Отец для двоих

— Агния не смогла поехать, поэтому я решил заехать и спросить, будешь ли ты.

Я бросаю на Олю взгляд. Она сомневается, губу закусывает, не зная, соглашаться ли. Я надеюсь, она откажется, потому что отпускать ее с малознакомым греком я уж точно не собираюсь.

— Без Агнии, наверное, не стоит, — неуверенно говорит она. — Мы все же с тобой слишком мало знакомы.

— Хочешь, бери сына. И Макара. 

После этих слов Ник поворачивается ко мне:

— Поедете с нами? Или у вас планы?

По лицу его вижу, что он будет рад, если у меня вдруг окажутся планы, но я соглашаюсь поехать.

Глава 22

Оля

— Мама, а мне можно будет прыгнуть с яхты в море? — спрашивает Тимофей.

Мой сын еще сутки назад боялся даже бассейна, а сейчас готов сигануть с кормы в открытое море. Все потому, что отец научил его правильно прыгать и сказал, что утонуть с нарукавниками невозможно.

— Там посмотрим, — говорю сыну.

— А с папой? С ним можно?

Тимофей возбужденно ходит по номеру. Для него прогулка на яхте это новые впечатления. Оно и неудивительно, ведь раньше мы с ним никогда не выходили в открытое море.

О том, что на этой яхте буду делать я, пока не думаю. Мысленно злюсь на Агнию за то, что она отказалась поехать. Вначале я подумала, что она это специально, но когда позвонила ей и услышала ее охрипший голос — поняла, что она заболела. Подруга извинилась и сказала не бояться ехать с братом, а я… не нашла в себе сил сказать, с кем именно мы едем. Умолчала. 

С Ником одна я бы точно не поехала. Все же, мы с Агнией не настолько близкие подруги, чтобы я могла полностью доверить себя в руки ее брата. Но и с Макаром мне ехать не хотелось. Только кто ж меня спрашивал. Макар согласился, Ник хлопнул в ладоши и вот я пакую все, что нам может понадобиться на яхте. В сумку отправляется солнцезащитный крем для меня и сына, головные уборы и парео, а еще купальник. Нарукавники для сына, конечно же. Без них он теперь даже из номера не выходит.

— Мы всё? — нетерпеливо бубнит сын. — Без нас же уедут!

Я улыбаюсь. Меня понемногу отпускает. Вот как у него это получается, а? Одной фразой поднять мне настроение.

Я беру Тимофея за руку, закрываю в сейфе ноутбук, который зачем-то притащила с собой, и мы выходим из номера.

Ник с Макаром ждут нас в фойе. Сидят на разных сторонах дивана и что-то сосредоточенно смотрят в телефоне. И эти мужчины собрались вместе на яхте отдыхать! Подхожу к ним, останавливаюсь. Нас обнаруживает Тимофей, который подсаживается к Макару и на весь зал громко оповещает:

— Папа, хватит пялиться в телефон, пошли кататься!

Ник отвлекается от телефона, встает с дивана. Макар берет сына за руку. Через пять минут мы покидаем территорию отеля и едем к причалу, где пришвартована яхта Ника. Еще через полчаса отчаливаем. Первые десять минут я сижу на диване в каюте и пытаюсь привыкнуть к качке туда-сюда.

На сына это никак не действует. Он восторженно стоит на палубе и наблюдает за передвижением судна по морю. У меня же мысль вернуться обратно. Попросить развернуть яхту, которая только набирает обороты, и потребовать оставить меня на земле.

— Эй, ты как? — в каюту заходит Ник. 

— Непонятно, — говорю честно. — Пока желание попросить меня сбросить.

— Тебе нужно наверх. Там качка не так сильно чувствуется. Одевай купальник, я тебя подожду и пойдем. 

Ник выходит и прикрывает дверь каюты. Я несколько секунд сижу, а затем начинаю переодеваться. В конце концов, хотя бы попробовать. Может Ник прав и наверху мне действительно станет лучше.

— Я все, — толкаю дверь каюты и выбираюсь наружу.

Ник подает мне руку, и я крепко обхватываю ладонь. Меня немного качает и тошнит, но когда выбираемся наверх на палубу, становится легче. Тимофей с отцом сидят на матах и о чем-то весело болтают. Я прихожу в себя спустя пару минут. Качать здесь действительно начинает меньше. Ветерок обдувает мое лицо и кожу, я позволяю себе расслабиться и сесть рядом с сыном. 

Капитан со второго этажа машет нам рукой и показывает большой палец одной руки. 

— Через полчаса примерно прибудем в бухту, сможем искупаться, если будет желание. После пообедаем. Нам стол накроют, — сообщает Ник.

Я видела нескольких девушек на кухне рядом с каютой, но почему-то даже не подумала, что они готовят для нас обед. Ник это учел, в то время, как я совсем забыла, что через несколько часов сын проголодается, а единственное съестное, что я взяла - сироп от температуры.

Чувствую себя ужасной матерью, хотя у Тимофея теперь есть Макар и он тоже не позаботился о продуктах, хотя этого я знать не могу, потому что понятия не имею, что в его сумке, которую он взял с собой.

— Предлагаю сделать селфи, — говорит Ник и достает камеру.

— Как в Титанике? — замечает Макар с усмешкой.

— Идея, — произносит Ник, протягивая ему фотоаппарат.

Через секунду он берет меня за руку и ведет к самому краю носа. Я машинально оборачиваюсь и смотрю на Макара. Он недоволен, но чего он ожидал предлагая такое.

— Аккуратно, — говорит Ник, держа меня за руку и указывая на выступ, куда мне нужно взобраться. — Я тебя удержу, не бойся.

Я киваю. Ноги дрожат, сердце стучит, словно бешенное. О фотографиях я совсем не думаю, вообще на автомате выполняю то, что мне говорят. Ник становится сзади, обнимает меня за талию, говорит запрокинуть голову ему на плечо и раскинуть руки. 

Он командует, я подчиняюсь. Макар рядом стоит с фотоаппаратом. Ждет, пока мы, наконец, встанем в позу, а затем происходит то, чего я никак не ожидаю. Следует английская ругань, срывающаяся с губ Ника. Я открываю глаза, смотрю в сторону, не понимаю вообще, что происходит.

Ник оттягивает меня с края, я держусь за перила и только потом ко мне, наконец, доходит. Камеры в руках Макара нет! А сам он смотрит на Ника с вызовом, а на меня… Лучше вообще не думать о том, как он на меня смотрит! 

Я осматриваюсь, но фотоаппарат на корме не нахожу. Он что... выбросил его за борт?

Глава 23

— Ты плавать не идешь? — спрашивает Ник, устраиваясь рядом со мной.

Макар забрал Тимофея и они пошли прыгать с кормы в бухту, а мы остались вдвоем на носовой части палубы. Свою норму по плаванию я выполнила и даже перевыполнила за предыдущие два дня, поэтому сегодня желания окунаться нет. А вот позагорать — очень даже.

— Нет. А ты?

— Составлю тебе компанию, — Ник улыбается. 

— Я тогда позагораю.

Тянусь к солнцезащитному маслу для красивого загара и наношу его на ноги, руки, живот и шею. 

— Давай спину натру.

Ник не спрашивает, решительно толкает меня на мат и садится сверху. Я несколько мгновений тупо смотрю перед собой. Он напорист и слишком настойчив, что меня сильно обескураживает. Я не привыкла к настолько агрессивному флирту, поэтому несколько минут лежу напряженной. Как тут расслабиться, когда тебя фактически насильно обездвижили?

— Расслабься, — мягко говорит Ник. — Обещаю не трогать ничего, кроме спины.

Его мягкие ладони ложатся мне на плечи, массируют, расслабляют. В конце концов, я поддаюсь и утыкаюсь щекой в мат, прикрываю глаза, концентрируясь на ощущениях. Ник, как и обещал, не делает ничего, выходящего за рамки. Натирает спину, плечи и руки кремом, проводит ладонями по пояснице.

— Какие у вас отношения с отцом ребенка? — спрашивает Ник.

Видимо, он тоже не поверил в то, что Макар уронил камеру в воду случайно, хотя извинения его звучали вполне искренне и убедительно.

— Сейчас нас связывает только сын.

Ник переходит к ногам, и я пытаюсь подняться, но он укладывает меня обратно. Упирается руками в лопатки и вынуждает лечь.

— Расслабься. Здесь твой сын и его отец. Я ведь все понимаю.

Я впервые за день рада, что мы не одни. Не уверена, что у меня хватило бы сил сопротивляться, а у Ника — остановиться. В некотором роде Макар прав — курортный роман не для меня. Тем более, когда он проходит на глазах у сына.