Страница 1 из 7

Тело дрянь. Донесения с фронта (и из тыла)

Олтман Мара

Мара Олтман

Тело дрянь

Донесения с фронта (и из тыла)

Посвящается моей маме

Mara Altman

Gross Anatomy. Dispatches from the Front (and Back)

This edition published by arrangement with G. P. Putnam’s Sons, an imprint of Penguin Publishing Group, a division of Penguin Random House LLC. All rights reserved including the right of reproduction in whole or in part in any form.

Предисловие к русскому изданию

Для меня большая честь – то, что с «Телом дрянью» теперь могут познакомиться и русскоязычные читатели. Узнав, что книгу собираются переводить, я взвизгнула так громко – а я вообще-то не из визгливых, – что мой муж прибежал посмотреть, все ли со мной в порядке. Меня взволновала возможность поделиться с новой аудиторией тщательно собранными сокровищами знания и прозой без прикрас о тех проблемах, которые мы обычно боимся обсуждать, несмотря на то, что они не выходят у нас из головы. Мы привыкли стыдиться многих частей организма, хотя они абсолютно естественны (например, волосы на теле), а во многих случаях жизненно необходимы (как потовые железы). Я руководствовалась надеждой, что раскрыв и поняв контекст, порождающий этот стыд, мы сможем избавиться от клейма позора на наших телах. Поэтому в первую очередь эта книга о том, как вместо негатива испытывать от наших тел благоговение и гордость. Надеюсь, читатели не только получат от нее наслаждение, смех и новые знания, но в глубине души обретут больше уверенности в тех частях тела, которые мы то и дело пытаемся спрятать или изменить. Настало время перестать оправдываться за свое тело. Оно бывает той еще дрянью – и одновременно чем-то прекрасным! Наши вагины пахнут. Под мышками остаются пятна пота. Наши вульвы не всегда удачно смотрятся в леггинсах. В пупках скапливается всякая грязь. Может, наши анальные сфинктеры и выводят из организма экскременты, но вместе с тем они настолько поразительны, что вправе называться восьмым чудом света. Прочитав эту книгу, вы убедитесь, что не одиноки, что любой вопрос заслуживает обсуждения и что красоту не наводят, а находят в себе. Но больше всего мне хотелось бы, чтобы от этого путешествия по самым глубоким, темным и уморительно смешным уголкам нашей природы у вас захватило дух.

Пролог

Говорят, чтобы освоить какое-либо дело, надо за ним провести 10 000 часов. Я прожила в своем теле 306 600 часов и все еще не очень понимаю, как обращаться с этим мешком мяса. Как только мне кажется, что я освоилась, что-то случается: вырастают груди, проклевываются усы, в глазах возникают плавающие пятна – и вот я снова шокирована, растеряна и, главное, ужасно заинтригована происходящим. Не могу даже перечислить, сколько раз, особенно после острой еды, я размышляла о том, почему эволюция не додумалась сделать нам задние проходы из более прочного материала. Водопроводные трубы лучше бы справились.

Я с удовольствием представилась бы вам – мол, я Мара и провожу время в попытках излечить рак, побороть голод во всем мире и остановить глобальное потепление. Но мой мозг так и норовит соскочить на вопросы о теле человека, а именно его женской особи. Я вечно раздумываю: какие потенциальные аэродинамические преимущества могут быть у верблюжьей лапки? Или, раз уж мы созданы для того, чтобы потеть, почему я все время прячусь в общественных туалетах и насухо вытираю подмышки, притворяясь, будто у меня нет потовых желез? Почему моя собака, стоит мне присесть, радостно бежит к моей промежности, да еще и с энергией, с которой она атакует только мусорный бак?

Я хочу быть одной из тех, кто по утрам, попивая эспрессо, решает кроссворд из New York Times, – вот хобби, достойное уважения! Вместо этого я думаю, например, о том, почему во время секса я никогда не издаю таких же классных вздохов, как порнозвезда Саша Грей в фильме «Жопстраваганца 3». Существует ли анонимное общество немых в постели? Вступлю.

Давайте на секунду забудем о том, что я взрослый, ответственный человек, и постараемся приписать вину за эту фиксацию на телесном моим родителям. Они выросли в 60-х и были настолько хиппи, что отказывались называть себя хиппи. «Хиппи – это всего лишь конформисты», – говорила мне мама.

Мои родители познакомились в старших классах школы и потом вместе бросили учебу в Калифорнийском университете в Беркли. Они стали выращивать растения у себя на заднем дворе – в основном кактусы и бессмертники. Зарабатывали они тем, что продавали их в окрестных магазинах и по почтовым каталогам.

Моя мама никогда не пыталась улучшить свой имидж вспомогательными средствами. Ни косметики, ни дезодоранта, ни духов, ни поддерживающих лифчиков, ни высоких каблуков. Она отказывалась от омолаживающих кремов и не могла помыслить о филлерах. (Прочитав это, мама спросила: «Что такое филлеры?» Уффф!) Она не брила ноги и подмышки – и до сих пор этого не делает. Вплоть до конца начальной школы я думала, что все женщины так себя ведут, вплоть до конца начальной школы – тогда я заметила, что у других мам не торчат черные муфты из подмышек, когда они машут руками, призывая детей с площадки домой. Я представляла себе, как видят мою маму из космоса астронавты. «Хьюстон, у нас проблема: в пригороде Сан-Диего замечены две блуждающие черные дыры».

И хотя я гордилась маминой уникальностью, я до смерти боялась, что меня из-за нее будут дразнить. Я объяснила ей, что можно махать мне с меньшим усердием, держа при этом локоть по шву.

Долгое время я многого не знала о «женских штучках». Мне было за двадцать, а я все думала, что чаевые мастеру депиляции дают, чтобы она хранила молчание об увиденном.

Мой отец тем временем смотрел свысока на все, что казалось ему «ненатуральным». Он ненавидел духи и любые искусственные запахи. Однажды я попрыскалась из флакончика подружки «Белым мускусом» от The Body Shop, а папа скривился и открыл в машине все окна. Когда он застал меня с накрашенными губами, то посмотрел на меня так, будто я только что расправилась с огромной пандой и навела себе боевую раскраску ее кровью и кишками.

В общем, я росла, имея особые представления о женственности. Я думала, что как-то искусственно улучшать свой вид – значит страдать от полного отсутствия самооценки. И если я это делаю, значит, я недостаточно крута, чтобы просто быть собой. Все девочки с косметикой на лице, крашеными волосами, искусственным запахом казались фальшивками. И только я, выходя в мир со своей природной вонью, была настоящей. Конечно, верность себе не спасала от дискомфорта. Во мне постоянно боролись самодовольство и стыд. Постепенно я поняла, что есть способы самовыражения, которые добавляют штрихи к уникальности, а не скрывают ее.

В конце концов я выросла, постоянно размышляя о социальных нормах, потому что никогда им не соответствовала. И хотя сейчас я навожу красоту многими способами, которых раньше чуралась, может, именно из-за своего воспитания я все время задаюсь вопросом «зачем?».

Не уверена, что могу во всем винить родителей. Хотелось бы, но не думаю, что их неприятие бритвенных станков объясняет, отчего последние несколько дней я провела, штудируя современную художественную литературу в поисках упоминаний геморроя. Ну или почему после тяжелой недели я целый час расслаблялась, просматривая видео о выдавливании прыщей на ютюб-канале Dr. Pimple Popper.

Я не утверждаю, что понимаю все лучше, чем другие женщины. Но мои драматические и настороженные отношения с собственным телом, кишками, мозолями, пупком и множеством потовых желез заставили меня искать ответы у знатоков: от идолопоклонников с острова Бейнбридж до главных экспертов по вшам в Дании.