Страница 17 из 28
– «Анакин Скайуокер» был на орбите Рая, когда навалились гъдеане и чфеварцы. Мы сражались за Рай. Потом чинились в Генхсхе. Странно, что вы не знаете.
– Я был ранен и долгое время провел в состоянии клинической смерти, – ровно проговорил адмирал. – За некоторыми событиями я не мог следить лично. Я, конечно, знаю о том сражении, но не могу вас помнить.
– Извините. В общем, я уже немного знакома с Раем. И вполне естественно, что…
– Хорошо, – кивнул Мрланк. – У вас будет линкор «Райское сияние». Вы легко узнаете его, даже не умея читать, по пиктограмме. Но я настоятельно рекомендую вам выучить язык шитанн. Экипажи линкоров не привыкли к командам по-хантски.
– Учить язык – долгое дело, – заметила Василиса.
– Вовсе нет. Обратитесь в любую школу для кетреййи, вас научат. С вашими мозгами на это и недели не понадобится.
– Ну-у… – недоверчиво протянула она.
– Итак, неделю вам на освоение языка и на знакомство с кораблем и командой. Все необходимые документы будут выправлены завтра, завтра же подпишете контракт. Заведите себе коммуникатор. Через неделю корабль должен быть подготовлен к рейду. Позвоните мне и получите дальнейшие указания.
– Э… как скажете. В смысле…
– У нас в таких случаях принято говорить «Готов служить родине», – с тонкой улыбкой произнес Мрланк. – Но я согласен, в ваших устах это звучало бы странно. «Да, адмирал» будет вполне достаточно.
– Хм… Да, адмирал.
– Надеюсь, – улыбка стала еще тоньше, – ссориться с начальством не войдет у вас в традицию?
– А вы не нарывайтесь, адмирал, – она улыбнулась в ответ. – Я умею исполнять приказы и эффективно действовать самостоятельно, умею отчитываться за то, что сделала. Но если поддадитесь искушению повесить на иностранку чужие грехи или подставить – поругаемся, не обессудьте. А спутаете меня с кетреййи, – проникновенная улыбка чуть не дотянула до ушей, – убью.
Инженеры шли по коридорам орбитальной станции, направляясь к пристыкованному сторожевому крейсеру. Все это время «Песец» служил пугалом для купцов, подходивших к орбиталке. Мало кто не терялся, увидев на экране интимную сцену между землянином и шитанн. Сатиджад тоже слегка растерялся, когда коллеги впервые показали ему эту актуальную аэрографию. Ее творец явно был человеком независимым и без комплексов, безмерно циничным и имеющим немалую власть, для многих неугодным и неудобным. Наверняка куча народу желала бы, чтобы он вообще никогда не появлялся на свет. Но желания сбываются не у всех – лишь у тех, кто настолько богат и влиятелен, чтобы заплатить за них высокую цену. Джинны, исполняющие желания, служат не каждому и обходятся очень, очень дорого.
– Шварц возвращается, – сказал один из инженеров, пожилой дядька, о том, что было на уме у всех.
– Ага, то-то Флетчер лютует, – откликнулся другой, со светлой бородкой. – Строит всех в три шеренги, разве что кактусы красить не заставляет.
– Это Флетчер-то лютует? – засмеялся третий, с лысиной на темном затылке. – Приедет Шварц, тогда и вспомним, почем снег летом.
Большинство сходилось в одном: как бы заместитель коменданта ни старался заменить подчиненным Хайнриха Шварца, это у него получается слабо.
– Точно, – подтвердил молодой инженер с волосами, стянутыми в хвост канцелярской резинкой. – И кактусы будем красить, и толчки зубными щетками шлифовать.
– Флетчер и без него скучать не дает, – не согласился бородач. – На кой черт «Песцу» профилактика? Никто корабль не трогал.
– Когда корабль не ходит, ему тем более профилактика нужна, – рассудительно сказал самый старший. – Мало ли какие контакты окислились, или сочленения пришкварились, или рассохлось что… Да и пыль стереть не помешает. Если Шварц где-нибудь пыль обнаружит, он нам трубу от пылесоса сами знаете куда засунет, раструбом вовнутрь!
Сатиджад помалкивал, предпочитая слушать коллег. И так отзываются о Шварце люди, вроде бы хорошо относящиеся к командиру, прослужившие под его началом не один год!
– Пускай пыль рабочие вытирают, для этого диплом инженера не нужен, – проворчал парень с хвостиком.
Зашипела пневматика, открывая шлюз.
– Ну все, хорош трындеть, – вздохнул пожилой. – Расходимся. Каждый знает, что ему делать. А кто не знает – тот своим дипломом подтереться может.
На этой оптимистической ноте он повернулся ко всем спиной и решительно зашагал к рубке. Сатиджад хмыкнул и, поудобнее пристроив на плече сумку со всякими тестерами и дистанционными пультами, направился к ближайшему ряду ускорителей по правому борту.
Он прицепил на лоб видеокамеру – все регламентные работы должны записываться – и объявил в никуда:
– Плановый осмотр первого ускорителя правого борта. Я откручиваю фиксирующие болты, снимаю кожух, – зажужжал шуруповерт; обеими руками Сатиджад поднял мощную крышку, закрепив ее в фиксаторах над головой. Пахнуло алюминиевым порошком и немного хлором. – Проверяю внутренние поверхности ускорителей, – он медленно повел включенный дефектоскоп вдоль внутренней обшивки, внимательно следя за показаниями на экранчике и попутно заботясь о том, чтобы он не уходил из поля зрения камеры. – Первый сегмент – повреждений нет. Второй сегмент…
Сатиджад был хорошим инженером. Он спокойно комментировал свои действия, четкие и уверенные, и знал, как держать голову, чтобы обеспечить видеокамере наилучший обзор. Но наилучший – не значит абсолютный. Не прерываясь и держа обе руки в поле зрения камеры, он аккуратно высвободил ногу из ботинка. Носок охватывал ее только сверху, пальцы были свободны, а между пальцами зажат небольшой стерженек, похожий на сигарету. Он ловко крутанул большим и указательным пальцем, перехватывая стерженек удобнее. И, задрав кверху голову и водя дефектоскопом вдоль верхних сегментов ускорителя, ногой засадил стерженек поглубже в сочленение между нижними сегментами. Шевельнул стопой, припорошив белое алюминиевой пылью – и все, будто так и было. Голос, описывающий совершаемые операции, не дрогнул, и никто до поры не узнает, что одна операция осталась неозвученной. Сатиджад даже не изменился в лице, и ладони не повлажнели. Он прекрасно владел собой и смог бы обмануть вдвое-втрое лучшую систему безопасности.
– Чего она от тебя хотела? – Ххнн пристал, как годрийская колючка.
Они с Мрланком сидели в кафе космопорта. Где же еще коротать время между рейдами?
– Имеешь в виду капитана Ткаченко? – уточнил Мрланк и вздохнул: – Да уж не ласк! Она приехала, чтобы наняться в райский флот. Теперь она – капитан «Сияния».
Ххнн икнул и чуть не разлил реттихи.
– Ты что, сдурел? – да, Мрланк адмирал, а Ххнн капитан, но в неофициальной обстановке они оставались просто друзьями. – Зачем ты отдал ей «Сияние»?
– А почему нет? – удивился Мрланк. – У нас что, на этот пост очередь из капитанов стоит? Она – опытный командир. И к Раю вроде бы расположена, пока ее кровь не пьют.
– Могла бы служить на своем крейсере, защищая Рай – кто ей мешал? Почему она ушла из флота Земли?
– С командованием повздорила.
– Это она так тебе сказала? Мрланк, надо было меня спросить! Ты в больнице лежал и не знал ничего, а «Анакин Скайуокер» и «Ийон Тихий» чуть один другого не… – он осекся и понизил голос. – Они подрались здесь, на орбите Рая. Стреляли друг в друга! Два земных крейсера, соображаешь? И это она была виновата, или я ничего не понимаю в жизни!
– Откуда ты знаешь? – скептически спросил Мрланк. Просочись такое в средства массовой информации, все бы давно на ушах стояли.
– Гржельчик ее потом прикрыть пытался. Версию придумал: мол, «Анакин» по гъдеанскому разведчику термоядерной ракетой влупил, а «Ийон» дал по нему же лазерный залп. Только не было никакого разведчика! Ракета ушла по «Ийону». Гржельчик просил меня передать Ткаченко его версию, чтобы они не расходились в показаниях. А она едва меня не убила, чтобы не оставлять свидетеля. Клянусь! Я «Молнию» увел ломаным курсом, боялся, что подобьет.