Лаборантка

— Не твоя забота.

— Ещё как моя. Ты их имеешь, а они дерутся между собой. От лаборатории скоро живого места не останется, все разнесут!

Мы были словно два сосуда песочных часов: сначала злоба переполнила Максима, но теперь она перетекала в мои сомкнутые кулаки, потому что друг нашёл подходящие слова. Я был готов ударить его. Но вместо этого шагнул в противоположную сторону, не желая больше видеть смазливое обиженное лицо.

— Стой, — парень вцепился в моё плечо то ли пытаясь притормозить, то ли удержаться, чтобы не упасть. Я медленно обернулся, пытаясь совладать с гневом, но на его серьезном лице уже не было и тени трепещущего ожесточения. Он будто позабыл обо всём сказанном в ту же секунду. — Ты наблюдал за ней?

— За какой именно? — я с неприязнью стряхнул его руку и сурово всмотрелся в гниловатую улыбку. Саркастический вопрос Максим любезно принял за готовность продолжать разговор.

— Ещё какие-то симптомы были? — не успевая за настроением друга, я старался безучастно наблюдать, как он загадочно ухмыляется. — Она плакала сегодня?

Максим грезил собрать статистические данные, используя лаборантку как подопытную зверушку. Наконец, она начала проводить синтезы — теперь у него были все шансы стать экспертом на чёрном рынке… Вопросы Максим задавал прямолинейно, с каким-то садистским интересом, лишенным остатков человечности. Я долго молчал, стиснув зубы, пытаясь переварить его интонацию.

— Если не будешь содействовать, дело от этого не встанет. Я тебя предупредил, что могу и сам…

— Ну бредила она, спала лицом в стол часа четыре, — отнекиваясь от собственных подкрадывающихся домыслов и компрометирующего любопытства, я умолчал о том, что познакомился с Даной Евгеньевной поближе.

— Это я знаю. Слишком долго вдыхала, чересчур большая доза для неё…

— Слишком большая? Она же… Не умрет? — с петляющей, слегка равнодушной интонацией я постарался завуалировать животрепещущий напрашивающийся вопрос. Только мог ли Максим знать о таких далеко идущих последствиях…

Он иронично покосился на меня, не удержавшись от едкого комментария.

— Тебе не кажется, что ты слишком сентиментальный для таких серьезных дел?.. — в эту самую секунду я думал о том, что друг оказался на удивление бесчеловечным. Но его замечание засело мне где-то в рёбрах ноющей разжигающейся болью. — Не умрет, не умрет. Но раз уж она так много дышит этим, надо понаблюдать, какие дисфункции будут проявляться. А они точно будут…

Рассматривая его тёмный пустой взгляд, обращенный в никуда, я и сам невольно задумался.

Дана тогда бессвязно бормотала химические термины, недолго пыталась говорить с матерью будто по телефону, но ни один смысловой посыл я так и не разобрал. И будить не решился — лучше было дождаться, когда она проснётся сама. Я не знаю, почему так подумал… Во сне девушка подёргивалась, периодически что-то бубнила под копной волнистых волос. И когда она проснулась перед отъездом домой, уже могла выражаться разборчиво и вполне разумно. Только мне всё равно показалось, что она была слегка не в себе…

— И… На что же мне следует обратить внимание? — потерявшись в сбивчивых догадках, я заметил, что Максим пристально за мной наблюдает.

— На навязчивые идеи, — он многозначительно приподнял брови в доказательство того, что успел проверить действие пробы на себе. — Знаешь, я на американском форуме прочитал забавную историю. Парнишка, принимавший на протяжении нескольких месяцев, ночами уходил из дома. Его принудили к исправительным работам за грабежи, которые он даже не помнил, как их совершал…

Максим весело пожал плечами, не сводя с меня тяжелый пытливый взгляд. Я улыбнулся для вида.

— Действительно, забавная история…

Глава 12

Грудную клетку сдавило. Я непринужденно ухмыльнулся, сквозь шутливое выражение лица пытаясь ухватить немного воздуха. Но вместо этого из последних сил продолжил обескураженно стоять с замершим дыханием и рассматривать карие внимательные глаза.

— Ладно, я… Рад, что ты не соскочил. Колбу, конечно же, мне не вернёшь?

— Нет, — испугавшись своего мрачного просипевшего голоса, я глубоко вдохнул, стараясь притупить кислородный голод, и расправил плечи. — Хватит с тебя…

На этой суровой ноте мы и закончили. Я развернулся в противоположную сторону и зашагал туда, куда глядели глаза. Пальцы судорожно начали искать свежую пачку сигарет в нагрудном кармане. А сердце за ним с тревожным неминуемым ужасом колотилось, словно я прыгнул в пропасть и до сих пор ещё не столкнулся с землей. Затылок горел, кажется, от взгляда Максима, но я даже не смог обернуться, нервно и помногу раз пытаясь раскурить сигарету, пряча её под ладонью от усиливающегося дождя.

На улице чувствовалась изморось и надвигающийся пробирающий холод. От «весны» снова осталось одно название. Вот в лёгкие, наконец, попал табачный дым, от чего-то слишком сладкий и противный для меня…

Долго рассуждать, есть ли связь между поведением Даны и синтезом, не пришлось… Лаборантка нагрянула ко мне в гости посреди ночи, отдалась и сбежала, не узнав свои поцелуи на утро… Она была под действием вещества.

Это умозаключение ворвалось в мои обиды, кричащие о раненном самолюбии, в недопонимание и попытки объяснить пощечину, как жалкое недоразумение или женскую неоспоримую логику, моментально и бесповоротно обрушив все эти наспех нагромоздившиеся мысли. Теперь только одна тяготила мою голову и сильнее, чем все до этого вместе взятые… Я занимался с ней сексом без её… Сознания?

Я лихорадочно затянулся. Слово "согласие" слишком мягко бы описывало случившееся. Дана ведь не понимала, что делает… И я, оказывается, тот ещё идиот, даже не догадался. Но ведь девушка выглядела вполне трезво, разумно. Загадочно немного… Я и понятия не имел, что происходит у неё в голове. Умудрилась как-то узнать…

Я замедлился и затем вовсе остановился, жадно вытягивая из сигареты весь возможный никотин, но тут же тяжко закашлялся. В горле запершило, сладкий мерзкий привкус наполнил рот… Умудрилась узнать, где я живу. Это же я сказал, где живу!.. «Вдруг захочешь заглянуть в гости…»

От прогремевшего в голове воспоминания, как мы припарковались у склада, на меня накинулся страх, голодно терзая пальцы до мелкой дрожи, наседая на грудь неподъемной ответственностью. Противостоять было невозможно. Так мне и было надо за долбанную неосторожность. И вечерний холод, и осознание собственной глупости моментально поселили в пьяной голове сомнения: может, Максим был прав, что это дело мне не по зубам…

Нет, не может этого быть… Может, просто спросить у Даны напрямую…

Я по-прежнему стоял посреди улицы, затушив дымящийся окурок ботинком о мокрый асфальт. Что за бред… Что за бредовые мысли — спрашивать лаборантку… И если она действительно не помнит ту ночь, что тогда? Скажет, что я фантазёр и маньяк или вообще заподозрит, что происходит неладное… Какая же глупость даже думать об этом!.. Я флиртовал с приманкой для ментов, а теперь она знает мой адрес…

Ещё одну сигарету я достал из пачки, закурил и быстро зашагал к светофору. Колонны автомобилистов, видимо, объезжающие пробки, выстроились на красном.

Ну и черт с ней! Черт с этой девкой… Пускай треплет, если сможет хоть что-то вспомнить… И с Максимом, который ставит опыты на людях… Мой лучший друг — самый настоящий психопат.

— Замечательно…

Я с усердием и яростью выдыхал, гулко вышагивая по слякоти. Ничего уже не изменить, да и я не собирался. Столько стараний было ради заметания следов, чтобы так нелепо оступиться вначале. Столько я пытался отвлечь Дану от подозрений и книжек, чтобы в итоге отвлечь самого себя… А квартира? Откуда она узнала номер квартиры?..

Ускорив шаг, я начал с сумасшествием озираться, будто на собственные мысли.

Откуда у неё такая информация? Я же не дурак, называть ей адрес вплоть до подъезда, квартиры и этажа… Я помню, что показал лишь дом — в нём сотня квартир… Да разве бы она запомнила…