Я тебя придумала

— Сын, — вздохнул его величество, — а не слишком ли ты молод?

Тёмные глаза принца на миг как-то зловеще вспыхнули.

— Мне нужна всего лишь служанка, отец. Не более того, — голос Эдигора был так холоден, что Мика едва удержала в себе желание поёжиться. — И я хотел бы переговорить с вами по одному вопросу. Это касается господина Матиаса.

— Я слушаю тебя, Эдигор, — кивнул император.

— Я считаю, что господин Матиас недостоин быть главным дворцовым управляющим, ваше величество. Он привёл в замок тринадцатилетнюю девочку, хотя не имеет права брать на работу тех, кому не исполнилось шестнадцати лет. Кроме этого, господин Матиас насиловал её.

Щёки императрицы Мариники побагровели от гнева. Если привлечение несовершеннолетней на работу императорская чета могла бы простить, то насилие — никогда.

— У тебя есть доказательства, сын? — строго спросил его величество. Мика в страхе сжалась. Ведь принц поверил ей просто на слово, но подтвердить факт насилия девочка никак не могла. Кому поверят — ей или уважаемому господину Матиасу?

— Главное доказательство перед вами, — спокойно сказал Эдигор. — Аравейну достаточно провести один ритуал, чтобы сказать точно, насиловали ли Мику и кто именно это делал.

— Хорошо, — кивнул император, — так и поступим. Но после того как… Аравейн освободится. Это дело может и подождать. Девочку, как я понимаю, ты хочешь оставить при себе, Эдигор?

— Да, ваше величество.

— Дозволяю. А теперь, если у тебя больше нет новостей для нас, предлагаю приступить к вопросу, из-за которого мы с императрицей хотели тебя видеть. Эдигор, познакомься с сиятельным Громдрейком. Он прибыл сегодня из земель тёмных эльфов и будет учить тебя воинскому делу по личной просьбе Аравейна. Сиятельный Громдрейк — лучший мечник империи.

— Очень рад нашему знакомству, сиятельный Громдрейк, — с непроницаемым лицом произнёс принц фразу, полагающуюся по этикету. — Если вы не возражаете, я хотел бы приступить к первой тренировке прямо сейчас.

Эльф тщетно пытался скрыть удивление, мелькнувшее в его глазах. Он слегка поклонился, сказав:

— Я к вашим услугам, принц.

Эдигор, коротко кивнув, повернулся к Мике.

— Иди в покои Аравейна, — сказал он девочке. — Выполняй все его распоряжения. Скажи, что ты с этого дня моя личная служанка. Я зайду за тобой после тренировки.

— Да, ваше высочество, — Мика немного неуклюже присела и, развернувшись, почти выбежала из тронного зала.

Эдигор же в компании с эльфом направился на площадку для тренировок под открытым небом.

— Вы будете сражаться тем мечом, что висит у вас на поясе? — уточнил принц, пока они шагали по направлению к выходу из замка.

— Нет, ваше высочество. Я возьму один из тренировочных мечей.

— Хорошо. Вы можете не поддаваться мне сегодня. Я хочу понять, чего вы стоите, сиятельный Громдрейк.

Эльф недовольно поджал губы, но Эдигор не заметил этого жеста. Он старался отвлечься от мыслей о Люке, поэтому заранее стал продумывать, какое оружие и тактику ведения боя выберет.

Громдрейк же был крайне недоволен. Мало того, что Повелитель не смог отказать Аравейну и ему пришлось отправиться в императорский дворец, чтобы учить воинскому делу человеческого мальчишку, пусть и наследного принца, так ещё и этот Эдигор ведёт себя не лучше темноэльфийских принцев. Личная служанка в десять лет! Что бы ни говорил этот мальчик, а Громдрейк не верил, что она ему только чай будет носить и убираться, небось, ещё и постельной грелкой послужит. От такого извращения эльфа передёргивало.

Да и эти слова: «Я хочу понять, чего вы стоите», выводили Громдрейка из себя. Как бы не зарубить ненароком этого заносчивого принца.

Между тем они пришли на тренировочную площадку, и Эдигор, наведавшись в стоящее неподалеку небольшое здание — видимо, оружейную, — вернулся уже с мечом.

Казалось бы, вид десятилетнего мальчишки с мечом должен был рассмешить эльфа. Однако смешно Громдрейку не было. Все его инстинкты почему-то вопили о том, что перед ним — опаснейший противник. Да и выражение глаз Эдигора было таким, каким оно у детей не бывает. Громдрейк в ту секунду был готов поклясться, что принцу намного больше, чем десять лет.

Противники поклонились друг другу. А затем Эдигор атаковал. Мальчишка молнией скользнул вперёд, и эльф еле успел выставить блок.

«Кто его этому научил? — изумлённо подумал Громдрейк. — Если бы я не был таким хорошим воином, то пал бы после первого же удара».

Через пару минут эльфу стало ясно — Эдигор намного сильнее и быстрее обычного десятилетнего мальчишки. Человеческого мальчишки, разумеется. Но всё-таки — до Громдрейка не дотягивал. Однако лет через восемь из принца получится отличный воин, и равных ему в империи не будет.

Больше всего эльфа поражало самообладание и хладнокровие принца. Он легко держал себя в руках, просчитывал дальнейшие действия противника, и даже когда Громдрейку удалось его задеть, нисколько не испугался. Остановился и спокойно сказал:

— Достаточно, сиятельный Громдрейк. Вы прекрасно владеете оружием. Я почту за честь учиться у вас.

И тут Эдигор сделал то, от чего у эльфа чуть не выпал из рук меч. Он поклонился ему! Причём поклон был глубоким и очень уважительным, а серьёзность глаз принца отметала всякую возможность того, что он шутит.

Громдрейк тренировал сыновей Повелителя Робиара, но ни разу за все годы они ему даже не кивнули.

Возможно, именно поэтому он сделал то, что сделал.

— Гром, ваше высочество, — сказал он, глядя Эдигору в глаза. Назваться человеку коротким, «домашним» именем, значило признать его равным. — Зовите меня просто Громом.

Ответить принц не успел, потому что со стороны замка метнулась маленькая фигурка в платье служанки, размахивая руками и что-то громко крича.

Это была Мика. И, добежав наконец до тренировочной площадки, девочка выдохнула:

— Ваше высочество… Господин Люк… он…

— Что?! — мгновенно взревел Эдигор.

— Он пришёл в себя!!

Принц вытаращился на Мику, как на привидение.

— Но этого не может быть!

— Я знаю! И господин Аравейн тоже так сказал! Но тем не менее… он пришёл в себя, ваше высочество!

… Никогда в жизни Громдрейк не видел ничего подобного. И раньше он считал, что такого просто не бывает — чтобы наследные принцы бросали меч, как ненужную игрушку, прямо на траву, а затем хватали простую служанку за руку и мчались в замок со всех ног. Да так, что у этой самой служанки чепец съехал на бок и повис на одном ухе, из-за чего её золотые волосы развевались и сверкали на солнце, подобно имперскому флагу.

Подобрав брошенный Эдигором меч, Громдрейк вдруг поймал себя на том, что улыбается. Кажется, служба у человеческого императора будет совсем не такой, какой он себе её представлял.

Глава пятая, в которой я учусь летать

— Вы утверждаете, что человек может поднять себя за волосы?

— Обязательно! Мыслящий человек обязан время от времени это делать.

«Тот самый Мюнхгаузен»

Несколько минут мы с Громом смотрели друг на друга, ничего не говоря. Вошла служанка с ужином, состоящим из каких-то запечённых овощей, фруктового сока и сладостей, поставила всё на стол, пожелала приятного аппетита и вышла из комнаты. А я всё смотрела на Грома, не понимая — почему его отношение ко мне переменилось? Ведь во взгляде того эльфа, который назвал меня человеческой шлюхой, не должно было быть никакого сочувствия.

А потом он подошёл и сел в кресло напротив.

— Извини, — сказал Гром. — Повелитель приказал мне попробовать вывести тебя из себя, как-то разозлить. Я вёл себя неподобающим образом, прошу прощения.

— А… зачем было меня злить? — нахмурилась я.

Гром грустно усмехнулся.

— Я понял это только сейчас. Если бы мне удалось по-настоящему разозлить тебя, а потом Повелитель рассказал бы о пророчествах Альгиуса… Как думаешь, удержалась бы ты от искушения попробовать свою силу?