такой шанс все исправить.
Курлов должен пригласить на совет министров помимо самих руководителей ведомств, господ Хабарова и Балка. Пора было наводить порядок в стране.
Федя, поняв, что дорога свободна нажал по газам и бронеавтомобиль заехал на мостовую, а затем покатился по улицам Петрограда к зданию министерства внутренних дел.
Протопопов видел, что на улицах предреволюционного Петрограда действительно начал собираться народ. У горожан здесь словно была чуйка на то, что события в самое ближайшее время могут повернуть ход истории Российской Империи на все сто восемьдесят градусов.
Понятно, что горожане прямо сейчас выходили на улицы отнюдь не для того, чтобы устроить какие бы то ни было демонстрации. Никто не выдвигал требования, никто не координировал уличное движение и не вручал людям плакаты разного толка и содержания. Нет, народ вышел из своих домов просто потому, что хотел удовлетворить своё праздное любопытство, ну и не оказаться в случае чего на обочине истории.
Несколько раз бронеавтомобилю министра внутренних дел под управлением охранника Феди приходилось останавливаться или замедляться — там, где скопления людей были через чур большими. Однако народ был настроен в целом неагрессивно и пропускал бронеавтомобиль. Некоторые даже махали руками, то ли приветствуя, то ли провожая министерское авто... Протопопов несколько раз ловил себя на мысли, что дорого бы отдал за возможность понять — какие мысли в эти минуты крутятся в головах горожан.
И Александр Дмитриевич был с головой погружён в свои насущные размышления, когда их бронеавтомобиль наконец-то добрался до места назначения — улицу Набережной реки Фонтанка.
Министр внутренних дел отчего то был уверен, что все получившие предложение принять участие в экстренном совещании кабинета — прибыли на место. Ну а вместе с членами кабинета министров, на место прибыли милостивые государи Хабалов и Балк.
Что же, впереди ожидал тяжёлый совет, на котором предстоит сложные решения.
Конкретные решения.
Протопопов выйдя из бронеавтомобиля решительно двинулся к зданию на набережной реки Фонтанка. От того насколько его станут слушать, а главное насколько будут готовы внедрять предложенные инициативы, зависело очень много.