Страница 23 из 25
Ник с радостью увидел, что волоски собачьей шерсти растворились, за то жидкость приобрела цвет насыщенной зеленки. Все как надо.
Данное зелье позволяло временно принять на себя облик любого существа, биоматериал которого будет внутри. Плюс в том, что меняясь внешне, ты не меняешься внутренне – сохраняешь свой разум и не проходишь болезненных стадий метаморфозы тела. В конце концов при обратном перевоплощении сохраняешь всю свою одежду в целости.
Подстёгиваемый ритмом сердца в ушах, чародей стащил с Бруно ошейник, на котором все ее болтался поводок.
Затягивая его на своей шее Ник отдал сардонический поклон иронии судьбы. В свое время он так боролся за свободу, чтобы теперь самому примерять ошейник. Ротфус смотрел на него, как на умалишенного, даже в глазах волкодава читался шок.
– За вас! – поднял колбу на манер бокала Ник и осушил ее до дна парой глотков.
Как правило на вкус все зелья, особенно лекарственные, были ужасной дрянью поэтому чародей проглотил его не дыша, но даже так его отвратительный вкус ударил по рецепторам на подобие тарана. От вкуса мокрой шерсти, смрадного дыхания и собачьего пота на языке, Ника чуть не вырвало, однако он стоически переборол приступ, уткнувшись носом в рукав. Нечего пенять на горькую таблетку, если она лечит.
Не прошло нескольких секунд, как мир перед глазами чародея начал меняться: чердак заколыхался, стал увеличиваться и вытягиваться в размерах. Все тело разом зачесалась, а зубы, особенно клыки заломило. Ник вдруг понял, что ему ужасно тяжело и неудобно стоять на двух ногах, а потому шлепнулся на пол. Цветовосприятие изменилось, но не пропало вовсе. Просто, казалось, что кто-то отключил функцию распознавания оттенков, глаза начали улавливаться только базовые. В прочем недостатки зрения компенсировались с лихвой обострившимися обонянием и слухом. Мириады запахов, которых чародей не чувствовал раньше, распахнули перед ним свои ароматные объятия. Оказывается, его чердак пах древесным лаком, свечным воском, металлом и пряными травами.
В голове поселилась какая-то ребяческая игривость, мышцы переполнились не выплеснутой энергией. Захотелось скакать по комнате, взвиваясь повыше, но Ник одним усилием воли поборол в себе собачью часть души, перенятую с обликом.
Да-да. Теперь, по крайней мере в теории чародей должен был стать копией своего клокастого любимца. Попадающие в поле зрения волосатые лапы на месте рук и непривычная тяжесть, подвешенная к кобчику, указывали на то, что зелье личины удалось. Вот и Бруно инстинктивно поднял загривок, но нападать не стал.
Ник направился вниз и чуть не скатился с чердачной лестницы кувырком. Теперь он прочувствовал на себе, почему для Бруно этот подъем становился непреодолимой преградой.
Чародей немного покашлял, прогоняя рыкающую хрипотцу из голоса. Хотя он лишь только принимал облик животного, а не становился им в прямом смысле, разница с человеческой формой была серьезной.
– Ладно, забирайте. – громко крикнул чародей под дверью и порывом ментальной магии отворил дверь.
Быстро нырнув в подъезд, он еще одним усилием воли захлопнул дверь за собой, не давая возможности любопытным взглядам церберов проникнуть в квартиру. Только бы вышло, только бы поверили…
Маг, как отдельный специалитет волшебника не работали с человеческими аурами, а оперировали с энергией на прямую. Поэтому они не могли сразу распознать маг перед ними или простая собака.
Стражники переглянулись. Блондин хотел было постучать, но араб отрицательно мотнул головой с видом: «не буди лихо, пока оно тихо». Скандинав опустил руку, а араб взялся за поводок.
– Я быстро. Аккуратнее тут. – предостерег он напарника.
Блондин мрачно кивнул. Ник поспешил впереди цербера, не переставая порыкивать для острастки. Ноги разъезжались – привыкнуть управлять четырьмя длиннющими конечностями и хвостом в придачу было делом не из легких. В остальном, все было не так уж и плохо – спасибо Люцифане, что отлично научила ходить на поводке.
Стоило только выйти из подъезда, как Ник, не щадя горла потащил араба за собой по узким улицам Марауненхофа. Часов не было, но теперь они были чародею и не нужны – он начал угадывать течение времени как-то иначе: шкурой, что ли. Одного взгляда на небо, прядания ушами по воздуху хватило, чтобы понять, времени уже не осталось.
Вот в чем заключалось мастерство – не просто научиться превращаться в зверя и обуздать его дух в себе, но уметь осознанно использовать преимущества животного тела в свою пользу.
– Да не беги ты. – ворчал маг, придерживая шляпу на бегу.
Чародей оглянулся по сторонам. Смотреть на мир снизу вверх было непривычно, но он знал точно куда направляется. Марауненхоф был одним из старейших районов и построен по педантичной немецкой системе линейной застройки местности. Здесь почти не было переулков и хитросплетений улиц – сплошь прямые углы и ровные линии. Однако узкость улочек и вечернее освещение, точнее почти полное его отсутствие делали этот район ничуть не менее удобным для «гоп-стопов» чем другие. Ник тянул араба по маршруту, который они с Бруно проходили ежедневно и несколько раз. Была тут по пути одна замечательная подворотня… в нее нормальные люди и днем-то не совались.
Ник запер с поднятой лапой, прислушиваясь к окружающему миру. Ни души.
Одним прыжком он оказался перед цербером и крутанулся вокруг него стремительной серой юлой. Ноги мага стянул тугой тканевый поводок и араб, потеряв от неожиданности равновесие, упал.
Спецов из Цербериата готовят ко всему, кроме таких дешевых приемов. Однако за дороговизной жеста Ник и не гнался, главное – результат. У него было меньше секунды, пока араб не сориентируется. От того с какой скоростью чародей вернул себе собственный облик у него закружилась голова, а тошнота подкатила к горлу, в то время как цербер уже начал выкидывать вперёд руки для контратаки. Усилием воли прогоняя дурноту, Ник навалился на мага все весом и дотянулся дор шеи противника. Одно лёгкое нажатие и глаза цербера закатились, а веки захлопнулись. Он разве что только дернуться успел. Маг тут же обмяк, поэтому чародей бережно придержал его голову, с трудом подтащил за грудки к стеночке.
– Вот так-то лучше, спокойной ночи малыши. – проворковал Ник, ухмыльнувшись.
Восточным боевым искусствам Ника научил Грайзер. «Если не имеешь физического превосходства над противником, побори его хитростью» – всегда напутствовал он. И был чертовски прав.
Чародей поднялся с брусчатки и стер пятна с брюк. Безусловный плюс, что личина позволяла сохранять одежду в отличие от настоящего оборота в зверя, но такими темпами Нику скоро придётся обновить весь гардероб, если дело не повернет в более спокойное русло.
Так, а что собственно теперь? Чародей склонился над арабом. Заметив тоненький проводок, ведущий к уху араба откуда-то из-за воротника, Ник нахмурился. Похоже, что в темноте он не разглядел переговорного устройства. Должно быть у каждого цербера было такое. Как таковая рация крепилась на поясе, а сигнал по проводу поступал в крохотный наушник в ухе спеца. Ник прислонил наушник к уху. Ну-ка. Что у нас там…
Сквозь помехи доносились обрывки разговоров, которые сводились к сплошной крепкой ругани, выкрикиваниям имен и эмоциональным возгласам. Кроме этого доносились еще редкие команды, вроде: "построиться", "продолжать наблюдение", многие из которых были произнесены железным голосом Сорции. Ни длинно выругался. Комиссар обманул его! Он пошел на операцию!
Вот же скотина! Ну теперь дорога Нику была точно заказана к Железнодорожным воротам, минимум из принципа. Подогреваемый яростью мозг выдумал план сиюминутно и чувствуя себя мародёром, чародей полез по карманам цербера. Первым делом он забрал шестиугольную звезду на цепочке, а потом переоделся в пальто мага. Финальным аккордом стала шляпа. Маникюрные ножницы, которые на постоянной основе обосновались в кармане плаща чародея оказалось достаточно, чтобы разжиться прядкой волос араба.