Околозима

— А почему фартук не на голое тело? — Хихикнула она.

— Буду выглядеть как какой-то извращенец, — Вздохнул я.

— Вот оно что? Значит, только для девочек? — Улыбнулась она.

— Получается так! — Улыбнулся в ответ.

Девушка издевательски-медленно разулась, изобразила задумчивую мордочку:

— Что бы выбрать?

Не выдержав, не стал дожидаться ответа, вместо этого подхватив на руки радостно завизжавшую Хэруки.

— Проверим чердак на прочность?

***

К моменту, когда мама Хомура и Чико вернулись с этого своего дзюдо, довольные мы уже целомудренно кушали курочку на кухне.

— Мы дома! — Улыбнулась сестренка.

— С возвращением! — Улыбнулся я в ответ.

Покушали курочку, и я озадачил маму Хомуру приготовлением начинки к пирожкам — варить яйца, сосиски, капусту и крошить зеленый лук. Сам же, с самыми любимыми девочками, отправился наверх. Заняли кабинет — я печатал «Люди в черном», а они — делали домашку. Все рядышком, всем хорошо, и никто никому не мешает!

Когда девочки разобрались с домашкой, я отправил итог своих трудов на печать — уже больше половины, я и во время съемок «Других» не филонил — и мы двинулись вниз, где в компании мамы Хомуры нажарили целую гору пирожков.

— О, привет, деда! — Поприветствовал я пришедшего проводить вечернюю тренировку Казуму, — Хочешь пирожков? — Предпринял хитрую попытку отвлечь его от цели.

— После тренировки! — Хмыкнул он.

Дамы решили проявить солидарность, поэтому мы все облачились в кимоно и спустились в подвал. Пришлось разделить его на две неравных половины — на одной девочки под руководством мамы Хомуры делали легенькие, «общеукрепляющие» ката, а на другой — дед Казума выбивал из меня все дерьмо, как бы компенсируя просто вопиюще прекрасно проведенный день.

— Мне про боксера аниме прислали, будешь смотреть? — Щедро предложил я деду, когда мы пили чай после тренировки.

Тот смущенно покосился на жующую пирожок маму Хомуру:

— Боюсь, для такого я уже староват! — Вздохнул он, едва заметно подмигнув мне.

Хэруки немного покраснела, куснула губки, и смогла сдержать смех.

Понятно! Аниме — наш маленький секрет!

— Однако, когда я была маленькой и смотрела аниме по телевизору, ты нередко смотрел его со мной! — Заметила мама Хомура.

— Это — исключительно для того, чтобы удостовериться, что моей дочери не показывают ничего неподобающего! — Сцундерил пожилой дзюдоист и впился зубами в пирожок.

— Хооо? — Протянула почуявшая кровь мама, — А кто девятнадцать лет назад настоял на том, чтобы плакат «Завтрашнего Дзё» висел не в моей комнате, а в гостиной?

Вот это память!

Казума подавился пирожком, я постучал его по спине и решил защитить:

— Это же замечательно, когда отец таким способом дает понять дочери, что с радостью разделит с ней все ее интересы. Это — истинная отцовская любовь!

Все сильнее краснеющий с каждым сказанным мной словом Казума не выдержал и заорал:

— Так — еще хуже!!!

— Хочешь сказать, ты меня не любишь? — Холодно спросила его мама Хомура, сложив руки на груди.

— Что ты! — Поспешил опровергнуть это дед, — Я бы не стал тратить на тебя почти каждую свободную минуту, если бы ненавидел!

— Дедушка Казума — цундере! — Подвела итог Чико.

Глава 27

За завтраком позвонила Люда:

— Охайо! — Поздоровалась она на японском, — Йоша, Елена Николаевна не хочет делать операцию!

— Операции мало кто любит, — Не особо удивился я.

— Помоги мне ее убедить! — Попросила Люда, — Больше некому, все уже улетели в СССР, а она уперлась, как ослица!

— Помогу чем смогу, — Пообещал я, прикинул время, — Через часок нормально?

— Нормально! Встретимся возле больницы!

Неожиданный квест планов не ломает — съемки сегодня начнутся ближе к вечеру, поэтому у меня «окно».

Ввел родных в курс дела, получил общее одобрение — а разве могло быть иначе? Проводили батю, потом я проводил Хэруки, оделся в свитер и джинсы, попрощался с мамой и сестренкой и отправился к медицинскому центру доктора Сугавары на велосипеде — соскучился по "железному педальному коню"! Погода — отпад, ноябрь решил явить свою «-дере» [теплый] сторону, разогнав тучки и в меру сил согрев родную Уцуномию солнышком. Завизжав покрышкой, лихо вошел в поворот, спугнув стайку воробьев, за что получил возмущенный мяв от подкрадывающегося к птахам рыжего кота.

— Ну прости! — Извинился я перед недовольным охотником, залез в рюкзак, достал из пакета пирожок с сосиской — взял с собой несколько, чтобы угостить Нанако и перекусить самому — и бросил котику.

Фыркнув, он милостиво принял подношение.

Так, вот тут вроде направо… Ага!

— Здравствуйте! — Поздоровался с сидящей на скамейке неподалеку от входа в медицинский центр одетой в черную юбку, черные же сапожки, серый плащик и — какая милота! — повязанный на голове платочек Людой.

— Привет, Йоша! — Улыбнулась она, — Пойдем?

— Пойдем! — Согласился я, докатил велик до входа, пристегнул на велопарковке — с ними в Японии все прямо очень хорошо.

— От какой операции отказывается наша уважаемая пациентка? — Спросил я, пока мы шли к стойке регистратуры.

— Сугавара-сенсей настаивает на коронарном шунтировании.

Звучит жутко, но вроде распространенная операция.

— А у нее близкие-то есть? Можем сюда перевезти, пока она лечится, будут ухаживать.

— Даже не знаю, развелась она с мужем или он умер. Сын-то ее точно умер, в конце шестидесятых, — Погрустнела Людмила, — Но она подарки для племянников брала! — Вспомнила она.

Поговорили с медсестрой, она вызвонила доктора Сугавару.

— Наконец-то мы встретились не тогда, когда ты вот-вот умрешь! — Шутканул он после ритуальных расшаркиваний, ведя нас по коридорам в нужное отделение.

Люда озадаченно посмотрела на меня. Похоже, на такую простую реплику ее знаний японского уже достаточно.

— Доктор преувеличивает! — Улыбнулся я ей.

— Не так уж и сильно, — Хмыкнул он.

— Однако повод все еще печальный, — Напомнил я.

— Если Гогорева-сенсей согласится на предложенное мной лечение, легко протянет еще пару десятилетий! — Ответил он с видом оскорбленного недоверием профессионала.

— Не считайте это неуважением, Сугавара-сенсей, — Попросил я, — Пожилая женщина, одна, в чужой стране.

— Я прекрасно это понимаю, Иоши-кун! — На правах дважды не давшего мне переродиться где-нибудь еще, назвал он меня по имени. А я и не против, — Но для меня, как доктора, такое пренебрежение здоровьем — неприемлемо!

— Сейчас уговорим! — Пообещал я ему, подмигнув переставшей врубаться в разговор Люде.

— Иоши-кун, можно медицинский центр повесит внизу твое фото, рядом с другими знаменитыми пациентами? — Неожиданно попросил доктор Сугавара.

Точно, внизу есть какая-то «доска почета», но я не присматривался.

— Конечно! — Легко согласился я, — Почему бы не указать людям место, где оказывают достойное лечение! — Сделал Сугаваре приятно.

Дошли до палаты, постучали, услышали вполне бодрое «войдите».

— Здравствуйте, Елена Николаевна! — Поприветствовал я полусидящую на кровати и смотрящую телевизор пациентку — какой-то американский канал на английском, такие у нас тоже транслируют, — Да вы не вставайте, отдыхайте! — Пресек я ее попытки подняться с кровати.

Осмотрел палату — на одного, вариант — «полный фарш», неплохой вид из окна на небольшой парк, большой телик, повышенное внимание персонала и очень вкусное питание. Кое-где — большие вазы с цветами — подарки от актеров и «Хонды».

— Здравствуйте, — Поздоровалась ровесница века в ответ.

— Это — вам! — Достав из рюкзака пакет с ассорти из фруктов, положил на прикроватный столик, — Витамины!

Пирожков не дам — у нее же целебная диета.

— Витамины — это замечательно, — Согласилась Елена Николаевна, — Но мне, право, очень неловко причинять людям столько проблем!

— Да ну, какие проблемы! — Фыркнул я, — Соглашайтесь на операцию, Елена Николаевна, — в лоб попросил я.