Беги со мной

Его ладонь опустилась на мою шею и сжала её. Я стояла застывшей статуей, абсолютно не понимая, что сейчас происходит, что именно происходит у него внутри. Вадим поцеловал меня в висок. Проложил дорожку из поцелуев к губам, невероятно нежно, вызывая у меня рваное дыхание. На контрасте странно ощущалась жесткая хватка на шее, будто он до конца не решил, как со мной обращаться.

Его сильно тело укрывало меня от воды. Может, из-за этого так пересохло во рту. Я притянула его к себе и поцеловала. То, с какой готовностью он ответил, осознание, что я имею право его поцеловать и всякий раз встречу взаимность вызвали прилив жара внутри. Я чувствовала его возбуждение, чувствовала его сильно бьющееся сердце внутри. Почувствовала, как запульсировала моя метка на нём. И вновь, как на заводе, на меня обрушился шквал его эмоций. Вадим отстранился и резко втянул воздух сквозь зубы.

— Что это? — Хрипло спросил он.

— Думаю, наша связь. Мы чувствуем друг друга.

— Так даже лучше.

Он обрушился на меня с глубоким поцелуем, приподнимая на руках моё дрожащее тело. Я обвила его торс ногами, хватаясь рукой за стойку душа. Вадим, прикусив основание шеи, вошёл в меня мощным толчком. Весь мир перевернулся вверх ногами. Демоны, преследование, сомнения — всё отошло на второй, даже десятый план. Остались только он и я. Только он во мне, и я, взрывающаяся тысячами осколков, которые он тут же собирал и воссоздавал из них меня вновь.

Некстати, совсем уже не вовремя вспомнилась Алина с её словами о том, насколько Ермак сух даже в постели. Как же девочка ошибалась! Я готова лично призывать демонов, если это позволит повторять то великолепное безумие раз за разом, которое творилось сейчас.

Вадим пил поцелуями мои стоны, доводил до исступления раз за разом. Сквозь пелену страсти просачивались его слова, о том, как долго он того ждал, о том, как он себе это воображал, как боялся, что я не стану его. У меня не было сил слушать. Только он во мне имел значение, его губы на моих. Мне казалось, от меня ничего не останется, как он взорвался внутри меня.

Волна удовольствия пробежала по его напряженному телу. Мне никак не удавалось привести дыхание в порядок. Я заерзала на его руках, пытаясь встать ногами на пол душевой кабины.

— Вадим, нам надо… — попыталась вернуть его в реальность, намекая, что мы всё еще грязные.

— Да помолчи ты хоть раз, — хрипло рассмеялся он, — я ещё с тобой не закончил.

Я думала, что не готова сейчас на второй заход, но его голос, намёк в нём, заставили задохнуться от новой волной возбуждения.

— Ещё тогда, в особняке, — продолжал нашёптывать мне в ухо Вадим, — думал, я схожу с ума. В другой видел тебя. Я знаю тебя, Диана, то как ты двигаешься, то как ты пахнешь, как ты смотришь, когда думаешь, что тебя никто не видит. Я мог чувствовать тебя рядом, даже когда не знал, где именно ты. Я всегда знал, что ты рядом. И катись всё к черту, если я отпущу тебя сейчас, этой ночью или когда-либо ещё.

— А я всё думала, как найти способ тебе объяснить ту эскападу.

— Зачем ты тогда так поступила? — С мягким смехом спросил Вадим.

— В моей голове этот план был гениален, — я не стала вдаваться в подробности, что готова была дать ему умереть, после того, как он заделает наследника своей бывшей. Меня выворачивало от мысли, что я могла потерять Вадима.

Ермак выключил воду и, так не опустив меня на пол, понес моё слегка безвольное тело на кровать.

Второй раз я нахожусь в его спальне обнаженная. Только сейчас я не боюсь, что он меня увидит. Мне нравится его взгляд, с которым он скользит по моему телу. Мне нравится смотреть на его оголенную кожу, под которой бугрятся мышцы. Нравится исследовать его, вызывая дрожь. Нравится видеть его готовность, его голод во взгляде цвета грозы.

Вряд ли мы будем спать до самого утра, и это мне тоже нравится.

Глава 28

Мы с Ермаком поднимались в кабине лифта здания банка. Честно говоря, возвращаться сюда было несколько странно, будто я была здесь целую вечность назад.

И вот сейчас надо было сделать вид, что между нами ничего не изменилось, что вообще ничего такого не произошло. Будто Хиггинс отнюдь не темная лошадка; демона, чуть не убившего меня, не было, а между нами с Вадимом все та же прежняя вражда. Всего-навсего очередной рабочий день.

Мы ехали в лифте не одни. С нами поднималась ещё одна девушка, которую я видела впервые. Хотя, с моим отношением ко всему, подозреваю, что она здесь работает достаточно давно. И Ермака знает, иначе отчего бы ей посылать такие жаркие взгляды с затаённой надеждой.

Я была знакома с женщинами с собственническими инстинктами и мне всегда казалось это странным. Как можно остро реагировать на тот факт, что кто-то смотрит на твоего мужчину? В современном обществе это естественно, когда он вращается в кругу людей. Ревновать, устраивать скандалы, выяснять каждый раз отношения — по-моему слишком мелко.

Хотя, отсутствие какой-либо ревности во мне могло лишь означать, что я не настолько наивна считать Ермака своим всего после одной ночи.

Стоило об этом подумать, как в голове тут же всплыли образы той самой прошлой ночи, вызвавшие на миг мечтательную улыбку на моём лице, которую я быстро скрыла от чужих глаз.

Неважно, как дальше всё сложится, теперь у нас с Вадимом теперь есть что-то общее и очень важное. Мы были под кожей друг у друга и вряд ли это кому-то удастся у нас отнять.

Даже выговор от Софии и Пради, когда мы вернулись этим утром ко мне домой, не испортил настроения. Пради сразу понял, что наши отношения с Вадимом изменились. Мой фамильяр опять решил не выдавать ему свою способность говорить, а просто оставил несколько «рифм» на документах Вадима. Устроил молчаливый бойкот и мне.

Перед выходом из лифта Вадим незаметно на секунду взял мою ладонь в свою руку и сжал пальцы в тихой поддержке.

— Хорошего дня, Диана Павловна, — сухо кивнул он за секунду до того, как вышел, на свой этаж я поднималась в одиночестве.

При выходе из кабины меня встретил никто иной, как Хиггинс:

— Диана Павловна, — начал он даже без приветствия, — наши крупняки подают нескончаемые жалобы, из-за того, что поток по эквайрингу резко снизился до тридцати процентов.

Не сбавляя шага по пути в кабинет, в тщетной попытке поспеть за мной, Хиггинс по своей привычке грузил меня проблемами, которые меня не интересовали.

— Хиггинс, милый, это не существенно, — грохнула свою сумку на стол, когда за ним закрылась дверь моего кабинета, — Лучше расскажи, как тебе удалось соблазнить такую девушку как наша София?

Я пыталась сбить его с толку и, в принципе, мне это удалось моментально, с первого захода. Парень густо покраснел и начал бегать взглядом по всему, что есть в кабинете, но никак не мог посмотреть на меня.

— Д-д… Диана Павловна, я не знаю о чём вы, — прозаикался он, краснея ещё сильнее, что казалось уже невозможным.

— Ну-ну, мой дорогой, — успокаивающе покачала головой, подходя к нему ближе, — я не осуждаю, мне просто действительно интересно.

С каждым моим шагом к нему, парень отступал назад, вглубь кабинета, прямо к переговорной зоне с диванами.

— Ни я, ни кто-либо ещё тебя не станет судить, даже наоборот, — Хиггинс не сводя с меня глаз продолжал отступать назад, я подошла к нему настолько вплотную, что он просто зацепился за диван и упал на него, — все тебе будут завидовать, — я уже нависла над полулежащим красным парнем.

— Я никому не рассказывал, — проблеял он жалобно.

— Отчего же?

— Нельзя о таком рассказывать. Это личное и было бы бесчестно.

— Тогда от чего же ты, интересный, шастаешь по черным аукционам и пытаешься убить Ермака?

— Что?! — Завопил он и вскочил с дивана, чуть не сбив меня с ног, — я не пытался его убить! Что за выдумка?

— А ну-ка посмотри мне в глаза и упаси тебя кому-ты-там-молишься отвести взгляд хоть на секунду.

Он замер, вытаращившись на меня небесно-голубыми глазами. Весьма невиновными глазами, стоит отметить. Я призвала всю силу когтя, чтобы заглянуть к нему в душу настолько глубоко, насколько позволяли обстоятельства, и не увидела ничего компрометирующего Хиггинса. Либо он на самом деле был невиновен, то есть, кто-то просто подписался его именем, либо просто ничего не помнит по какой-то причине.