Страница 12 из 14
– Что это? – осведомился наемник.
– Письмо с указаниями Императора. Советую не распечатывать, иначе вас убьют.
Любопытство наемника мгновенно схлынуло.
– Отдать губернарию письмо – и все? – спросил он.
– Да, это все. Не волнуйтесь, это не повлияет на вас или ваших спутников. Но письмо очень важно доставить, поэтому постарайтесь не облажаться.
– Ладно, хорошо. Передам.
– Отлично. Удачи.
Наемник не ответил. Он покрутил конверт в руках, потом сунул в карман и забыл про него.
Поезд тронулся.
– Ори, расскажи сказку, – попросил Виго.
– Какую?
– В которой мы уезжаем с папой…
***
За завтраком фон Бист без устали расспрашивал Огюста с дочерью – каково же побывать на гонках. Он был эмоциональнее, чем обычно, активно жестикулировал, что выглядело немного неестественно. Тем не менее, Огюст спокойно отвечал, но не мог отделаться от мысли, что фон Бист хочет использовать его. А что если все эти вопросы —часть плана? Или какая-то проверка?
После трапезы, Жаннетт как по команде встала из-за стола и удалилась. А Высший Жандарм резко сменил тон и спросил:
– Огюст, ты ведь сегодня уезжаешь?
– Да, я вечером должен быть в Эллионе, – Огюст сильно насторожился.
– Пойдем, – фон Бист встал и пригласил жандарма в кабинет. Там он продолжил. – Послушай, я понимаю, тебя это наверняка сильно заденет, но у меня нет выбора. Я просто не могу больше ни к кому обратиться, – он подал ему сверток.
– Что это?
– Это приказ о твоем назначении личным представителем Жандармерии при Верховном Линейном, – с гордостью объявил фон Бист.
– Но… По-почему? Я… – Огюст не мог подобрать слов.
Высший Жандарм положил руку ему на плечо.
– Послушай, я же вижу, что ты нравишься моей дочери. Она в этом плане избирательна, поэтому я хочу, чтобы ты был подальше от боев – в штабе, – Огюст хотел возразить, но фон Бист жестом его прервал. – К тому же, я давно хотел, чтобы жандармы имели больше влияния на армейское командование. Ты будешь постоянно с князем фон Ронном, он тебя многому научит, вот увидишь.
– Если вы настаиваете, – согласился Огюст, хотя был категорически против.
– Я отправил Жаннетт удостовериться о подготовке твоей кареты, так что ты домчишься до Эллиона со всеми удобствами.
– О, князь, не стоит…
– Нет, Огюст, я вновь настаиваю.
Девушка уже ждала их у золоченой кареты. Она слегка наклонила голову:
– До встречи, Огюст. Надеюсь увидеть вас, как можно скорее.
– И я вас, – улыбнулся молодой жандарм.
– До свидания, – протянул руку князь. Огюст пожал ее, но не ответил.
Карета тронулась, и он смотрел на удаляющихся фон Бистов, машущих ему вслед.
***
Эльза молча стояла в кабинете Аймона. Тот отчитывал разведчицу за небрежность при освобождении де Криона. Но она не слушала, глубоко погрузившись в размышления. Девушка задавала себе вопрос – а правильно ли она поступает? И ее это пугало до дрожи. Такое у нее было впервые. Эльза всегда знала, чего хотела. Она хотела бороться. Бороться за страну, за свою Империю. Бороться с такими же ублюдками, тварями и уродами, что лишили ее родителей. Находить их, изобличать, уничтожать. В Академии на многочисленных тренировках, ей говорили, что ничего она не добьется и погибнет в первом же бою. Став лучшей разведчицей, отчитываясь Первому Разведчику, она все еще помнила о своем предназначении, но в ней будто что-то переклинило. Она отправила четырех человек, не имея на то никакой причины, на верную смерть. После этого она задала себе вопрос – в попытке уничтожить всех этих чудовищ, не стала ли она одной из них? Давно ли она перешагнула границу, забыв о своих идеалах? Эльза не могла ответить. Внутри нее бушевал самый настоящий ураган, но внешне девушка как всегда была совершенно спокойна.
– Эльза, ты слушаешь? – поинтересовался Аймон.
– Да, – невозмутимо ответила девушка.
– Суть в том, слышишь ли…
– Не сомневайтесь в этом.
– Почему так неаккуратно, Эльза?
– Приказ был – освободить де Криона. Де Крион освобожден.
– Не помню, чтобы я давал разрешение на применение силы.
– Я ни в коем случае не подвергаю сомнению ваши приказы, но у меня была возможность заполучить беспрекословную поддержку барона, сведя его с детьми. Нельзя было упускать шанс. А мирное урегулирование вопроса заняло бы слишком много времени.
Аймон остановился и поморщился, продолжая сверлить девушку единственным глазом.
– Ну, хорошо. Дело сделано. Твою вольную интерпретацию моих приказов обсудим в другой раз. Но ты ведь понимаешь, что теперь он в розыске? Это в разы усложнит все. А успех будет зависеть от красноречия барона.
– Я понимаю.
– Что ж, главное, чтобы дело выгорело. А что с детьми?
– Я отправила их в Эллион на поезде. Они поедут через форт Брот, я отдала письмо наемнику. Дальнейшая их судьба значения не имеет. Мы получили поддержку барона, – несколько неуверенно ответила Эльза, и сама испугалась того, что ее привычное спокойствие пошатнулось.
– В таком случае – можешь немного расслабиться. Пусть жандармы успокоятся, отдадут приоритет другим делам. У тебя будет еще одно задание. Скоро. Инструкции будут в письме, как всегда.
– Разрешите идти?
Аймон махнул рукой и Эльза, поклонившись, удалилась. Вся естественная наблюдательность мгновенно испарилась, и девушка рефлекторно дошла до «убежища» – так она называла собственный дом.
Разведчица сидела в кресле, тупо уставившись в пол, приложив пальцы к подбородку. Почему ее так задело это? Неужели потому что она сама подарила ложную надежду? А вдруг барон все узнает? Маловероятно, но все же. Да и вообще, какая разница?! Да кто они такие, чтобы за них переживать?! Эльза вскочила на ноги, в ярости сжала кулаки и со всей силы ударила в стену. Сначала она ничего не чувствовала, но через пару секунд встряхнула рукой, чтобы слегка унять боль. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. Взглянув в окно, Эльза увидела тех самых музыкантов, которые играли у дворца несколько дней назад. Она принялась подмечать все детали, даже самые незначительные. Движения, речь, одежда, инструменты… Все требовало внимания, ведь любая подсказка могла помочь понять, в какой части города человек был полчаса назад или насколько велико его пристрастие к алкоголю. Простая тренировка, чтобы поддерживать форму. Теперь же она просто хотела отвлечься от неприятных, но тревожащих ее размышлений. И все же, выбросить из головы мысль, сможет ли наемник выпутать всех из смертельной ловушки, она не могла ни на секунду…
***
Гельмуту поездка очень нравилась. Он до этого никогда на поезде не ездил, предпочитая пешие походы. Стук колес, небольшое покачивание, слабое ощущение скорости, даже некая теснота – все радовало наемника. Была только одна проблема, его раздражавшая. Из-за странной укороченности кроватей, его ноги постоянно свисали, что не давало вытянуться или принять хоть сколько-нибудь удобную позу для сна. Потому он проводил как можно меньше времени на кровати, стараясь насладиться всем остальным.
Пара двухъярусных кроватей и небольшой столик – стандартная комплектация всех имперских поездов. На одной из кроватей, положив руки на стол и подперев одной из них голову, сидела Аврора, задумчиво глядя в окно. Она повернулась, когда зашел Гельмут и спросила:
– Опять детей где-то бросил?
– Ну почему сразу бросил? – возразил наемник. – Убедился, что оставил их в приятной компании, а уже потом бросил.
Аврора покачала головой и вновь повернулась к окну. Гельмут улыбнулся и полез в свою сумку. Вытащил оттуда небольшой мешочек монет и взглянул на девушку. Она глубоко вздохнула. Наемник полюбовался ее выдержанной осанкой и прекрасными волосами. Затем присел напротив и спросил:
– Чего страдаешь так?
– Да вот… Думаю. Почему мир так несправедлив и жесток. Люди дерутся за власть, а страдают, прежде всего, дети.
– Хех, – усмехнулся Гельмут. – Мир в принципе несправедлив, а люди все жестоки.