Страница 9 из 15
Глава 5: Лазутчики
На опушке деревенских полей мы распрощались с лешим. Добравшись до деревни Боровой, сдали старосту переволновавшейся жене. Джанибек отдал им остатки мази, чтобы лечили многострадальные рёбра старосты.
А затем мы оседлали застоявшихся лошадей и отправились в Старгород.
Копыта коней тихо ступали по мягкой лесной земле. Жёлтые листья берёз, красные листья осин устилали узкую дорогу. Низкие облака цеплялись за голые макушки деревьев, норовили пролиться на голову холодным осенним дождём.
Джанибек ехал впереди, зорко обшаривая взглядом окрестности. От этих мест было недалеко до переправы на речке Змеюке, где князь Всеволод месяц назад разбил хазар. Уцелевшие кочевники ещё могли прятаться по окрестным лесам.
Чупав, тихо ругая лошадь, ехал позади. То ли кобыла ему попалась с норовом, то ли кузнец плохо ездил верхом. А скорее — и одно, и другое вместе. Но лошадь то и дело пыталась вытряхнуть Чупава из седла. Она то пускалась рысью, то неожиданно застывала на месте.
Чупав то шептал лошади что-то на ухо, то матерился. Ни хера не помогало.
Князь Всеволод поравнялся со мной.
— Немой, мне нужна твоя помощь!
— Опять нога болит? — спросил я, ища взглядом место, где можно устроить привал.
— Да нет, — отмахнулся князь. — Тут другое дело.
— Излагай, — предложил я.
С минуту князь ехал молча. А потом зашёл издалека.
— Вот у тебя с Глашкой всё хорошо, Немой.
— В смысле? — насторожился я.
— Ну, вы вместе... и это... и вообще, — туманно объяснил князь.
— Допустим, — осторожно согласился я.
— А я вот тебе завидую, понимаешь?
— В смысле? — повторил я, как попугай.
А что делать, если от удивления мысли в голову не лезут?! Завидует он!
Князь Всеволод раздражённо мотнул бородой.
— Жениться я хочу, Немой! Мне даже сны снятся... такие, понимаешь? Сегодня вот опять снилось. Будто я на лужайке с женщиной. А вокруг горы...
Ипать! Лунатик хренов! Не иначе, как я занавеску на окне плохо задёрнул! Или он прикидывается?
Я внимательно посмотрел на князя.
Нет, не похоже. Видать, и вправду думает, что ему сон приснился. Наверное, Яга ему вместо сонного зелья бодрящее подлила. А потом он из моей рюмки выпил. Вот и бродил по дому, не просыпаясь. В окна подглядывал.
— Ну, хочешь жениться — так женись! Я-то чем тебе могу помочь? — спросил я. — У нас в Старгороде красивых девок — навалом! За князя любая пойдёт.
— Любая мне не нужна, — отмахнулся Всеволод. — Я на дочери хазарского хана жениться хочу.
Понятно, бля! Засело у него это, значит.
— Ну, так это надо посольство посылать, — подумав, сказал я. — Подарки там. Или выкуп. Какие у них традиции?
— А хер его знает, — пожал плечами князь Всеволод. — Слушай, Немой! Съезди к хазарам, а? Поговори с ними.
Я задумался. Что тут поделаешь, если с князем страсть приключилась?
— Да и союз с хазарами нам не помешает, — продолжал уговаривать Всеволод. — Мы с ними вместе против литвинов пойдём. А то болтаемся между теми и этими, как цветок в проруби.
— Ладно! — махнул я рукой. — Съезжу, хер ли с тобой делать. Только не сегодня. Давай сперва в Старгород вернёмся.
Мыш выбрался из лошадиной гривы и вскарабкался мне на плечо.
— Вижу, — сказал он.
— Что видишь? — удивился я.
— Белку, — на полном серьёзе сообщил Мыш.
— Хорошо хоть не песца, — заржал я.
— И человека, — добавил Мыш. — он с белкой разговаривает.
Я внимательно поглядел на Мыша.
— Ты самогона не перебрал часом, философ? Белки просто так не мерещатся.
— Поезжай спокойно, Немой, — не обращая внимания на шутку, сказал Мыш. — Когда я прыгну — вяжи его.
— Кого? — охренел я.
В десяти шагах впереди спокойно ехал Джанибек. Он внимательно смотрел по сторонам и хер бы пропустил человека, окажись тот около дороги.
И тут Мыш прыгнул прямо в куст бузины, на котором висели тяжёлые кисти красных ягод.
— Держи его, Немой!
Я натянул поводья и охренел. Куст отбивался от Мыша! Гибкая ветка с узкими листьями схватила его и уже собиралась зашвырнуть, куда подальше!
Я прыгнул в куст прямо из седла, зажмурившись, чтобы не выхлестнуть ветками глаза.
Да хер там, а не ветки!
Куст молотил меня самыми настоящими руками. В жёлто-красном мелькании листьев я различил оскаленное человеческое лицо.
Куст ударил меня в живот. Я ответил пинком и услышал стон.
Ага, больно, гад?!
Я толкнул сопротивляющееся тело на землю, навалился сверху. Наощупь перехватил руку и вывернул её. В руке я нащупал что-то круглое, твёрдое.
Подбежавший Джанибек накинул на пленника верёвку. Придавил коленями, затянул.
— Отпускай, Немой!
Я поднялся с земли. Тут же подскакали Чупав и князь Всеволод.
Мы удивлённо разглядывали пленника.
Невысокий жилистый черноволосый пацан был одет в пёстрый плащ, сшитый из красных и жёлтых лоскутов. Расцветка плаща совпадала с осенними листьями. Но не настолько же, чтобы ни я, ни Джанибек его не заметили!
На вид парню было лет четырнадцать, не больше.
Рядом с пацаном на земле валялся бубен, разукрашенный жёлтыми и красными пятнами.
Ипать, шаман, что ли?!
Пацан скалил на меня мелкие, удивительно белые зубы и что-то злобно шипел. Под глазом у него наливался красным здоровенный синяк.
Пошипи-пошипи мне, бля!
Я ухватил шамана за лоскутный ворот плаща и рывком поднял на ноги.
— Ты кто? Откуда? Что здесь делаешь?!
Парень оскалился и снова прошипел что-то неразборчивое.
— Он белку мучил! — наябедничал Мыш.
— Какую белку?!
— Вон!
Мыш снова вскарабкался ко мне на плечо и показал куда-то на верхушку сосны, которая росла возле дороги.
Я прищурился и, в самом, деле, разглядел на сосне белку. Она сидела неподвижно, сложив передние лапы на мохнатой груди. Мне показалось, что глаза белки поблёскивают, словно стекляшки.
— Джанибек! — попросил я. — Можешь её ссадить? Только не убей.
Джанибек прищурился и кивнул. Достал из колчана стрелу с широким плоским наконечником, похожим на нож. Вскинул лук, прицелился и выстрелил.
Стрела свистнула в воздухе. Наконечник рассёк ветку. Белка закувыркалась вниз, но застряла в развилке дерева.
— Да чтоб тебя!
Белка висела в развилке неподвижно, словно комок шерсти.
Сдохла, что ли?
Не то, чтобы мне так уж была нужна эта белка. Но любопытство в карман не спрячешь.
Перекидываемся, Немой!
В голове звонко щёлкнуло.
Я упал на четыре лапы и быстро вскарабкался на толстое дерево. Ухватил белку зубами за загривок и потащил вниз. Зверёк был мягким и тёплым, но даже не сопротивлялся. Висел безвольно, как будто потерял сознание.