Я тебя придумала

Отец… Принц закрыл глаза, вызывая в памяти лицо бывшего императора.

Что он, Эдигор, сейчас чувствует? Нет, не так… Что он ДОЛЖЕН чувствовать, но не чувствует? Совсем…

Юноша устало вздохнул, и в этот момент в комнату, распахнув двери, вбежала Мика.

— Ваше высочество!.. Ох! Что же… Как же… Откуда же…

— Я очень устал, Мика. Помоги мне вымыться и переодеться.

Если бы Эдигор смотрел в ту секунду на служанку, то увидел бы, как вытянулось и покраснело лицо девушки — ни разу за все эти годы принц не просил её помочь ему вымыться. Да и с одеждой тоже — если только с камзолом никак не мог справиться. Но исподнее?! Что же случилось с его высочеством, почему он решил изменить своим принципам?

Обеспокоенная и взволнованная Мика помогла Эдигору добраться до ванной, включила воду, раздела его и только когда уже красная, как помидор, девушка начала смывать с тела принца грязь и копоть, он наконец поднял голову и спросил её:

— Где Люк, Мика?

— Лорд Кросс уехал в город, ваше высочество. Господин Аравейн ищет его. Обещал, что найдёт в течение часа.

Несколько секунд Эдигор внимательно смотрел в лицо своей служанки, которая под его взглядом краснела всё сильнее, хотя казалось, что сильнее уже некуда.

— Что с тобой? — спросил наконец принц, нахмурившись.

— Ничего, ваше высочество, — пролепетала Мика.

Эдигор вздохнул, а потом покачал головой.

— Как же я сразу не догадался… Ты смущаешься, да? Прости, я был не в себе, когда вернулся. Иди, я сам домоюсь.

Но Мика стояла, опустив голову, и не двигалась.

— В чём дело?

— Я плохая служанка, — прошептала девушка. — Простите, ваше высочество. Это ведь моя прямая обязанность — помогать вам. А я, вместо того, чтобы просто выполнять свою работу, глаза отвожу.

— Дурочка, — сказал принц таким ласковым голосом, что Мика не выдержала и подняла голову. Эдигор смотрел на неё, сочувственно и нежно улыбаясь, и от этого взгляда ей почему-то стало светло на душе. — Что ты говоришь такое, Мика? Просто это не совсем нормально — мыть молодого мужчину, я ведь не немощный старик, верно? То, что ты смущаешься — нормальная реакция. Ты хорошая служанка, самая лучшая, уж можешь мне поверить! В конце концов, кто тут у нас принц? — закончил Эдигор почти весёлым голосом. Мика рассмеялась.

— Вы!

— Вот и хорошо, что ты об этом помнишь. А теперь иди в комнату и жди меня там. Оставь только одежду и полотенце. Я сам домоюсь и оденусь, не младенец.

Девушка поколебалась всего пару секунд, а потом, посветлев лицом, вышла из ванной. Улыбка Эдигора моментально погасла. Нет, он не жалел, что отпустил Мику, но боги, как же не хотелось двигаться. Ему действительно нужна была помощь, но и смущать девушку тоже не хотелось.

— Дерьмовый из тебя император получится, дурак ты романтичный, — сказал Эдигор тихо, а потом погрузился в ванну с головой.

Когда спустя полчаса юноша вернулся в гостиную, с мокрыми волосами, но переодетый в чистую белую рубашку и тёмно-синие штаны, там его уже ждали. Обеспокоенная, слегка бледная Мика, мрачный Люк и серьёзный Аравейн — все они сидели на диване, а когда вошёл Эдигор, вскочили с сидений.

— Ваше величество, — произнесли хором все трое, а затем наклонили головы и присели в почтительном поклоне. Принц… нет, теперь уже император, пусть и не коронованный официально — недобро прищурился.

— Убью. Ладно, Мика и Аравейн, но ты, Люк?

— Ну должен же я хотя бы раз в жизни назвать тебя величеством, — вздохнул Люк, выпрямляясь вслед за магом и служанкой.

— Величеством я стану завтра. И для тебя по крайней мере — только на официальных мероприятиях. Посмеешь назвать меня так в приватной обстановке — я тебя на дуэль вызову. Ты понял?

Юноша, рассмеявшись, поднял руки в примиряющем жесте.

— Ладно-ладно, извини, Эд.

Эдигор моментально расслабился и, опустившись в кресло, приказал:

— Мика, принеси бутылку вина и четыре бокала.

— Четыре?..

— Да, а ты, что, не хочешь вина?

— Я… — девушка запнулась, а потом пролепетала: — Очень хочу, ваше вы… ой, величество…

— Ой, величество, — передразнил её Эдигор, — иди давай. Я хочу выпить. То есть, моё величество желает отведать лучшего вина из императорских запасов.

Не выдержав, Аравейн хмыкнул. Эдигор моментально оставил в покое Мику и, откинувшись на спинку кресла, поинтересовался:

— Так что ты выяснил о покушении, Аравейн? Я так и не понял, почему умерли те десять мирнарийцев и каким заклинанием они швырнули в карету.

— Помните, что я рассказывал вам о мирнарийской магии, ваше вы… величество? В отличие от эрамирцев, которые используют что-либо извне для источника силы — Свет, Тьму, Огонь, Воду, Воздух, Землю и так далее, — мирнарийцы колдуют при помощи только жизненной силы. Соответственно, чтобы кого-то убить заклинанием, мирнарийский маг должен пожертвовать собственной жизнью. По этой причине они никогда не замахиваются на чересчур сложные заклятия — это отнимает слишком много сил, которые восстанавливаются далеко не так быстро, как, например, у наших человеческих магов. Те десять мирнарийцев сотворили Абсолютное пламя, усилив его десятикратно, потому что все они отдали жизни для того, чтобы оно стало настолько сильным и достигло цели.

— Как же нужно ненавидеть императора Эрамира, чтобы решиться на такое, — нахмурился Эдигор. — Но если это было Абсолютное пламя, почему от кареты остался остов? При этом ни одного тела, даже намёка на кости.

— Абсолютное пламя уничтожает прежде всего живую плоть — людей, животных. А уничтожив, превращается в обычный огонь, который и выжигает всё оставшееся. Так и произошло с вашей каретой.

— А почему мирнарийцы решили запустить в меня именно этим заклинанием? Неужели нельзя было выбрать чего-нибудь… м-м-м… попроще?

Аравейн покачал головой.

— Я и сам теряюсь в догадках, ваше величество. Конечно, мирнарийцы как маги не слишком талантливы, но при этом выбрать для покушения именно Абсолютное пламя… как-то нерационально. К сожалению, я не могу пока понять, что за соображения ими руководили.

— Ты можешь предположить, какая именно мирнарийская организация стоит за этим покушением?

— У меня есть несколько кандидатур, ваше величество, но точно я не знаю. Возможно, Тайная служба…

В этот момент вернулась Мика с бутылкой вина и четырьмя бокалами. Эдигор проводил её взглядом, а потом повернулся к Люку.

— Что ты думаешь о нынешнем главе Тайной службы, друг мой?

— Ничего утешительного, Эд, — пожал плечами юноша. — Лорд Абидэйл слишком стар и выполняет свои обязанности через пень-колоду. Я не знаю, почему император… то есть, твой отец так и не снял его с должности, потому что, пообщавшись с ним, у меня возникло стойкое ощущение, что я на какое-то время попал в дом для престарелых маразматиков. Его представления о Мирнарии не выдерживают никакой критики и сводятся только к голословным обвинениям во всех наших бедах. Лорд Абидэйл искренне считает, что мирнарийцев надо безжалостно рубить, как капусту, и слышать ничего не хочет о диверсии, разведке, дезинформации и сотрудничестве с императором Басадом.

— Именно поэтому отец так ценил Абидэйла. Он тоже не любил Мирнарию и лично Басада, — усмехнулся Эдигор, взяв в руку бокал с вином, поданный Микой. Сделав глоток, поинтересовался: — Дорогой мой Люк, скажи, ты согласен занять должность главы Тайной службы?

Сначала бывший паж его высочества решил, что друг шутит, но потом, вглядевшись в тёмные глаза Эдигора, понял — нет, не шутит.

— Как я могу, Эд? Я ведь не являюсь Старшим лордом, а занимать должность такого уровня может лишь…

— И только-то? — перебил его Эдигор. Фыркнул и, поставив на стол бокал с бордово-красным вином, источавшим удивительный аромат, продолжил: — Нашёл, тоже мне, проблему. Мика, дай сюда, пожалуйста, гербовую бумагу, перо и чернильницу.

И под округлившимися глазами присутствующих Люк был переведён указом императора из Младших лордов в Старшие. Теперь он имел право именоваться герцогом и стал обладателем небольшого куска земли поблизости от столицы.