Оборванные струны

Старик поочередно посмотрел на каждого из сидящих за столом молодых людей.

«О чем он говорит?» – про себя подумала Дея, мельком взглянув на Лео.

Выражение лица последнего было невозможно рассмотреть, но весь его вид, напряженная поза, говорили, что он внимательно слушает старика.

– Магия у вас обоих заперта особым ритуалом. Мне приходится лишь догадываться о том, кто и зачем это сделал с вами. Наверное, у этих людей на это были свои мотивы. Однако обряд оказал на ваши тела побочное действие. Дея при своей немоте может мысленно разговаривать и читать чужие мысли, а вот вы молодой человек…

Лео напрягся, готовый к любой неожиданности.

– Вы видите и слышите умерших, – Гилмор хитро сузил глаза. – Вы ведь не могли знать, что случилось с отрядом вашего отца, поскольку никого из них вы не видели. Никто из воинов герцога не выжил, но вы подробно рассказали нам, как они мучились и умирали.

Судя по тому, как покаянно опустил голову Лео, старик оказался прав.

– Да, я слышу, и иногда вижу мертвых, – тихо проговорил он. – Но среди них нет моего отца. Это значит, что он жив и ему нужна помощь.

«Да, ну! Он что, медиум?» – Дея ошеломленно уставилась на сидящего рядом мужчину.

– А может он просто решил исчезнуть из вашей жизни? – усмехнулся старик.

– Нет, – воскликнул маркиз. – Мы с отцом были очень близки. Моя мать умерла, когда мне было пять. Я всегда сопровождал отца в его поездках. Но в тот раз я отправился с другом, а когда вернулся – мой отец уже уехал.

В комнате повисла зловещая тишина, и единственное, что слышал Лео, было биение его сердца.

«Откуда вам все о нас известно?» – задала свой молчаливый вопрос Дея.

– Все, что вы видите, было создано мной не за один день, – начал снова говорить Гилмор. – Одиночество мое располагало к размышлениям, постижению наук и овладению магией. Теперь я вижу и знаю многое из того, что другим неведомо. Но платой за эти знания стала моя жизнь.

Глава 8

Старик на минуту поник головой. Глубокая грусть отразилась на его лице. Длинные снопы искусственного света врывались сквозь иллюзорное окно в комнату.

– Я думал, что смогу прожить один. Но я ошибался, это тяжелая вещь, превышающая возможности человека. Если бы я мог вернуть время назад, я бы прожил свою жизнь иначе. Мне бы хотелось сейчас побродить по весеннему яблоневому саду, утопающему в пене нежно-розовых и белых соцветий! Мне часто снится, как я гуляю по лесной опушке, залитой первыми лучами солнца!

Он вдохнул полной грудью, блаженно прикрыв глаза, будто почувствовал воздух, насыщенный ароматом сирени и первых трав.

Дея потянулась через стол и накрыла ладонь старика своей рукой. Почему-то именно в этот момент ее сердце сжалось от невероятной боли и сочувствия.

«Неужели вы, великий ученый и могущественный маг, не можете найти способ вырваться из своей тюрьмы?»

Гилмор только отрицательно покачал головой, в его усталых глазах застыло выражение затаенной печали.

– Тюрьма! Ты совершенно права, девочка. Гертруда тоже так считала. Магия дает человеку иллюзию свободы и силы, но на самом деле делает его уязвимым и порой совершенно беззащитным. Пять лет назад я был молод, полон сил и уверенности в себе, поэтому смело шагнул навстречу неизвестности. А теперь у меня не осталось ничего, кроме накопленных знаний. Я отправлю вас наверх, но взамен попрошу об одной услуге.

Молодые люди многозначительно переглянулись.

– В чем она будет заключаться? – спросил, чуть помедлив, Лео.

Гилмор знаком остановил его и, более взволнованно, чем ему бы хотелось, проговорил:

– Сначала выслушайте меня. Я спустился в подземелья, спасаясь от Сферы. Я должен был доказать всем, что мой отец не преступник. Мне хотелось наказать тех, кто считал его изменником, а еще я мечтал остановить наступление пустоши. Я должен был доказать любимой женщине, что на меня можно положиться, что я не жалкий трус. Многие месяцы и годы упорной работы позволили мне построить этот мир. Я научился перемещать свой фантом через пространство и время. Весь этот процесс поначалу настолько захватывал меня, что заменил все на свете. Были дни, когда я забывал про сон и еду. Теперь-то я понимаю, что шагнул за пределы своих возможностей, возомнив себя всемогущим магом, великим чародеем. Я был не вправе посягать на законы, которые не мной были созданы и теперь наказан за это. А ведь Гертруда предупреждала меня…

«Вы говорите о моей тетушке?» – мысленно спросила Дея.

Старик утвердительно покачал головой.

– Да. Гертруда была женщиной, которой я пытался доказать свою любовь, – продолжал он.

«В последний приезд мы много говорили с ней, но она никогда не упоминала о вас», – мысленно произнесла Дея.

Пламя громко трещало в камине, заглушая тишину дома.

– Видимо, ей было непросто говорить обо мне, – ответил старик, опустив голову. – Я ведь обещал вернуться, но так и не сдержал обещание.

Удивительно, что откуда-то из самых глубин памяти стали всплывать живые картины прошлого.

Он принадлежал к древнему роду магов, в жилах которых текла королевская кровь. Когда ему было десять, отец отправил его учиться. Одаренный блестящими способностями, выдающимся умом и благородной душой, мальчик с жадностью поглощал знания, но никогда не кичился своим богатством и происхождением. Когда юноше исполнилось пятнадцать, его отца обвинили в измене и казнили. Долго пришлось юному Гилмору Ансгару терпеть косые взгляды недоброжелателей и слушать за спиной шушуканье и всякий вздор о своей семье. Он старался не обращать внимания на подобные недостойные выходки, доказывая всем, что он выше их на голову.

Пылкий юноша горел жаждой знаний, но помимо этого желание мести и протеста владело его сердцем.

Прибыв в горы Вуирех, он был одержим мечтой найти ответы на свои вопросы. Он сделался настоящим корифеем, для которого не было тайн в высших науках. Ученый, воин, маг, непризнанный гений оставался мальчишкой в душе, жаждущим мщения. Он надеялся когда-нибудь вернуть себе честное имя и снять с себя клеймо – сына «изменника». Со временем Гилмор перестал контролировать магию. Он перестал замечать, что его силы и энергия вдруг выросли в разы, а когда понял, то было уже поздно. Он сам стал частью этого места, растворился в нем и теперь уже не мог его покинуть надолго. Каждый день пребывания здесь забирал месяцы и годы его земной жизни.

Гилмор обвел взглядом комнату, озаренную голубоватым светом. Он смотрел на стены, украшенные творениями известных мастеров, на корешки бесценных книг и древних рукописей, стоявших в ряд на полках, на могущественные артефакты, ставшие настоящим сокровищем его коллекции. Казалось, ему снова захотелось порадовать свой взор видом этих шедевров искусства и магии, которыми он любовался столько лет. Благородное лицо старика, покрытое болезненной бледностью, оставалось спокойным. Едва слышные слова слетали с его губ, в немногих фразах, кратких и точных Гилмор рассказывал о разных событиях своей необычной жизни.

– Я знаю, кто вы, – вдруг воскликнул Лео. – Вы тот самый Великий Отшельник. По слухам, хранитель тайных магических знаний, умеющий предвидеть будущее. Человек, противостоящий злу и несправедливости. Вы известны как…

Маркиз де Брасс смотрел на Гилмора с явным восхищением.

Так вот он – тот, кого называли добрым гением! Могущественный волшебник, чье вмешательство часто спасало магов и людей. Тот благодетель, которому многие были обязаны жизнью.

– Великий преступник и бунтовщик, человек, добровольно предавший себя изгнанию, – произнес Гилмор, на губах которого промелькнула горькая усмешка.

– Вы совершили ошибку, надеясь повернуть время вспять. Но ваше имя не должно бояться осуждения современников и потомков. Ваши ошибки не помешают людям восхищаться вами. История благоволит отчаянным безумцам, хотя в отдельных случаях и осуждает их, – серьезным тоном продолжил Лео.

Гилмор глубоко вздохнул и проговорил: