Белая ведьма Азеила

Гвидо никогда бы не вышел в ночь сражаться с немертвыми, чтобы помочь ей. Но хоть какую-то пользу он принести мог.

Пусть Гвидо обижен на них, пусть они так и не сумели поладить, но он себе не враг и должен понимать, что без их помощи ему не выбраться из этой переделки, а значит, лучше помочь.

Утешая себя подобными мыслями, Вейлана выбралась из экипажа.

И тут же угодила в водоворот дикой магии.

Странная это была магия. Чужая ей, даже чуждая, и в то же время изломанная, не похожая на ту, к которой успела приспособиться белая ведьма за годы борьбы с ней. Черный ли колдун преобразил ее, или она изменилась в угоду своего носителя — результат ужасал. Чужое колдовство буквально пропитало воздух, и Вейлана больше не сомневалась в своих предположениях.

Черный колдун действительно пользовался дикой магией. И, если Кларий мог справиться с ее порождениями, то с этой силой — уже нет.

Впрочем, как и сама Вейлана.

Белая ведьма соткала вокруг воина магический щит. Это не могло защитить его полностью, но удар магией точно выдержит. Возможно, этого окажется достаточно, чтобы спасти ему жизнь. Чтобы спасти жизнь им всем.

Вейлана умела обращаться с оружием, у нее даже был припрятан кинжал, но одновременно драться и заклинать она не могла. А потому помощь Пэна, умело отбивающегося от атак големов, оказалась весьма кстати. Конечно, обычный воин не мог справиться с созданиями черного колдуна — они восстанавливались быстрее, чем он успевал их рубить. Но его задачей и не была победа. Он не подпускал големов к своей королеве, и этого хватало. А там, где он не успевал, помогал Трилл — серьезный и сосредоточенный.

Кларий же, очутившийся в своей стихии, и сам казался порождением магии — сильный, неуязвимый и смертоносный. Воплощенная опасность. Вейлана глаз не могла отвести от него, и не только потому, что держала вокруг него щит. Кларий был прирожденным воином, и это не могло не восхищать. Даже сейчас, когда на кону стояла ее жизнь.

У него действительно получалось. Големы словно таяли под его мечом, и экипаж довольно быстро освобождался из плена колдовского завала. Но главным здесь все равно оставалось время — чем дольше они стоят на месте, тем больше опасность. Пока колдун играл с ними, демонстрируя лишь малую толику своих сил, показывая, что ему нет нужды марать руки, чтобы разобраться с беглецами. Но если он поймет, что жертвы вот-вот убегут из ловушки — тогда им не поздоровится.

Но пока самоуверенность колдуна играла им на руку.

И, когда с натужным взвоем экипаж выбрался из завалившей его земли, она почти поверила, что у них все получится. Оглянулась на Гвидо — и его перекошенное от страха лицо заставило ее похолодеть от дурного предчувствия. А спустя удар сердца экипаж вдруг развернулся и на полной скорости помчался обратно, прочь от Цитадели.

Никто не ожидал от Гвидо такого предательства. Все четверо они замерли, глядя ему вслед, растерянные, ошеломленные… И колдун этим воспользовался.

Земля восстала големом, и тяжелый его кулак обрушился на голову Трилла. Пэн испуганно бросился к другу, забыв даже о своей королеве — и упал, не успев отреагировать на вздыбившуюся под ногами землю. Вейлана оказалась беззащитна перед метнувшимся к ней големом, и Кларий не успел совсем чуть-чуть.

Падая в беспамятство от тяжелого удара, Вейлана еще успела увидеть, как он, лишившись ее щита, падает, оплетенный чужой магией.

Пробуждение вышло неважным. Голова болела, тело будто бы онемело, нещадно мучила жажда, а еще безжалостно терзала мысль о поражении. Затем ее голову приподняли, и губ коснулась прохладная вода. Вейлане казалось, она никогда не утолит свою жажду, но в конце концов сама отстранилась от фляги.

И нашла в себе силы открыть глаза.

К ее радости, рядом оказался Пэн — это он напоил ее, живой и видимо здоровый. Рядом с ним маячил Трилл, и Вейлане стало спокойнее. Чем бы ни руководствовался колдун, он пощадил ее спутников, и это действительно хорошая новость.

А вот плохой новостью стало то, что королева узнала обстановку.

Их поместили в казематы ее собственного дворца, и это значило, что она вновь так же далека от цели, как и в начале пути. Вот только сбежать на этот раз так легко не получится.

Потому что Клария рядом не оказалось тоже.

Вейлана не боялась, что колдун убил его. Но, как говорил в свое время темный рыцарь, смерть — не самое худшее, что может случиться с человеком. И Вейлана боялась того, что колдун сделал с Кларием.

— Как вы себя чувствуете, госпожа Вейлана?

Низкий голос Пэна заставил девушку поморщиться от головной боли. Но она сумела изобразить улыбку и успокоила парня:

— Не очень хорошо, но вполне терпимо. Как давно мы здесь?

— А что, вас не интересует, где мы? — удивился Трилл.

— Я знаю, где мы, — вздохнула она. — Свой дворец не узнать я просто не могла. Даже столь непопулярную его часть. Давно мы здесь?

С помощью Пэна она села на своем неуютном ложе.

— Меньше суток, — отчего-то парень выглядел виноватым. — Я не знаю, как это произошло… Големы донесли нас всех до черной башни, занесли внутрь, а вынесли уже возле столицы…

— Так ты был в сознании? — перебила Вейлана.

Пэн отвел взгляд:

— Я ничего не мог сделать. Меня оглушили, и, хотя я не потерял сознание, но соображал медленно…

— И хорошо, — она улыбнулась. — Что ты мог, один против големов и их создателя?

— И я то же самое говорю! — поддакнул Трилл, взглянув на девушку с благодарностью.

Определенно, Пэн не упустил случая укорить себя за несостоятельность в качестве королевского защитника. Но у него и впрямь не было шансов.

— Ты видел, что случилось с Кларием? — ухватилась она за возможность хоть что-то узнать.

— Его тащили вместе с нами, потом нас бросили здесь, а его унесли куда-то еще, — все еще виновато ответил Пэн. — А Гвидо удалось сбежать, его с нами не было.

— Эх, попался бы мне этот Гвидо! — сердито фыркнул Трилл. — Уж я бы ему накостылял! До чего же это несправедливо, что вам, госпожа Вейлана, нужно связать с ним судьбу.

Вейлана прислушалась. Колдун серьезно ограничил ее силу, но она давно научилась пользоваться теми крупицами, что оставались в ее распоряжении. На то, чтобы оградить себя от подслушивания, этих крупиц хватало.

— Нет, — покачала она головой.

— Нет? — опешил мальчишка. — А что, разве справедливо?

— Я не о том, — невольно улыбнулась Вейлана. — Мне нет нужды связывать с ним судьбу.

— Все равно, — Пэн поддерживал друга. — Разве справедливо, что ваша судьба зависит от такого подлого человека?

— Я бы согласилась с тобой, но должна признаться — моя судьба от него не зависит.

Пэн и Трилл переглянулись, явно усомнившись, не тронулась ли умом от отчаяния белая ведьма.

— Но… — осторожно начал Трилл. — Вы же говорили, что вам нужен рыцарь? А Гвидо…

— Он — не рыцарь, — призналась Вейлана.

Ее слова расстроили обоих. Она заметила взгляды, которыми обменялись ее верные спутники, но не успела продолжить, когда Трилл уныло предположил:

— Значит, все было зря?

— Но погодите, — нахмурился Пэн. — Ведь Милия уверяла, что Гвидо — рыцарь! Она что, обманула нас?

— Скорее, ее саму обманули, — возразила Вейлана. — Зря не было ничего. Весь этот путь мы проделали не напрасно.

— Но выходит, мы так и не нашли для вас рыцаря, — непонимающе уставился на нее Трилл. — Если Милию обманули, то даже ей теперь неизвестно, где настоящий рыцарь?

— И что значит — ее обманули? — подхватил Пэн.

— Я думаю, заключая сделку с ведьмой Сеавенда, колдун полагал, что ему не придется выполнять ее условия, — предположила Вейлана. — Он считал, что дикая магия поможет избежать последствий. Но у него так и не вышло убить ребенка, и он прекрасно понимал, какое оружие против себя создал. Узнай кто о рыцаре, последняя в Азеиле белая ведьма обретет могущество, способное справиться с черным колдуном. Вот почему он подменил ребенка, чтобы точно быть уверенным в своей безопасности.