Наугад

— Ты, Коля, теперь прикреплен к ГРУ. — пояснил Полянский. — формально будешь проходить сборы у них.

— А на самом деле?

— А на самом деле, я Коля, тебе официально предлагаю. Написать заявление, с просьбой зачислить тебя в кадры, и направить в Военно- Дипломатическую Академию.

— Даже и не думайте. Я год как отслужил, и снова в армию не пойду.

— Ты бы не ерепенился — тихо и безэмоционально обронил Проничев — призовут, и пойдешь как миленький. А там и в «Консерву» захочешь.

— Это вряд ли.

— Хочешь, проверить?

— А чего проверять? Как только я надену портупею, я найду какого генерала, чтоб звезд побольше, да и пошлю его на три буквы. Что бы только зрителей было много.

— И чего добьешься?

— Прежде всего, не будет по-вашему. Потому что служить в ГРУ я не буду. На а там… загонят меня куда ни будь, в лучшем случае в Кушку, дадут взвод. Да и насрать. Уволюсь как ни будь. А то и сбегу. И хрен вы меня поймаете.

— Думаешь, не сможем тебя взять?

— Да взять то меня можно, да только некому. Вы ведь к нам не зря же обратились, когда припекло? Не верю, что за каким-то летехой-скандалистом, пошлют спецом волкодавов, выдернув их с действительно важных дел. А уж с простой инфантерией я как ни будь…

— Разумно- впервые по человечески улыбнулся Виктор Иванович. — давай тогда, по любому, за звездочки. Положено.

Он открыл коньяк, и плеснул себе и мне вы бокалы. Мы чокнулись и отпили.

— Я и не верил, что ты согласишься в кадры. Но спросить был должен, Коль. Не обижайся.

— Сразу вам скажу, что и Сурков не согласится.

— Да понимаю я все. Но все должно делаться по порядку. Да и вообще, я с тобой, если честно, не это хотел обсудить.

— Нет.

— Коля. Я настаиваю, что бы ты меня выслушал. Иначе мы все равно найдем способ довести до твоего сведения то, что я тебе сейчас расскажу под коньячок.

— Не лишено. Я вас слушаю. Но сразу говорю, не нужно на меня или Суркова рассчитывать.

— Гм. Тем не менее — он взглянул на часы, перевел взгляд на дверь. Еще кого то ждем? Я, не желая сам, все же включился. И начал отслеживать ситуацию. Так то понятно.

Нас с Сурковым сочли возможным не утилизировать. Придумали изящное решение. Если, и как только, к нам проявляет интерес какая то организация, типо КГБ, мы немедленно оказываемся в части под Рязанью. Откуда, попробуй нас достань. Только непонятно, что ждать сейчас. Полянский конечно крепкий мужик, но не против меня. И старше, и кабинетная работа. А на подходах к Фигле никого не было. Гадом буду.

— Ты наверняка обратил внимание, Николай — заговорил подполковник — что Усимов ехал в Питер, для того, что бы уйти через питерский порт. И, буду честен, если бы не вы, его шансы были очень высоки.

Тут открылась дверь, и в рюмочную вошел какой то мужик, лет пятидесяти. Подошел к стойке, и заговорил с Марковной. Та кивнула на нас с Полянским, прошла, закрыла дверь на задвижку, и скрылась в подсобке. Скорее всего, для знакомства с этим мужиком меня и вытащили сюда. Но он, увидев как Полянский махнул ему рукой, дисциплинированно уселся за столик у окна.

— Дело в том, Коля, что через порт идет …да чего только не идет. — продолжил подполковник. — И операции, наши и смежников, и контрабанда. И, как выяснилось, наркотрафик вполне созрел. И всем этим нужно заниматься. Как минимум, в любой момент иметь возможность вмешаться.

— Причем здесь я?

— Ну, парень ты активный. Образование получаешь подходящее. Вот тебе предложение:

— Ты и твой друг, примерно так же как и на «Ленинце» будите числится сотрудниками порта. Цель- по необходимости неформально пресечь указанную ГРУ, то есть мной, контрабанду.

— Не смешно. Начнем с того, что я даже толком не знаю как в тот порт попасть.

— Здесь я тебе помогу. Иван Матвеевич, поди сюда! — позвал пришедшего недавно мужика Полянский. Тот подошел. Подполковник продолжил — Знакомьтесь. Иван Матвеевич Круглов. Глава ПрофКома сотрудников портовой службы города Ленинграда. А это, Иван Матвеевич- Николай Андреев, я тебе говорил.

Дальше они оба мне на пальцах объяснили, что так или иначе, всеми портовыми безобразиями будут заниматься. Но, если уж есть возможность пресечь без скандала, то — почему нет? Мы, с Сурковым, будем числится в стивидорской службе, и, по наводке Полянского, уничтожать контрабанду. Заодно, профсоюз, во многом поможет. Иван Матвеевич при этом курил сигареты «Саратога», и согласно кивал головой.

Я подумал, что схожу с ума. Потому что точно понял, как было в той моей реальности. Тем, что мне предлагают, в порту занимался Костя Могила. В результате, став одним из блокирующих совладельцев Ленинградского порта. Но сейчас, после утери крупной суммы во время транспортировки, он подался в бега. И ГРУ ищет чувака ему на замену.

А потом мне в голову пришла мысль. Я откашлялся и сказал:

— Послушайте, Виктор Иванович. Все это очень заманчиво. Но вот мое предложение. Вы, как угодно, делаете так, что в Обнинский Филиал ИЯФ поставляют установку для выращивания кристаллов. А я соглашаюсь на ваше предложение. Параметры и номенклатуру установки я вам предоставлю. Ее в Бельгии закупать нужно. Стоит семьсот тысяч долларов. Лучше брать две.

Забавнее всего, что они оба не удивились. Более того, задумались они оба. Хотя я даже предположить не мог, что они мне предложат, лишь переглянувшись. А Полянский, после обмена взглядами сказал:

— Вот это и будет твоим первым заданием, Коля. Ввезти в Советский Союз эти твои установки контрабандой.

— А оплата, номенклатура… — я сорвался на жалкий лепет.

— Это ты все изложи мне в записке. И продумай, как это окажется в, куда ты там, это хочешь поставить?

— Гм. Лучше всего в Лесной. Но можно и в Обнинск.

— Ну и отлично. Давай, думай. А мы пойдем. Встретимся послезавтра. Созвонимся, и приходи в тот ресторанчик на Певческом.

И ушли, оставив меня в полном обалдении. Появилась Валентина Марковна. Я полез было за бумажником. Она махнула рукой. Брось, Коля, эти оплатили полный день работы.

Несмотря на то, что я вернулся всего лишь час спустя, и важнейшие работы по структурированию нарядов и обуви были в разгаре, Вика радостно повисла на мне.

— А я уже начала волноваться. Коля!

— Действительно, вдруг у меня все хорошо.

— Нет, я просто вдруг подумала, что тебя забирают в армию.

Уходя, я сообщил ей, что меня вызывают в Генштаб на совещание, буду поздно и пьяный. Она засмеялась, и попросила не устраивать войн. Подумала она!.. А ведь могли! Мелькало что то такое в глазах у Полянского. Нужно бы с Сурковым поговорить. Да и Фред, сосватал мне знакомство, понимаешь. К моему удивлению Вика сказала, что вечером мы идем к Сурковым. Ирка хочет страдать что не едет в Париж. Дык, побежали! Я и Суркову все в красках распишу, что Париж- не для Суркова с Иркой. Только не для них!

Но, сначала нас покормила Тамара. Потом Виктория час трепалась с мамой по телефону. И только около шести вечера, мы вышли из дома. Мы шли по Невскому в сторону Адмиралтейства, И Вика ехидничала, что мама интересуется, когда у нас свадьба. А я ей отвечаю, что Коля решил после института. Я ничего не решал, но это она так манипулирует.

— Дело в том, Солнце, что мы поженимся двадцатого августа.

— Как?! Мы же будем во Франции!

— В этом и смысл! В загранпаспорта нам отметку никто ставить не будет. Но я то знаю, что во Франции выдают свидетельство о браке! Больше того, в мэрии городка Ментона, лишь немного прокоррумпировавшшись, нам выдадут оное свидтельство. Таким образом. Для всего мира мы будем женаты. А в Союзе ты так и будешь ничья и никому не нужная. А главное, знаешь что?

— Что?!

— Любой другой мужчина, кроме меня, с которым ты вдруг решишь связать свою жизнь, рано или поздно узнает, что ты- двоежонка.

— Ты не знаешь, Коля, цианид нынче очень дорог?

— Что, раздумала за меня замуж?

— Ни за то не откажусь! Но быть вдовой — это так волнительно, Коленька.