Страница 12 из 17
– Пока нет. Сирене Изабель приходится сидеть в своей башне. Чары умиротворения не очень-то помогают в войне волшебников.
– Может, им удастся прийти к компромиссу путем переговоров?
– Это вряд ли. – Я криво улыбаюсь. – К тому же ноутбук не сегодня завтра отдаст концы. Перегревается уже через двадцать минут.
– Вероятно, мы купим тебе новый, если успешно закончишь летнюю школу.
– Нет уж, – возражает папа. – Наградой за успешное окончание летней школы будет то, что он не останется на второй год.
– Вам же самим выгоднее, чтобы я сидел дома и писал роман, а не шлялся по улицам, где меня может ограбить каждый встречный.
– Дешевая уловка, – хмыкает папа, – но разыграно хорошо. Торговец Гектор тобой бы гордился.
Торговцу Гектору досталось в книге еще меньше экранного времени, чем Сирене Изабель.
– Можем поискать новый на Крейгслисте, – предлагает мама.
Меня тянет ответить, что если бы мы не нашли предыдущий ноутбук на Крейгслисте, то сейчас не было бы нужды в новом, – но кто я такой, чтобы жаловаться?
– Кстати, Фрэнки познакомился со своей новой девушкой на Крейгслисте, – замечает папа.
– Какой Фрэнки? – уточняю я. – Фармацевт Фрэнки или Почтальон Фрэнки?
– Фармацевт Фрэнки. Родригез. Оказывается, на Крейгслисте есть раздел, где ты можешь разыскать людей, с которыми случайно познакомился. Ну, или почти познакомился. «Затерянные связи», если не ошибаюсь. – Папа смотрит на нас с мамой, будто мы должны знать, о чем он говорит, но, видимо, не встречает понимания и пожимает плечами. – В общем, Фрэнки встретил Лолу в поезде, они разговорились, но не успели обменяться номерами. Тогда друг посоветовал ему проверить объявления на Крейгслисте – и что бы вы думали? Уже две недели гуляют под ручку.
– Как романтично, – вздыхает мама.
– Впечатляет, – киваю я.
Звучит так, будто Крейгслист – инструмент мироздания. Регулировщик вероятностей. А еще – будто мироздание папиными устами подталкивает меня сделать то же самое. Проверить, не пытается ли Артур, моя Лола, тоже меня найти. Я резко встаю из-за стола.
– Простите. Надо кое-что проверить.
– А десерт? – спрашивает мама.
Я колеблюсь, уже готовый сдаться магии кокосового пудинга, но все же иду в комнату. Десерт от меня не убежит. А вот грудь так и распирает от ощущения «сделай-это-немедленно-или-пожалеешь».
Я прикрываю дверь спальни, сажусь на кровать и откидываю крышку ноутбука, который и дал начало всем этим беседам о Крейгслисте. Внутри поднимается пьянящая волна – как когда я впервые обменивался эсэмэсками с Хадсоном или флиртовал с Артуром на почте.
Я захожу на Крейгслист в раздел потерянных связей – не затерянных, пап, – и внимательно просматриваю все объявления под тегом «мужчина ищет мужчину, Манхэттен». Обнадеживающее сперва чтение вскоре повергает меня в бездну уныния. Стоило бы создать отдельную группу поддержки для всех этих людей с их сожалениями и фантазиями на тему «что было бы, если».
Я решительно захлопываю ноутбук.
Пора ставить точку в этой истории с Артуром.
Для Артура все только начинается: он приехал в Нью-Йорк на летнюю стажировку и мечтает попасть на все свои любимые бродвейские шоу.
У Бена каникулы не задались: он недавно пережил расставание и, вместо того чтобы писать свою книгу, вынужден ходить на дополнительные занятия.
Однако мимолетная встреча в почтовом отделении переворачивает их жизни с ног на голову. Что, если они никогда не найдут друг друга в огромном мегаполисе? А что, если найдут… но все пойдет не так, как в великих мюзиклах о любви?
Глава седьмая
АРТУР
– Артур, обувайся. Мы из-за тебя опоздаем. – Мама проверяет часы на телефоне. – Так, все, я вызываю такси.
Я бросаю на нее страдальческий взгляд с дивана.
– Еще только восемь.
– Да, но раз уж твой отец прикончил весь кофе в доме и забыл мне об этом сказать, – мама демонстративно повышает голос в направлении спальни, – нужно заехать в «Старбакс», пока мне не начали названивать по поводу Брэй-Элиопулоса. Ты ведь выпил свою таблетку?
– Угу. – Я медленно поднимаюсь. – А почему я не могу поехать на метро?
– Чтобы успеть на метро, тебе нужно выйти сейчас.
– Не обязательно. У меня еще есть время до восьми двадцати.
Мама фыркает.
– Так вот почему ты появляешься в офисе в девять пятнадцать?
– Это было один раз!
Она взъерошивает мне волосы.
– Хватит спорить. Я все равно уже вызвала такси.
Ответить я не успеваю: дверь в родительскую комнату открывается, и на пороге возникает заспанный папа в клетчатых пижамных штанах и вчерашней футболке.
– Доброе утро. – Он с зевком потирает бороду. – Эй, Арти. Будешь рогалики?
– Да!
– Майкл, не мог бы ты просто не… Не. – Мама шумно выдыхает. – Не сейчас.
Они встречаются взглядами, и в гостиной снова происходит один из тех молниеносных немых споров, в которых обычно так подкованы родители. Хотя спором это назвать трудно. Скорее уж «бульдозер наехал на червя».
Папа похлопывает меня по плечу.
– Значит, рогалики подождут до завтра.
– Не бросай меня в такси с мамой, которая еще даже кофе не выпила, – яростно шепчу я ему на ухо.
– Ты это переживешь.
Такси останавливается у самого подъезда, и я проскальзываю на заднее сиденье вслед за мамой. Она разглаживает юбку, пристраивает смартфон на коленях экраном вниз и переплетает пальцы. Когда машина трогается с места, мама заметно успокаивается, однако так настойчиво бросает на меня косые взгляды, что любой дурак догадался бы: Грядет Разговор.
Наконец мама откашливается.
– Ну, расскажи мне про этого мальчика.
– Какого мальчика?
Она пихает меня локтем в бок.
– Артур! Про мальчика с почты.
Я кошусь на нее в ответ.
– Я уже вчера все рассказал.
– Ты сказал только, что повстречал кого-то на почте. Я хочу историю целиком.
– Ладно. Гм. Я повстречал на почте симпатичного парня, а потом ты запретила мне его искать. Конец истории.
– Дорогой, я просто не хочу, чтобы ты сидел на Крейгслисте. Помнишь ту статью про…
– Я знаю. Знаю. Маньяки с мачете, фотки членов и все такое. – Я пожимаю плечами. – Да не собираюсь я сидеть на Крейгслисте. Мне вообще плевать.
– Мне очень жаль, Артур. Я понимаю, как ты надеялся его найти…
– Да неважно. Я даже имени его не знаю.
– Вообще-то я подумала…
Но что подумала мама, остается тайной, потому что в эту секунду у нее на коленях начинает жужжать телефон. Она бросает взгляд на экран и вздыхает.
– Нужно ответить. Придержи пока эту мысль. – Мама отворачивается к окну. – Что… да. Да, хорошо. Уже в пути. Минут десять максимум, но мы хотели еще заскочить в «Старбакс»… Что? Нет. О боже…
Она постукивает пальцами по портфелю, а затем оборачивается ко мне, быстро закатывает глаза и произносит одними губами:
– Работа.
А это значит, что в ближайшем будущем к разговору мы не вернемся. Так что я тоже отворачиваюсь к окну и принимаюсь разглядывать проплывающие мимо вывески ресторанов и магазинов. Еще даже девяти нет, но тротуары запружены прохожими. Абсолютно все выглядят замученными и нимало не впечатленными.
Не впечатленными. Нью-Йорком!
Ну не знаю. Иногда мне кажется, что ньюйоркцы как-то неправильно воспринимают Нью-Йорк. Почему никто не поет на эскалаторах, не танцует на пожарных лестницах, не целуется на Таймс-сквер? Флешмоб на почте был неплохим началом, но когда там уже в программе следующий номер? Сидя в Джорджии, я воображал Нью-Йорк этаким гибридом «Вестсайдской истории», «На высотах» и «Авеню Кью»[19] – а получил только бесконечные пробки, стройки, айфоны и влажность. С таким же успехом они могли бы писать мюзиклы про Мильтон. Открывающая композиция – «Воскресенье в торговом центре». Потом баллада «Я оставил сердце в супермаркете». Будь с нами Итан, он закончил бы либретто еще до того, как мы вышли из машины.
19
Знаменитые бродвейские мюзиклы, действие которых происходит в Нью-Йорке.