Страница 55 из 127
Понимаю выбор вояк. Лёд на Енисее со дня на день должен был встать, но шанс доплыть имелся. Естественно, никому из казаков не захотелось сидеть в Минусинске как минимум полтора месяца, когда родной дом совсем рядом. Вяземскому, разумеется, тоже: как же, любимая ждёт, а рана плавание вроде бы позволяет. В результате граф нанял баркас, и вот они здесь. Всё бы ничего, но поручик на первой же ночёвке простудился, да так, что к концу пути впал в беспамятство.
О-хо-хо... тяжёлое ранение плюс горячка — это чрезвычайно опасное сочетание.
Чёрт! Ещё и Светка прискакала — наш старший косметолог и по совместительству невеста Вяземского. Для скорбного антуража только её нам тут и не хватало. И как узнала-то? Глаза на мокром месте, сразу рванула в комнату к поручику, но я остановил. Попробовала переть буром, пришлось жёстко охладить её пыл. Потом умолять стала:
— Александр Владимирович, я одним глазком!
— Нельзя! Ты же знаешь: когда Софья Марковна работает, мешать нельзя. Вот выйдет, скажет своё веское слово, тогда хоть во все глаза смотри на своего ненаглядного. А пока стой и жди.
Вышла Софа, окинула собравшихся суровым взором, посмотрела на заплаканную Светлану и взяла её за руку:
— Молись. Надежда есть.
Ну слава Богу! Мы с графом вздохнули с облегчением. Лицо Светки озарила робкая улыбка, и она кинулась целовать знахарке руки. А вот доктор постарался испортить нашу радость.
— Ах, Софья Марковна, чудес с такими ранениями при горячке-то не бывает, уж поверьте моему опыту.
Но Софу, если она в чём-то уверена, не прошибёшь.
— А вы поверьте моему. Для отчаяния пока нет причины.
Похоже, заложен ещё один камушек в стену, отделяющую нашу старшую от местных эскулапов. До этого момента они считали её лекаркой-травницей, а тут получается, она и серьёзные раны лечить умеет. Боюсь, не понравится медицинскому сообществу такой конкурент.
— Александр, нужна горячая вода, распорядись. Следует промыть раны, ты будешь мне в этом помогать.
Я лишь глянул на Гришку Сурикова, и он сразу же рванул за водой. Хорошо, когда есть умные помощники, им и говорить ничего не надо, мысли начальства без слов понимают.
Через двадцать минут принесённая вода была смешана с Софьиными антисептическими настойками, и мы взялись за дело. Рассмотрев рану поручика вблизи, я чуть не присвистнул от удивления. Ё-моё! С такой дыркой ему стоило бы месяца два в Минусинске отлёживаться, а не в плавание отправляться. Пуля попала в грудь, под ключицу, причём пуля здоровая, и отверстие от неё осталось такое же. Рана не сквозная, пулю извлекли ещё в Минусинске, и непонятно, повреждено ли верхнее ребро.
Хуже, наверно, могло быть только ранение в живот. Сейчас всё, что касается повреждений живота, ведёт в большинстве своём к смертельному исходу. Зашивать порванный кишечник современные медики, конечно же, умеют, но вот о стерильности во время операции они пока не заботятся и, соответственно, грязи в полость живота заносят немерено. Чтобы после этого выжить, нужно иметь просто чудовищный иммунитет.
Правда, и ранения в грудь тоже опасны своими последствиями. Согласно существующим в настоящий момент методам лечения, такие раны не зашивают иногда более двух месяцев и всё это время в ране находится периодически сменяемый жгут из марли, так называемый фонтанель. Врачи обосновывают данное безобразие тем, что фонтанель якобы вытягивает из организма "дурную материю", или — как ещё говорят некоторые — "вредные соки". Я, когда об этом узнал, долго не мог прийти в себя. Бляха-муха, какие соки, какая материя? Что за чушь?! По мне, так, тревожа рану, ничего, кроме загноения, не получишь. Оказалось, дурная материя — это как раз гной и есть. По мнению современных медиков, он аккумулирует в себе всё плохое, скопившееся в организме, значит, полезно его выводить.
Не, ну понятно, что антисептическую обработку свежей раны тут никто не делает, следовательно загноение в ней обязательно происходит. В такой ситуации нельзя зашивать рану сразу, нужен марлевый жгут для дренажа, то есть для удаления гноя. Но если в будущем врачи станут сокращать срок дренажа до минимума, то нынешние, наоборот, сознательно затягивают процесс заживления, зачастую дополнительно травмируя рану. Вследствие этого у выздоравливающих бывают осложнения, причём даже смертельные, я уж не говорю про страшные шрамы, остающиеся после такого врачевания. Конкретно у Вяземского, например, осталась бы дырка в груди, в которую свободно входила бы треть пальца.
Чёрт возьми, как представлю, сколько солдат в войнах этого времени умирает от порой нелепых действий докторов, сразу дурно делается. Хочется умникам, пропагандирующим всякие идиотские недоразумения, каждый день задницу скипидаром смазывать, чтобы скипидар через задницу вытягивал им лишнюю дурь из головы. Впрочем, боевые ранения — это, можно сказать, лишь одна из граней явления, часто и вполне мирные господа с целью очистки организма от... этих самых вредных соков делают себе небольшие раны на теле (тоже, кстати, называемые "фонтанель") и засовывают в них всякую дрянь, например кусочки ткани или сухие горошины. Так раны дольше не заживают.
Вон в дворянском собрании один придурок хвастался, что он с таким гноящимся фонтанелем уже НЕСКОЛЬКО ЛЕТ живёт и ему, видите ли, год от года становится всё лучше и лучше. Ёшкин кот! Страдать годами ради надуманной пользы, это ж надо быть тупым и упёртым напрочь!
Рану мы промыли быстро. Софа ещё раз внимательно её изучила и вынесла окончательный вердикт: рёбра не повреждены, можно зашивать, поставив временный дренаж. Будем потом в процессе заживления постепенно его уменьшать, сокращая размер раны. Если всё сделать аккуратно, то от неё в конце концов и следа почти не останется.
Закончив штопать, знахарка принялась водить руками над грудью и головой поручика. Долго водила. Жаль, но рана от её пасов зарастать не стала, а я на это, признаюсь, рассчитывал — было в душе этакое детское ожидание чуда. Но зато воспаление кожи вокруг раны уменьшалось с каждой минутой, и по завершении всей процедуры Вяземский задышал ровнее. Заключительным аккордом стало смазывание раны бальзамом. Мы накрыли её марлей, сверху — одеялом и оставили болезного наедине с невестой. Если придёт в сознание, то за дальнейшее лечение возьмётся уже её величество любовь, а нашей ведунье необходимо отдохнуть.