Синдикат

— Может быть те… водомерки? — уточнил он.

— Нет, — довольно решительно сказал Нах. — Эти вообще бесшумные. И они мне тоже не нравятся. Что-то напоминают, но понять не могу, что именно.

— Сейсмодатчики?

Нах быстро перебрал типовые сигнатуры, сверяя.

— Может быть… не похоже.

— Эхо. Район судоходный, акустические отражения.

— Может быть, — Нах изобразил сомнение.

— Ну, в крайнем случае, нарвемся на засаду, — оптимистично предположил Копыльский и поймал злобный, очень красноречивый взгляд Наха. Бухгалтер казался самым безобидным из всей компании «флибустьеров», но в юности прошел казанскую школу любителей японского аниме. А это, несмотря на формальную безобидность увлечения, была очень суровая закалка воли и духа — любителей «мультиков» не пытался обидеть только самый ленивый гопник. Так что даже молчаливый укор немигающего взгляда Наха мог быть крайне выразительным.

— Да ладно, — сгладил неловкость Копыльский. — Ну, получим торпеду втихую… Зато, какой опыт! Торпедами в нас еще не шмаляли.

Нах тяжело вздохнул, всем видом выражая смирение и христианскую благость человека, вынужденного терпеть клинического идиота. Взял коробку микрофона внутренней связи, щелкнув кнопкой, сказал:

— Мы на подходе.

Забавно, подумал Копыльский. Ощущение, что сейчас и в самом деле война, Страшный Октябрь восемьдесят шестого, когда американцы повели через Атлантику самый большой конвой. Будто ты настоящий советский подводник, и где-то рядом «Вильсон», последний авианосец, что прикрывает конвойную группу, а не плетется на буксире в ремонт или меряет глубину океана. Ты очень страшный, потому что на борту полная батарея «длинных рук», но слепой, ведь спутниковая группировка обеих сторон выбита начисто, как и самолеты ДРЛО. Так что надо или отстреливать боезапас без внешнего наведения, рассчитывая на скудные мозги ракет и пять процентов вероятности успеха, или всплывать — пятьдесят процентов и считанные минуты до того как прилетят «гарпуны» с американских эсминцев.

— J'ai compris, — отозвался после короткой паузы Кадьяк и сразу поправился. — Понял. К развертке готов. Заполняю шлюз водой.

Копыльскому понадобилось пара мгновений, чтобы понять о какой «развертке» говорит Кадьяк. Иностранец готовился применить модуль для сложного ремонта трубопроводов, используемый, когда требовалось изолировать довольно протяженный участок.

— Мохито? — спросил Нах, не оборачиваясь к графу. — Как наши дела?

— Я пошел, — лязгнул зубами Мохито, которого морозила и ванна, и предбоевой мандраж. Граф уже мысленно был в работе.

— Если не вернешься, мы будем считать тебя коммунистом, — ободрил его Копыльский. Мохито выдавил напоследок что-то невежливое и замолк.

«Merde» — подумал Кадьяк, герметизируя скафандр для подводных работ и представляя себя воином Старой Гвардии при Ватерлоо.

Наемнику приходилось работать под водой, причем не единожды, но, как правило, в контроле и прикрытии, то есть без демонстрации специфических навыков. Сейчас обстановка была совершенно иной, и хотя все уже обкатывалось на тренажере и в пробном заплыве, Кадьяк ощутимо нервничал. Не страшно, что дело может провалиться, это, конечно, нежелательно, однако таков путь le mercenaire. Нельзя победить во всех боях, нельзя выиграть во всех предприятиях. Главное — не стать тем, кто в итоге окажется виновным в провале.

Кадьяк еще раз мысленно перебрал инструменты, которыми придется воспользоваться. «Кокон» — хитрая конструкция, похожая на сдутый и скрученный дирижабль, которая позволяет развернуть подобие сухого дока вокруг трубы протяженностью десять-пятнадцать метров. Внутри очень тесно, все может схлопнуться в любой момент, а еще в процессе установки шумит компрессор, но без этого ничего не выйдет. N-образная секция, которой предстоит заменить вырезанный участок трубы. Снаряжение для резки и сварки. Две «обезьяны» — местные подводники, подряженные для черновой работы. Автоматики лучше, но достать или сделать роботов, способных помогать неквалифицированному диверсанту, оказалось невозможным. Ну и подводный пистолет СПП-7, чтобы решить вопрос «обезьян», которые в любом случае увидят слишком много.

— Я готов, — повторил он в микрофон и глянул на помощников.

— Выравниваем балласт, — отозвался в наушнике голос упитанного комитетчика с лицом добродушного гурмана и глазами прирожденного апаша. — Нужно будет уравновешивать растущую плавучесть по мере надувания «дока».

— Понял. Жду.

Вода заполняла камеру шлюза, крутясь водоворотами. «Обезьяны» выглядели спокойно и уверенно, лица за прозрачными щитками шлемов лучились энтузиазмом и жаждой денег. Индийцев наняли по фальшивому договору с бомбейским муниципалитетом на расчистку дна и частичную реконструкцию транспортной системы, которая формально принадлежала городской администрации. В кабину, разумеется, не пускали, чтобы дикари не увидели там лишнего и не запаниковали раньше времени. Но Кадьяк не обманывался — рано или поздно «обезьяны» сообразят, что оборудование и сама работа не слишком похожи на регламентное обслуживание трубопровода. Вопрос — что они будут делать тогда, на какой стадии это случится и соответственно как много наемнику придется доделывать одному?

Что ж, каждая группа в этой операции несла особенный, специфический риск. Еще раз взвешивая свой, Кадьяк положил руку на стену рабочего отсека и шлюзовой камеры «ослика». Корпус едва заметно подрагивал, выдавая осторожное маневрирование. Не разбили бы аппарат эти русские пираты… Придонные маневры всегда сложны. В шлюзе не было экранов, поэтому дно, которое уже совсем близко, сейчас видели только капитаны наверху при помощи камер и красных прожекторов — чтобы никто на поверхности не заметил свет. Конечно, на такой глубине и при такой загрязненности воды у дна можно хоть искусственное солнце зажигать, но все же…

Вода, тем временем, поднялась до груди.

— Есть. Висим. Ждем.

Кадьяк закрыл глаза и медленно вдохнул искусственную смесь, которая почему-то имела явный привкус талька. Да, теперь ждать недолго… Неподалеку идет большой теплоход, в урочное время на нем заиграет музыка, которая породит вибрацию. По расчетам этого будет достаточно, чтобы заглушить фоном звук раскладываемого «дока» и разделки трубы. Но действовать придется быстро, очень-очень быстро и не допуская ни единой ошибки.

Так…

Наемник приложил шлем к стенке, кибернетику показалось, что сквозь водную толщу и металл доносится отдаленный гул. Спустя мгновение электроника в голове, сопряженная со слуховым аппаратом, подтвердила изменение шумового фона.

— Работаем, — коротко приказал Нах. — Через десять минут мы выпускаем антенну.

Кадьяк ободряюще улыбнулся «обезьянам», те ответили осторожными улыбками, опасаясь как-либо огорчить белого господина.

«Значит, работаем» — подумал Кадьяк

Фирсов чувствовал, как искусственная кожа вертолетного кресла прижимается к спине. Анатомически выверенная конструкция обнимала, словно любимая женщина — с требовательной нежностью, одновременно и защищая, и открывая максимальный простор для работы. А вот бронежилет с эластичной вставкой — чтобы удержать внутренности, если ранение придется в живот — наоборот, ощутимо и неприятно давил.

«Разжирел летун» — подумал оператор, щелкая выключателями. Координатная сетка на дисплее управления вооружением бросала зеленые отсветы по всей кабине. «Птеродактиль» пошел в серию еще до широкого распространения всевозможных модерновых кунштюков наподобие проекционных монокуляров и сложноэлементных экранов. Машина управлялась по старинке — полторы сотни приборов, двести пятьдесят кнопок и индикаторов плюс закипающие от перегрузки информацией мозги пилотов.

Не хватало штатного рюкзака с набором «сдохни красиво» — сухпаек, маячки, спасательное ружье и так далее. Без него оператору все время казалось, что чего-то не хватает, что-то не в порядке. Однако расходники в комплект не входили, потерявшись за много лет хранения и перепродаж, а заморачиваться со сбором новых авантюристы не стали. Поначалу забыли, затем стало не до того, а перед вылетом Копыльский просто заказал на всех концессионеров суточный абонемент коммерческой медпомощи по самому высшему классу, включая вооруженное сопровождение. Прямо сейчас на специальной площадке стояли два забронированных до рассвета вертолета с полностью укомплектованными бригадами спасателей и бойцов.