Страница 23 из 65
Толпа одобрительно кричала, топая и вопя с такой силой, что дрожь трибун напоминала раскаты грома. Увернувшись от еще одного хлесткого удара бритвенного гасила, Джайн Зар мельком увидела Асдрубаэля Векта, стоящего на смотровой площадке. Тиран Комморры, казалось, был разочарован, вероятно, полагая, что вскоре бой будет завершен.
От его безразличия по телу Джайн Зар пронеслась очередная волна кипящей ярости. Лорд-феникс заметила летящее на нее лезвие фальшиона и крутанулась, уклоняясь от удара и вырывая свою запутанную ногу из песка вместе с осколочной сетью. Цепкие путы ударили по руке атакующего ведьмовского зверя и тут же сжались, поймав конечность в ловушку.
Когда монстр в замешательстве поднял руку, Джайн Зар закачалась в воздухе, ибо ее ногу по-прежнему удерживала осколочная сеть. Она развернулась и, качнувшись, обвила свободную ногу вокруг конечности чудовища. Закрепившись таким образом, лорд-феникс взяла Клинок Разрушения двумя руками и размахнулась, целясь в панцирь, защищающий грудь монстра.
Жай Моренн ударил по броне и вспыхнул пурпурным огнем, разрезая искаженный психопластик и неплоть под ним. Расколотые ребра разошлись в стороны, выступив из раны и расширив ее.
Толпа разразилась одобрительными возгласами, и проклятия сменились криками поддержки.
Ведьмовской зверь не мог использовать собственное оружие, ибо Джайн Зар находилась к нему слишком близко, по-паучьи держась за две его конечности и вращая клинком, дабы нанести очередной сокрушительный удар по оголенному туловищу. Тени заструились из удлиняющейся раны и образовали вокруг лорда-феникса и существа поток тьмы, похожий на шипящий и потрескивающий рой насекомых.
Чудище бросило пронзатель и ухватилось за ее свободную ногу. Рукой оно прижало Джайн Зар к своему телу, обездвиживая ее и зажимая Жай Моренн между лордом-фениксом и зияющей раной. Когги погрузились в ногу азурии, а затем монстр сорвал вцепившуюся в верхнюю руку противницу, отчего расползлись нити осколочной сети.
Прижатая к протоплоти Джайн Зар ощущала, как в грудине ведьмовского зверя бьются нескольких сердец, однако их грохот перекрывало чувство вожделения и голода, которое исходило от его духовного естества. Монстр жаждал не просто уничтожить лорда-феникса, а овладеть ею, поработить каждую частичку ее тела и души.
Когда Джайн Зар постигла природу демона, запертого в искусственно выращенной оболочке, внезапный страх вызвал у нее ледяную дрожь. То был эмиссар Великого Врага. Этого ли хотел Вект на самом деле? Не просто сломить ее смертную форму, но и стать свидетелем того, как будет поглощена ее бессмертная сущность?
Как и всегда, ее страх обратился в гнев, переродившись из ужаса в жгучую ярость. Лорд-феникс закричала на расстоянии вытянутой руки от кристаллической головы ведьмовского зверя.
Ударная волна врезалась в существо, словно лазерный луч, и трещины тут же паутиной побежали по поверхности кристалла. Так как Джайн Зар пребывала в непосредственной близости от чудовища, она стала жертвой отката собственной ярости, отпрянув от чудовища, будто от удара взрывной волны.
Извиваясь, она выскользнула из рук ведьмовского зверя, выгибая спину, чтобы перевести падение в кувырок. Лорд-феникс чуть неуверенно приземлилась на ноги, готовая отразить следующую атаку Жай Моренном.
Но удара не последовало. Чудовищный гладиатор отшатнулся, приложив свободную руку к треснувшему кристаллическому лицу, и через его пальцы заструились тонкие прожилки масла, сбегающие из открытой раны в груди.
Джайн Зар вытянула руку, желая вернуть себе Бесшумную Смерть. Трискель вырвался из песка и полетел к пальцам ожидающей хозяйки.
Ведьмовской зверь натужился, испустив странный стон. Он потянул за кристаллическую маску, и стеклоподобные осколки отлетели от его тела. Выпрямившись во весь рост, монстр оторвал последние куски кристалла, вместе с которыми отвалились и части нагрудника, и сбросил сломанные кости и разорванную плоть, разоблачив полость внутри.
Взгляд Джайн Зар утопал в бездонной пустоте. Казалось, внутренности зверя погружались в бесконечную бездну все глубже и глубже, уходя во все более темные дали, пока не осталось ничего, кроме лорда-феникса и беспросветного мрака дыры.
Она была не одна. Она почувствовала горячее дыхание на шее и прикосновение липких пальцев к своей давно потерянной плоти.
Два алмазных огонька не переставая глядели на Джайн Зар из темноты, оценивая и взвешивая ее стоимость, ибо для них она была не более чем товаром, предназначенным для использования.
Отголоски прошлого боролись друг с другом за право первыми всплыть на поверхность ее разума. Ужасные воспоминания рабства и унижения под ареной кровавых танцев.
И постоянной слежки. Эти алмазные глаза всегда смотрели на все с холодной ясностью.
Хозяин кровавого танца.
От этой мысли у нее закружилась голова. Неужели это и правда был он, запертый в смертной оболочке с демоном внутри? Или же это было какое-то заклинание ведьмовского зверя, призванное вытащить худший кошмар лорда-феникса из глубин ее разума, в которых он до этого находился взаперти?
Джайн Зар вернулась к реальности, встретившей ее тишиной. Толпа затихла в ожидании, а в воздухе висело напряжение, пока два бойца стояли друг против друга. Джайн Зар снова взглянула на стоявшего у перил Векта, который с триумфом и оживлением в лице смотрел на происходящее.
Однако тиран наблюдал не за ней — его взгляд был прикован к зверю.
Такую лютую ярость Джайн Зар не чувствовала еще никогда — даже в те времена, когда она находилась в ее цепких объятиях на арене или трудилась над ее подчинением под руководством Азурмена. Дикий, саморазрушительный, безудержный гнев поглотил каждую ее частицу. Он жаждал освободиться. Гнев хотел вырваться на свободу и заполучить ее тело, дабы разорвать в клочья это оскорбление сущности азурии и отомстить за прегрешения, которые тайно терзали душу.
Дабы ярая и кровавая месть обрушилась на источник всех ее страхов.
Она ощущала себя листом, пойманным в плен потоками жара печи. Вот-вот лист упадет в огонь и сгорит. В те мгновения, что ее удерживала от падения струя раскаленного воздуха, она поняла, что задумал Вект.
Именно это он и хотел увидеть и выпустить натужу. Воющая Баньши, свободная ото всех оков и поддающаяся примитивному гневу, что обитал в глубине ее существа. Он желал, чтобы лорд-феникс стала тем, что она давно оставила позади, — тем, чем являлись он и все ее сородичи из Комморры. Воплощением потворства себе, невоздержанности и гедонизма.
Если она позволит пламени поглотить себя, возврата к былому не будет. Джайн Зар останется навеки запертой внутри собственной ярости.
Вект хотел, чтобы азурия пала перед соблазном.
ЧАСТЬ V
Свежий запах сохнущего пленочного слоя маскировал старый запах недавно соединенной тканестены, однако более крепким был далекий аромат цветов и свежевспаханной почвы. Закрыв глаза, Джайн Зар позволила чувствам вызвать образ и увидела башню, которая теперь возвышалась над комнатой святилища, а также жилые помещения, впустившие в себя цветущие сады.
— Зацепись за мысль, — промолвил Азурмен мягко, но в то же время настойчиво. — Один образ, одно мгновение, одна мысль.
Она сосредоточилась, притупляя собственные чувства. Девушка попыталась отгородиться от прохладного воздуха, щекотавшего лодыжки, и слабого жужжания устройств гидропоники. Было непросто. Жизнь на арене и вездесущая спутница, кровавая смерть, научили ее внимать каждому чувству и быть готовой не раздумывая реагировать на малейшее изменение обстановки или тревожное знамение. То, о чем просил Азурмен, казалось физически невозможным. Она не могла еще дальше спрятаться от собственных ощущений, потому как подобное было сродни остановке кровотока или биения сердца.
— Наша открытость уничтожила нас, — проговорил Азурмен, повторяя урок, который он начал по возвращении с арены кровавых танцев три дюжины циклов назад. — Отсутствие контроля лишило нас выбора, возможности познать самих себя. Чтобы освободиться от этих порывов, мы должны научиться изолировать их и бороться с ними поодиночке. Каждый из нас противостоит легиону, поэтому мы должны выбрать себе одного врага и превзойти его, прежде чем перейти к следующему. Твой гнев исходит от страха, а страх — от отсутствия контроля. Если ты не сумеешь сконцентрировать свои мысли и эмоции на одном аспекте своего разума, тебя сокрушит совокупная волна впечатлений. Мы должны научиться действовать, а не реагировать.