Страница 11 из 15
— А что в вашем захолустье конюшни есть? Ты мне никогда не рассказывал. Надо было летом в гости к тебе все же приехать, ты же приглашал, только отец против был, чтобы я куда-то уезжал. Времена неспокойные, а у вас, как он говорил, опасно, ни охраны, ни порядка. — Карамзин скептически хмыкнул. — А лошади, конечно, есть. Да и Кострома не такое уж и захолустье, позахолустнее бывает. Я это знаю, несмотря на то, что отец про Кострому говорит и про твоего деда. Только вот я поражаюсь, твои родители в Москве уже давно обосновались, дело свое завели, а ты у деда торчишь последние годы. Совсем все с родоками плохо? Я бы тоже, наверное, сбежал на лето куда-нибудь в глушь, поэтому в этом году точно приму твое предложение, если ты, конечно, захочешь меня видеть. — Карамзин продолжал тарахтеть, а у меня от его слов уже голова начинала кругом идти. Было такое чувство, что мы с ним давно не разговаривали, и теперь за время нашего пути он захотел все высказать, что у него на душе скопилось. Я был не против, только вот информацию, которую он мне давал, сбивала с ног не хуже тарана.
— Конечно приглашу, — вяло ответил я, когда повисла небольшая пауза в нашем разговоре. — Если предать меня только не вздумаешь.
— Ну ты и скажешь, — рассмеялся Дмитрий. — А клан Романовых испокон веков Кострому держит. — Я опешил, пытаясь вникнуть в новое для себя слово. Клан? С каких это пор род дворянский кланом называют? — Я слышал, Бергеры этим летом в клан Романовых вошли. Это круто, они же самые лучшие алхимики, — вот тут я совсем нить разговора потерял, но имена и понятия старался запоминать. — Этак твой дед скоро всю губернию под себя подомнет. — Я бросил на него быстрый взгляд. Если этот мой дед хоть немного похож на того моего деда, то ему не только губернию, ему страну подгрести под себя возможно, и не только нашу. А Кострома да, изначальная колыбель Романовых, хоть что-то не отличалось от известной мне истории моего рода, или клана, как Карамзин сказал. Надо бы запомнить, чтобы не перепутать ненароком.
— Я не знаю, дед со мной планами не делится, — ответил я нейтрально, чтобы хоть что-то ответить.
— Ну да, отец тоже мне не все рассказывает, — Карамзин вздохнул. — Наверное, они все еще считают нас малыми детьми. — Мы шли уже мимо странного вида арены, чем-то неуловимо напоминающей Колизей. Или же арены древнегреческих атлетов, где они состязались в различных искусствах. Арена была пуста, что не удивительно, потому как на состязание скорее всего, все собрались бы хотя бы посмотреть. Интересно, кто и с кем тут соревнуется? Это же учебное заведение, как я понимаю.
— Эх, надеюсь, в этом году состязания между факультетами состоятся, посмотреть бы хотя бы на них. — Дмитрий проследил за моим взглядом.
— Да, было бы не плохо, — согласился я, стараясь скрыть удивление в голосе. Это что ж учеников вместо воинов для развлечения на арену выпускают?
— Надеюсь, в этом году проблему с безопасностью решат, а то и из стен школы не выпускают, и развлечения единственного лишили. Нам то никогда не поучаствовать, жалко... — Дмитрий замолчал, так и не договорив, что хотел. Но сейчас это было не столько важно, ибо печально знакомый голос и сопровождающий его гогот заставил Карамзина оборваться на полуслове.
— Что, девчонки, на прогулку пошли? А чего за ручки не держитесь? — Агушин вроде бы не создавал впечатление совсем дурака, но, это был как раз тот случай, про который говорят, что внешность обманчива. Потому что дурак он и есть, да еще и шельма добрая.
— У него какие-то проблемы с женщинами? — спросил я Карамзина, даже не поворачиваясь в сторону недоумков. — По-моему, ему никто не дает, вот и старается, как может, привлечь внимание. Только, не там старается, здесь же нет сердобольных вдовушек, которые могут приласкать убогого. — Я говорил достаточно тихо, но Агушин подошел уже достаточно близко, чтобы расслышать. Да еще и Карамзин поддал масла в огонь, хохотнув на мои слова.
— Романов, ты труп, — раздался приглушенный рык из-за спины. На этот раз я остановился и оглянулся. Да, они подошли просто непозволительно близко.
— Я не понимаю, а почему ты так взбеленился? — помимо моей воли в голосе прозвучала насмешка, густо замешанная с презрением. — Неужто правду я только что насочинял?
Вместо ответа на меня набросились. Уж не знаю, то ли это в порядке вещей здесь было, то ли какая-то кровная вражда между нашими родами примешалась, или, как там Карамзин сказал, кланами. А все эти подначки были так, чтобы видимость приличий соблюсти, что, вроде бы, не так просто Агушин постоянно драку со мной затевает.
Что бы я не думал, а совсем уж дураком этот амбал не был, потому бросился на меня Щедров, повинуясь жесту главного в этой банде.
Я прекрасно помнил, что его укусила лошадь. Уж не знаю, что он несчастному животному сделал, потому что лошади показались мне очень спокойными, но как могут кусаться эти создания я прекрасно знаю. Поэтому, дождавшись, когда Щедров замахнется, я просто перехватил его руку и сжал в районе повязки так сильно, как только сумел, снова неприятно поражаясь слабости моего тела. Но и этого хватило, чтобы Щедров заорал и упал на колени. Все еще сжимая его поврежденную руку, я изловчился и пнул Агушина, так неосторожно подошедшего ко мне настолько близко. Целил я в живот, но попал снова в пах. Да что ж ему так не везет сегодня?
— Ты дальше продолжай меня задирать, вообще без мужского достоинства останешься, — посоветовал я скулящему Агушину. — Если ты только не смирился, что оно тебе вовсе не нужно. Выпустив руку Щедрова, я повернулся к Карамзину, который даже двинуться с места не успел, настолько быстро все произошло.
— Что здесь происходит? — уставший недовольный голос прервал меня. Я обернулся и увидел, как молодой парень в костюме, похожем на тот, что на мне был, стоит и смотрит на нас сверху вниз, сжимая губы.
— Ничего, — вместе с Агушиным в голос ответили мы, почувствовав впервые единодушие в принятом решении.
— Друг поскользнулся, я решил помочь ему подняться, — ответил я, понимая, что этот парень просто так не отстанет.
— Помог? — скептически усмехнулся он, сложив руки на груди.
— Помог, — кивнул Агушин, мужественно распрямляясь.
— Ну и валите по своим делам тогда, — это парень подождал, пока мы разойдемся в стороны и пойдем в противоположных направлениях.
— Козлина, ненавижу его, — процедил сквозь зубы Карамзин.
— Агушина?